— В смысле? — удивленно вздернул бровями.

— Да… — пристыжено спрятала взгляд. — Сука одна… пустила слух что я… по девочкам выступаю. И понеслось. Вон… — кивнула в сторону общаги, — даже добровольцы-исправители сразу организовались…

— А это не так?

— Че? — удивленно уставилась в лицо этому странному типу.

Опять ухмыляется.

— Жаль, говорю, — паясничает. — А то бы с радостью понаблюдал.

— Ой, — вмиг скривилась я. — Да пошел ты!

Разворот — и попытка выйти ближе к проезжей части, да направиться в сторону остановки.

Тотчас догнал, поравнялся — но уже не хватает, не отдергивает обратно.

— А хотя хорошо… что вранье.

Молча, закатила глаза под лоб, скривилась. Еще больше прибавила шаг (но с моей хромотой это не особо заметно, удачно вышло).

Не отстает — семенит рядом:

— И куда ты? — наконец-то заговорил, явно понимая, что планы у нас с ним как-то не сходятся… вновь.

— Куда-куда? Автобус ждать.

— А эти? — кивнул в сторону общаг. — Или проблема сама за ночь рассосется? Или универ сменишь?

Шумный вздох. Короткий, колкий взор обрушить на собеседника:

— А что еще? Как-то да будет. Это что сейчас — в потемках, да спьяну. Или чем они там обдолбались до этого?.. И потом… я — не ты: у меня нет патронов с ними воевать.

— Зато у меня есть, — едко заржал. Резвое, уверенное движение — и ухватил меня за руку. Поворот на девяносто градусов — и потащил на «тропу смертника» обратно.

— Ты че удумал? Не пойду я к ним! Да и не будут они нас ждать! — завизжала испуганно я.

— Стоят! Стоят родимые… и не переживай, не нас они ждут, а догон. Видел, кто и куда из них бегал.

— А ты прям спец, — отчаянное мое, на автомате.

— А я прям… телепат, — гогочет.

Еще шаги ближе — и только, когда едва не вклинились в толпу, выпустил меня из своей хватки (а уроды эти оказались намного-таки крупнее моего «заступника-извращенца» — и куда дурак поперся? да еще и против толпы!).

— Че, суки? — со старта, вместо «здрасте». — Какая тварь тут мою бабу отТрахать хотела? — Обомлели, окаменели с перепуга молодые люди. — хуе молчим? Че язык в **пу засунули? КТО, блядь, спрашиваю?!

— Ты че, дядя, — наконец-то ожил, первым отозвался «Иванушка». — Бессмертный, что ли?

Но едва шаг вперед, как тотчас попятился обратно. Не сразу заметила, различила я в руке своего «кавалера» ствол:

— Я да, а ты? — ехидная ухмылка сего странного маньяка.

— Тише-тише… ты че? Она… просто что-то не так поняла, — тотчас испуганно запричитал ублюдок.

— Она? ИЛИ ВЫ? — дерзкое.

— Мы… всё поняли, — тихо, успокаивающим тоном, пробормотал вдруг и сам «Перевоспитатель».

— ППС-ники там идут, — тихо, перепугано пикнула неожиданно Алёна. — Сейчас всех повяжут.

— Да мне похуй, поняла? — кинул ей мой защитник глаза в глаза. — С вами и их положу. — Оскалился: — Пусть только еще раз…. хоть одна за*упа дернется в ее сторону, — кивнул головой на меня. — Я дважды повторять не стану. Усекли?

— Ясно, — гаркнула обижено Лукьянова, нервически сглотнув слюну.

— А ты, — внезапно вперил гневный взор в меня, отчего даже вздрогнула я после такого леденения, — в тачку… БЕГОМ!

Спрятал пистолет за пояс.

— Жду.

Покорно шаги мои к машине.

Обмерла я у двери:

— А если…

— На уроках русского будешь «еслять». Села быстро!

Смиренно подчинилась.

Подвез до подъезда. Но из машины не вышел. Опустил стекло. Взор на меня, застывшую в нерешимости на улице около его окна:

— Дальше сама, не маленькая? — едкое, серьезное, меряя взглядом.

— А… — заикнулась я от удивления. — Да… — тотчас киваю лихорадочно, заливаясь благодарностью. — Спасибо.

— Оделась бы, конечно, нормально… А то, и вправду…

— А что не так? — невольно (инстинктивно) злобно, с агрессией вышло. Надув губы, нахмурилась.

— Ниче. У меня б на такую даже не встал, а не то, чтоб… бабой моей была.

— Но встал же, — сама даже не ожидала, как выдала… сквозь ядовитую ухмылку. Тут же осеклась. Прокашлялась. Спрятала взор.

— Не паясничай, — грубое. — До завтра. Буду в четыре.

— В смысле? Зачем? — ошарашено. Уставила взгляд ему в лицо, невольно округлив очи.

Не ответил. Отвернулся, привычные движения — и взвизгнули шины.

Рванул прочь…

«Оделась бы нормально…» В смысле? Как это… «нормально»? А что не так? Не как шлюха же, и не как бомж…

Мать твою… Модный критик нашелся.

Так и спросить… не у кого, что не так, уточнить свои догадки. Не вываливать же всю эту историю?..

Черт! Юбчонки-платьица ему подавай, или что? Может, еще и боевой макияж возвести?

Гада кусок.

У Женьки что попросить? Черт, и зачем он завтра заедет?

Жарова такая мелкая, да и одежда… будто у малолетки… чудная.

Черт! ЧЕРТ! ЧЕРТ!!!

Так, стоп… Выдох. У меня есть юбка, которую мне мама на Первое сентября, на первый день первого курса, подарила… И блузка… белая.

Бред!

— Же-еня!

— А?

— Помнишь, у тебя была такая классная, с длинными рукавами… черная рубашка?

— Ага…

— Дашь сегодня надеть?

— Мда… Ник. Че-то ты совсем вся… в черном, как на похороны собралась, а не в универ. Может, красную? Она тоже… ниче.

— Не-не, черную… Как на похороны — в самый раз.

— Не поняла?

— Да шучу я так, — метнула взгляд на подругу, оторвавшись от картинки в зеркале.

Подкрасить ресницы, губы намазать гигиеничкой, в уши серьги-кольца (настоятельная, личная просьба Женьки — как в плату за подгон). Туфли — опять-таки дань прошлому «Сентябрю» — и выдвинуться на фронт.

Черт, если дело только в моих «знакомых» и дополнительной убедительности… Да нет, бред. Не стал бы он так распыляться ради малознакомой идиотки в «неправильной одежде».

Тогда что?

Грохочет сердце, словно товарняк.

А вдруг… то, что вчера не взял за «услугу» (может, дела какие срочные мешали), то сегодня?..

Мать твою! А я еще и вырядилась! Вот — бери, не хочу… Овца туп*рылая! Ведь точно же — не иначе! И всем своим видом… якобы уже даю добро! И чего умная мысль… так поздно в башку пришла?.. Когда уже на пороге общаги стою… и вот-вот начнутся пары?

Сука…

Надо было одеваться, как всегда! И не вестись на… полоумный бред.

Уже со старта было бы ему понятно, что в его игры точно не играю. НО НЕТ ЖЕ! НЕТ! Дернул черт… «исполнить веление»(?)

И, главное, ЗАЧЕМ?!

«Так, — шумный вздох. — Держись! Пошлем — как всех всегда посылали… и всё будет в норме. А вид так… мол, для… черт, совру, что праздник у… подруги… какой-нибудь… придумаю».

— О-о! Наша героиня! — выпалила Алёна, невольно столкнувшись со мной у первых парт в аудитории, дерзко вырывая меня при этом из сумасбродных размышлений на грани истерики.

— Чего тебе? Мало вчера? — гаркнула я в ответ.

— Не-е, — паясничая, протянула та. — Я даже… зауважала тебя. Только… зачем сразу с таким-то отморозком?

— Отморозком? — захохотала я, от удивления вскинув бровями: кто бы говорил. — Тебе что-то не нравится? Вот сама лично сегодня… ему в лицо и скажешь. Или только втихую тявкать можешь?

Растянула губы в лживой улыбке стерва. Смолчала.

— И, кстати, по себе не судят, — смело добиваю ее я.

Тотчас заржала Лукьянова:

— Че? По себе? Думаешь, Гошик Миру не узнал? Тот еще ублюдок. И че ты мне лечишь, будто у вас всё серьезно? Так, подстилка на раз. Сегодня прям прикатит за тобой, ага. Держите меня семеро, а то упаду. Да у него… таких как ты, сотня по городу. Или ты это… к ним работать пошла? Не зря ж, наверно, — кивнула вдруг на меня, — нарядилась так сегодня. Небось, сразу после пар — на смену? Да?

— Ты че, Сука?! — резво кинулась я к ней. И уже машинально дала замах, как тотчас кто-то перехватил мой кулак, не дав смачно расписать рожу этой жабе. Ловкое, проворное движение, и выворачивая руку в сторону, оборот — и плюхнулась в чьи-то объятия.