«А теперь – на вокзал», – скомандовала себе девушка и тяжелыми шагами устремилась в сторону каменной арки.

Магистресса Флоранция сидела за письменным столом, разглядывая пухлую пачку писем в самом его центре. В одной ее руке замерло перо грифона с золотым наконечником, в другой – чистый пергамент. Уже битый час она перебирала варианты составления официального уведомления, но до сих пор не нашла оптимальный. Дамиану, будь он неладен, дай только повод узреть нарушение Равновесия – он тут же ухватиться за него, чтобы раздуть конфликт. Флоранции очень не хотелось сковырнуть только-только начавшую заживать старую рану, но произошедшее нельзя оставить без надлежащей реакции. И на этот раз она должна проявить твердость. Видят Светлые, в прошлые разы она нарочно уступала, нарочно закрывала глаза – свои, а после – рты сплетникам, гораздым обсуждать за ее спиной каждый шаг, но сегодня она поступит как должно. Даже если ради этого придется поставить под угрозу Равновесие, которое в последнее время все чаще подвергается испытаниям. Похоже, Дамиан возомнил, что может бесконечно продолжать игру в одни ворота, не обращая внимания на то, что творят его воспитанники. Что ж, он не прав. Пришло время доходчиво сообщить ему об этом.

Магистресса нарочно выбрала самые жесткие из возможных слов, привела самые нелицеприятные аргументы и, чтобы блюдо вышло особенно жгучим, пригрозила официальным обращением в Ложу с просьбой провести служебное расследование по факту злостного нарушения дисциплины студентами Дра’Мора, что чуть было не привело к целой череде скандалов. Впрочем, почему чуть было? Привело! Только все они до поры оставались сокрытыми под спудом шатких договоренностей. Ох, как непросто было их добиться, пришлось обещать во всем разобраться и все исправить. И сделать это предстояло в крайне сжатые сроки.

Перечитав письмо несколько раз и не сделав ни одной правки, она запечатала его положенным порядком и поместила в транскуб. Лучше бы, конечно, электронкой, но тогда бы она автоматически дала делу официальный ход – любая корреспонденция между Дра’Мором и Эльхаймом визировалась в обязательном порядке. Отправленное электронное письмо лично Дамиану превратилось бы в занесенный над его шеей меч. По совести сказать – этот самый меч давно следовало опустить. Но, в конце концов, даже приговоренным дают право на последнее желание. А она, как один из Хранителей, должна хотя бы попытаться повлиять на зарвавшегося рогатого и тем самым избегнуть информирования Ложи.

Грохот и яркая вспышка около стеллажей с книгами огласили его визит. Книги вылетели с полок, словно пробки из бутылок, в воздухе появился насыщенный запах серы и раздражения. Третий Лорд-демон Дамиан вышел из пиктограммы, и та рассыпалась за его спиной снопами искр. Он смахнул с лацкана пиджака пару гарцующих огоньков и тяжелой поступью зашагал прямиком к ней. Флоранция встретила его спокойной полуулыбкой, поднялась и протянула руку для поцелуя. Необходимые формальности, прежде чем они начнут бросаться друг в друга фекалиями.

– Что это значит? – на удивление вежливо поинтересовался Дамиан. Его голос был густым и глубоким, точно древние камни перекатываются. Но от рогатого верзилы ростом за два метра и чуть ли не такой же ширины в плечах поневоле ожидаешь громоподобного рыка. А вот в ярко-желтых глазах на вежливость и тем более доброжелательность не было и намека – там плескалось неприкрытое раздражение. Брови гостя сошлись к переносице, а костяное навершие хвоста со стуком опустилось на пол. – К какому ответу ты меня призываешь?

Флоранция ожидала, что он не сразу пойдет в откровенную атаку и заранее спланировала варианты нападения. Вступать в диалог с демоном, не имея при себе пары-тройки заготовленных сценариев этого самого диалога, – поступок не очень умный. Она, Магистресса Эльхайма, душу, разумеется, не потеряет, а вот оказаться сидящей в луже может вполне.

Флоранция глубоко вздохнула. Разговор предстоит непростой. Если Дамиан думает, будто одного его эффектного появления достаточно, чтобы вывести ее из себя, – он ошибается.

– Я бы предпочла, чтобы в следующий раз перед тем, как почтить меня своим вниманием, ты прежде осведомлялся о моем графике у секретаря, – проговорила она ровным голосом. – Не стоит врываться столь внезапно и устраивать в моем кабинете разгром.

Она красноречиво посмотрела за спину гостя, где на полу в беспорядке валялись книги.

– Осведомлялся о графике? – Дамиан резко подался вперед. Излишне – его мощная аура злобы захлестывала гигантской смертоносной волной, подавляла, находись он хоть рядом с собеседником, хоть в противоположном углу комнаты. В его глазах пылало пламя самой Преисподней, а под одеждой отчетливо перекатывались литые мышцы. Как ни крути, а ни один костюм не в состоянии скрыть демоническую сущность, даже если скроен лучшими портными Мараабара. – Что это? – Он швырнул на столешницу скомканный пергамент с обугленными краями. Бумаге не поздоровилось.

– Присядешь? – Флоранция продолжала гнуть убийственно-спокойную линию. – У меня есть горький коньяк от «Красноглазного убийцы». Кажется, мы пили его в прошлую нашу встречу.

Вот так, не лишним будет напомнить, что он задолжал ей с прошлого раза. О краткосрочности демонической памяти всем известно, а ей – в первую очередь.

Дамиан перевел взгляд на кресло, потом снова на собеседницу – и снова на кресло. На точеных скулах перекатились желваки. Он будто решал, стоит ли обременять себя разговором, или сразу разнести все вокруг в тлеющие щепки. В конце концов, демон все же уселся в кресло и исподлобья уставился на хозяйку кабинета. Флоранция лично разлила густой пряный напиток по бокалам, сдобрив его щепоткой огненной пыли. Жидкость эффектно вспыхнула, наполнилась сверкающими искрами. Протянув бокал гостю, пригубила из своего. Магистр сделал глоток, но лицо его мягче не сделалось.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу угроз, – сказал он.

– Знаю, – охотно согласилась она. А зачем отрицать сущую правду? – Но и ты знаешь, что моему терпению рано или поздно должен был прийти конец. Мне жаль, что все наши встречи случаются сугубо по нелицеприятным поводам, но твои студенты доставили мне массу хлопот и неприятностей. В который раз. Снова. – Она говорила твердо, жестко и уверенно. По крайней мере, надеялась, что слова звучат именно так.

– Я хочу услышать что-то более существенное, чем «доставили неприятности», – потребовал Магистр.

Флоранция подвинула к нему письма, позволила пощупать их, ознакомиться с содержимым. Подсказок не потребовалось – Дамиан сразу распознал фальшивку.

– И? – немного поостыв, спросил он.

– Полагаю, ты понимаешь, что такие вещи недопустимы. Мало того, что твои подопечные своими выходками поставили пятно на безупречную репутацию Эльхайма, так они еще и умудрились отправить подделки парочке детишек весьма влиятельных людей. Не стоит говорить, что объясняться с их родителями пришлось лично мне. Ты понятия не имеешь, какое унижение я испытала.

Дамиан сидел недвижимо, словно окаменел, всем видом демонстрируя полное безразличие к ее унижению.

– Я не посвятила пострадавших во все детали произошедшего, иначе бы об этой, – Флоранция помедлила, – шалости. уже вовсю трубила пресса. Но официальный запрос в Ложу подготовила.

Она показала письмо, которое Дамиан не счел нужным посмотреть.

– Выходки твоих студентов мне уже поперек горла встали, – она перешла на самый жесткий тон. – Мне это надоело, Дамиан. Клянусь, я заставлю тебя говорить на моих условиях. Или костьми лягу, но Ложа превратит Дра’Мор в заповедник лабораторных крыс. Как думаешь, скольким из твоих высокородных избалованных засранцев понравится таскаться по допросам? Кроме того, твоим шутникам не хватило ума даже посмотреть, кому и что они шлют. Один из пострадавших – единственный любимый сынок Его Пресвятейшества Маверика. Ты представить себе не можешь, с каким удовольствием я скормлю ему тебя со всеми потрохами. Церковь спит и видит, как бы вмешаться во внутренние дела Дра’Мора. И я дам ей такой повод. Да, при этом волной расследования захватит и Эльхайм. Что ж, я готова пойти на это. А ты готов говорить с дознавателями? Готов отдать Дра’Мор в их руки только затем, чтобы прикрыть несколько дырявых голов?