– Этот Крэндолл... Брат вашей матери?

– Да.

– Вы знаете, что у вас на лице песок?

Флетч смахнул с лица несколько песчинок.

– Почему у вас на лице песок?

Флетч пожал плечами.

– Играл в песочнице.

– Вам следовало бы побриться, прежде чем ехать на встречу с вашим дядей.

– Да, вы, несомненно, правы.

Полисмен вновь посмотрел на листок.

– Боб не знает, где находится Курье-драйв, потому что в Урэмраде нет Курье-драйв.

– Нет?

– Ваша мать часто лгала вам, юноша?

– Никогда в жизни.

– Возможно, вы этого не знаете. У нас нет Курье-драйв. Стрит-роуд – это по-нашему, а драйв <Стрит (street), роуд (road), драйв (drive) – аналоги русских улица, проезд, проспект.> – уже чересчур.

– А Курье-стрит у вас нет?

– Разумеется, нет.

– Может, есть какая-нибудь другая, с созвучным названием?

Полицейский близоруко уставился на окно.

– Есть Колдуотер-роуд. Да у нас нет и домов с такими большими номерами, Сорок семь тысяч девятьсот семь. Да во всем Урэмраде тысяча девятьсот домов.

– Вы знаете человека по фамилия Крэндолл?

– То есть, вашего дядю?

– Да.

– Нет. Креншоу знаю, но он не ваш дядя.

Флетч улыбнулся.

– А откуда вам это известно?

– Потому что Креншоу – это я, а моя сестра жива.

– Понятно, – кивнул Флетч. – Сдаюсь. Вы никогда не слышали о Крэндолле, проживающем в Урэмраде?

– Никогда. И второго Урэмрада в Америке нет. Во всяком случае, я такого не знаю. А вы знаете другой город, называющийся Урэмрад?

– Нет.

Полицейский пробежался взглядом по шее и свитеру Флетча.

– Да вы весь в песке, юноша. Хотите принять душ?

– Что?

– Хотите принять душ? Побриться?

– Где?

– Да здесь же. У нас есть душевая. А бритву я вам дам.

– Премного вам благодарен.

– Вы, похоже, проделали немалый путь, разыскивая вашего дядю. – Полицейский открыл калитку в перегородке, давая Флетчу пройти. – А послала вас мамаша сюда неизвестно зачем.

Флетч последовал за полицейским в коридор, ведущий к камерам.

– Почему она вам солгала? Есть ли у вас вообще дядя? Наверное, она сказала, что он богат...

– У тебя мокрые волосы, – Мокси все это время дожидалась Флетча в машине. – И ты побрился.

– И помылся.

– Где?

– В здешней тюрьме. Хочешь принять душ? Познакомлю тебя с милым старичком-полисменом.

– А как там пахнет?

– Пахнет там ужасно. Просто воняет.

– Нет, благодарю. Я лучше приму душ в своей квартире.

Флетч завел мотор и покатил к автостраде.

– Нет в Урэмраде Джеймса Сейнта Э. Крэндолла. И никогда не было.

Мокси потерлась спиной о спинку сидения, почесала локоть.

– У меня все чешется. Мы едем к тебе?

– Нет.

– О, Господи, Флетч, я понимаю, что тебе не хочется возвращаться в город. Уже отсюда слышится гоготание твоих собратьев по перу. Но я хочу нормально поесть и принять нормальный душ.

– Сначала заглянем к Френку Джеффу.

– А кто он такой? Он жив или тоже умер?

– Он – мой редактор. Мой бывший редактор.

– Ты думаешь, что сможешь найти его дом?

– Я знаю, где он живет. Туда и поедем.

– Флетч, кто-то говорил мне, что ты – великий репортер. А на деле выясняется, что ты не можешь найти человека даже в таком маленьком городке, как Урэмрад. Или он называется иначе?

– Кто тебе говорил, что я – великий репортер?

– Ты.

Они выехали на автостраду, и Флетч с силой вдавил в пол педаль газа.

– Выходит, что я ошибся.

– Мой Бог! – Мокси застыла перед роскошным особняком, словно сошедшим с иллюстрации книги восемнадцатого века. – Главный редактор «Ньюс-Трибюн» живет в таком доме?

– Как видишь.

Флетч уже звонил в колокольчик. Дверь открыла Клара Сноу. С полупустым бокалом «мартини» в руке.

– Флетч!

– Добрый вечер, Клара. Не ожидал встретить тебя здесь.

Клара не улыбнулась.

– Не уверена, что тебя ждут, Флетч.

– Знаешь, когда Френк устраивает вечеринки для сотрудников...

– Сегодня он ничего не устраивает.

– Ну, Френк, должно быть, дома, ты – в доме, а ты сотрудник...

– Заходи, Флетч.

– Одну минуту. Я не один.

Тут из-за ухоженной рощицы выпорхнула широко улыбающаяся Мокси.

– Добрый вечер, – она пожала руку Кларе. – Рада познакомиться с вами, миссис Джефф.

– Она – не миссис Джефф, – поправил ее Флетч. Впустив их в холл, Клара закрыла дверь.

– А ты, Флетч, не из слабонервных.

– Меня вдохновляет Мокси.

Френка они нашли в гостиной. В толстом лыжном свитере, он подкладывал в камин очередное полено. При этом работал кондиционер.

– Добрый вечер, Френк, – приветствовал босса Флетч.

Френк поглядел на него поверх очков.

– Ты уволен, Флетч. Если раньше в этом были хоть какие-то сомнения, то теперь их не осталось.

– Почему?

– Потому что сегодня – пятница, это мой дом, а уволенные подчиненные не должны заявляться сюда без приглашения в пятницу вечером. Или когда-либо еще. Прежде всего, это указывает на отсутствие хороших манер.

– Даже если я собираю материал для статьи?

– Какой статьи?

– Вот об этом я и хочу поговорить.

Френк уже смотрел на Мокси.

– Какая же вы красивая.

– Благодарю вас, сэр, – Мокси кокетливо улыбнулась.

– Правда, красивая.

Клара Сноу обошла кофейный столик и села на диван.

– Мокси Муни, – представил Флетч свою даму. – Она актриса. С понедельника начинает репетировать в пьесе, которую ставят в театре «Кэлоуквиэл».

– Раз уж ты здесь, можешь что-нибудь выпить, – сменил Френк гнев на милость. – Хозяин дома не должен забывать о гостеприимстве.

– Спасибо, Френк. А где Бетти?

Прежде чем ответить, Френк подошел к бару, наполнил два бокала для Флетча и Мокси, добавил «мартини» в свой.

– Моя жена в Сан-Франциско. Уехала на уик-энд. Повидаться с семьей брата и кое-что купить. Есть еще вопросы, Флетч?

– Конечно, – Флетч искоса глянул на Клару Сноу.

– Клара пришла пообедать и обсудить со мной некоторые редакционные проблемы.

– Обсуждать редакционные проблемы с парламентским репортером? Понятно.

Клара вела кулинарную страницу до тех пор, пока редакцию не засыпали жалобы. От блюд, приготовленных по ее рецептам, людям становилось нехорошо. Появилась даже новая болезнь – «грипп Клары Сноу». Репортеры, приходившие в редакцию с тяжелым похмельем, говорили, что не могут работать, потому что съели что-то из рекомендованного Кларой. И никто не мог понять, как и почему Клару перевели на куда более престижную должность парламентского репортера, освещающего текущие дела законодательного собрания штата.

– Политические проблемы, – уточнял Френк. – Так ты хочешь выпить, Флетчер, или предпочтешь, чтобы я пинком вышиб тебя за дверь?

Флетч сел на другой диван, напротив Клары.

– Конечно, Френк. «Мартини» – моя слабость. Извините, что помешал вашему совещанию с Кларой.

Френк подал Мокси бокал, второй, для Флетча, поставил на кофейный столик.

– Садитесь, садитесь, – улыбнулся он Мокси. – Будьте, как дома. Берите пример с Флетча.

Мокси выбрала место рядом с Флетчем, а Френк опустился в кресло.

– Как называется пьеса, в которой вы будете играть? – спросил Френк Мокси.

– »В любви», романтическая комедия.

– Не знал, что где-то еще ставят романтические комедии, – удивился Френк. – Надо бы посмотреть.

– Вы – инженю <Амплуа актрисы, исполняющей роли наивных, простодушных девушек.>? – спросила Клара.

В самой Кларе уже не было ничего наивного: зрелая, тридцатилетняя, знающая себе цену женщина.

– Да, – кивнула Мокси. – Вся комедия построена на идее изнасилования.

– Очень весело, – поджала губки Клара.

– Разумеется, не в прямом смысле, – продолжила Мокси. – Видите ли, героиня – молодая девушка, получившая строгое воспитание, выходит замуж, и каждый раз, когда муж прикасается к ней, думает, что ее будут насиловать. А потому любая попытка приласкать ее, кончается вызовом полиции. Понимаете?