– Что произошло? – резко спросил он.

– Не нападайте на мою жену, капитан, – предостерегающе процедил Бирс. – Совершенно ясно, что это не ее вина!

– Один из моих людей мертв. Я никого не обвиняю, но миссис Бирс – единственный свидетель.

Мак-Кой поднялся и мягко произнес:

– Нэнси, скажи нам, что ты видела. Не волнуйся.

– Я просто… – начала она и затем судорожно сглотнула, словно стараясь обрести контроль над собой. – Я не смогла найти Боба и возвращалась назад, когда увидела вашего космолетчика. Он держал в руке корень борджиа и нюхал. Я хотела его окликнуть, но тут он откусил его. Я не думала, что он так поступит; лицо его исказилось, и он упал…

Она замолчала и закрыла лицо руками. Мак-Кой мягко дотронулся до ее плеча. Кирк, не чувствуя необходимости сделать то же самое, произнес более спокойно:

– А как вы узнали, что за растение у него было в руках, если вы тогда находились на расстоянии крика?

– Это перекрестный допрос… – начал было Бирс.

– Боб, пожалуйста, не надо. Конечно же, я не знала. Пока не увидела его сейчас. Но так обращаться с любым растением незнакомого мира опасно.

Это была правда. И Дарнелл это знал. Кирк с беспристрастным выражением лица приказал Мак-Кою:

– Собирайся, Боунс. Мы возобновим осмотр завтра.

– Я уверен, что в этом нет необходимости, – сказал Бирс. – Только переправьте наши припасы, капитан…

– Все не так просто, доктор Бирс, – ответил Кирк. Затем он включил свой передатчик.

– Кирк телепортационному отсеку. Подготовить луч – двое людей и один труп.

На столе в медотсеке лежало вскрытое тело Дарнелла, сейчас его не смогла бы узнать даже родная мать, будь она еще жива. Кирк, стоявший у пульта связи, наблюдал с легким, чисто физиологическим отвращением, как Мак-Кой аккуратно опустил в стеклянную чашу мозг Дарнелла и, повернувшись, вытер руки, пока они снова не стали белыми, как бумага. Кирку приходилось видеть множество трупов разного возраста с самыми разными ранами, но такой тип кровопускании как клиническое вскрытие, представлял себе плохо.

– Я не могу, конечно, исключить яд полностью, – сказал Мак-Кой тоном эксперта. – Некоторые из наиболее известных ядов действуют мгновенно и оставляют мало следов, например, ботулин. Но у него в желудке или во рту нет и намека на какую-то растительную субстанцию. Все, что я могу сказать – у него произошло массивное повреждение капилляров, которое могло наступить в результате чего угодно, даже шока. Да еще эти отметины на лице.

Мак-Кой накрыл тело простыней.

– Я еще проведу химический анализ крови, но хотел бы я знать, что искать. Я также хотел бы знать, какие симптомы этот "корень борджиа" может вызвать. А пока, Джим, я совершенно во тьме.

– Спок сидит за библиотечным компьютером и разыскивает материалы по растительности, – сказал Кирк. – Я думаю, он с этим быстро справится. Но должен признать, я в полной растерянности. Дарнелл был слишком опытным космолетчиком, чтобы вот так попробовать на вкус первую попавшуюся штуку.

– Так что же тогда остается, Джим? Нэнси? Джим, в последнее время я не слишком доверяю своим глазам, но Нэнси не была способна к убийству – и уж тем более незнакомца!

– Убивают не только люди – подождем, что скажет Спок.

– У нас нет ничего по этому корню борджиа, кроме того, что сообщили сами Бирсы шесть лет назад в одном из докладов, – отчеканил Спок. – Там это растение упоминается как относящееся к семейству лилий. Говорится, что в нем содержится от двадцати до пятидесяти алкалоидов, ни один из которых без соответствующей аппаратуры не определяется. Свежий корень действует на людей как яд. Никаких упоминаний симптомов отравления для человека. За исключением…

– За исключением чего? – переспросил Мак-Кой.

– Ну, доктор Мак-Кой, это не симптом. В докладе добавляется, что у этот корня приятный запах, резкий, но весьма вкусный, как у тапиоки. И это все.

– Спасибо. – Кирк отключился. – Пустомеля, мне непонятно, почему Дарнелл так возжаждал отведать корень неизвестного растения? Неужели только потому, что оно пахло тапиокой? Он не стал бы пробовать на вкус даже нечто, пахнущее свежими персиками, если бы не знал его состав. Это был опытный человек.

Мак-Кой в недоумении развел руками.

– Ты знал его, Джим, – но что нам это дает? Симптомы слегка напоминают отравление аконитом. И кроме этого – у нас нет ничего.

– Не совсем, – ответил Кирк. – Боюсь, нам еще осталось завершить проверку Бирсов, Пустомеля. И в этом мне нужна будет твоя помощь.

Мак-Кой отвернулся и продолжил мыть руки.

– Что ж, ты ее получишь, – ответил он, но голос его был холоден.

Метод обследования Бирсов, избранный Кирком, был простым, но жестким. Он приказал им обоим прибыть на борт корабля, что разъярило Бирса.

– Если вы думаете, что можете телепортироваться на поверхность планеты, угрожать нам, мешать моей работе, учитывая тот неоспоримый факт, что вы вторгаетесь в мои владения на планете…

– Ваша жалоба принимается, – спокойно произнес Кирк. – И я приношу свои извинения за неудобства. Но также является неоспоримым фактом то, что мы не понимаем, отчет погиб один из наших людей. С таким же успехом это может представлять опасность и для вас.

– На этой планете мы находимся уже больше пяти лет. И если бы на ней существовало что-то враждебное, мы бы уже давно об этом узнали, не так ли?

– Не обязательно, – ответил Кирк. – Двое людей не могут исследовать всю планету вдоль и поперек не то что за пять лет, а даже за всю жизнь. В любом случае, миссия "Энтерпрайза" – защита человеческой жизни в местах, подобных этому. В создавшихся обстоятельствах я выполняю роль судьи и на сем прекращаю наш спор.

Вскоре после тот, как они прибыли на борт, Мак-Кой переслал свой рапорт по анализам тела Дарнелла.

– Это точно был шок, – угрюмо сообщил он Кирку по видеофону. – Но очень странный шок. Ионный состав его крови совершенно изменен. Массивное понижение уровня солей в крови. Черт, в его теле не осталось и микрограмма солей. Ни в крови, ни в слезах, ни в органах – нигде. Я даже представить не могу, из-за чего это могло произойти, да еще так быстро.

– А отметины на его лице?

– Лопнувшие капилляры. Такие отметины у него на всем теле. Это нормально при сложившихся обстоятельствах, хотя я не могу объяснить, почему их больше всего на лице и почему они имеют кольцеобразную форму. Совершенно очевидно, что он не отравился.

– Тогда это растение, которое он якобы укусил, – так же угрюмо произнес Кирк, – было всего лишь растением – и не с криминологической, а с ботанической точки зрения. Тупик. Что ж, за всем этим чувствуется ум. И я бы не сказал, что мне это нравится.

– И мне тоже, – ответил Мак-Кой и отвел глаза.

– Хорошо. Что ж, значит, нам придется все же порасспросить Бирсов. Дальше я займусь этим сам. Боунс, все это тяжело для тебя, я знаю, и ты уже без сна двое суток. Прими-ка парочку таблеток и вздремни хорошенько.

– Со мной все в порядке.

– Приказ, – сказал Кирк. Он выключил экран и направился в каюту, предоставленную Бирсам.

Но там оказался один Бирс. Нэнси не было.

– Я думаю, она отправилась вниз, – бесстрастно произнес Бирс. – Я бы и сам удрал, если бы смог хотя бы на десять секунд получить доступ к вашему телепортатору. Мы не просили, чтобы нас запирали здесь.

– А Дарнелл не просил, чтобы его убивали. Ваша жена может подвергаться серьезной опасности. Должен сказать, вы, похоже, совершенно не волнуетесь.

– Она в полной безопасности. Все это зло только в вашем воображении.

Бирс пожал плечами.

– Никто не знает, что могло его убить. Быть может, вы сами что-то такое притащили с собой, откуда мне знать.

Больше из него ничего не удалось вытянуть. Раздраженный Кирк вернулся на командный мостик и приказал начать общий поиск. Все результаты оказались отрицательными, включая и доклад из телепортационного отсека. Никто не пользовался его аппаратурой с тех пор, как группа вернулась с планеты на борт корабля.