Агассу планировал это, да, но сейчас вся его решимость испарилась. Он был тем зверем, на которого Кэйтлин охотилась, зверем, что предал её. И Люк должен рассказать ей об этом когда-то – конечно, он сделает это. Но не сейчас. Ещё нет.

Сначала, Люку хотелось поухаживать за своей парой, пригласит её на свидание, завоевать её сердце, как делали это мужчины в отношении понравившихся им женщин, на протяжении веков.

Ему хотелось быть мужчиной рядом с ней, а не зверем. Ему хотелось любить её.

И Агассу хотелось, чтобы и Кэйт любила его. Потому что если бы она полюбила его, если бы смогла впустить Люка в своё сердце – только тогда Кэйтлин Рэйн сможет простить его.

Мужчина обнял детектива за талию, теснее прижав к себе. Чуть отклонив назад её голову, Люк посмотрел в её наполненные желанием зелёные глаза. Кэйт чуть приоткрыла губы, и оборотень, не дожидаясь, пока его пара потребует, чтобы он остановился или попросит, чтобы продолжил – накрыл её рот своим, скользнув языком внутрь, подгоняемый сексуальной жаждой.

Человеческие желания затопили его кровь – чисто человеческая похоть – и единственной животной вещью в нём был дикий бунт инстинктов, жаждущий заявить на эту женщину права, раз и навсегда.

Растаяв от прикосновений Люка, Кэйт не была против разделить его желания, что только ещё больше возбудило мужчину. Он не мешкал – просто не мог, – прижимая девушку к двери, пока его пальцы искали пуговицу на её джинсах. Мужчина должен заполучить её. И Рэйн была точно в таком же отчаянии.

Пара опустилась на пол, перевернувшись на старинный турецкий ковёр, пока Люк не оказался сверху. Когда Кэйт чуть приподняла бёдра, Люк стянул вниз её джинсы и мягкий шёлк её трусиков. Девушка лежала перед ним, обнажённая и жаждущая, и с её губ сорвалось всего одно слово:

– Сейчас.

Мужчина не колебался. Он был слишком твёрд, слишком возбуждён, потому, быстро избавившись от своей одежды, Люк мягко раздвинул бёдра возлюбленной, дразня, касаясь членом её киски. Агассу играл с ней, но вскоре и его выдержке пришёл конец. И когда Кэйт умоляла его взять её – Люк исполнил её желание, войдя в податливое тело.

Их оргазм был быстрым и мощным. Опустившись спиной на ковёр, Люк, устроив девушку поверх своего тела, нашёл её губы своими. И, целуя её, мягко и сладко, на него обрушилась совершенно новая реальность. Правдой было то, что из-за его проклятой родословной, Кэйт оказалась связана с ним. Но, Люк знал, что и сам он привязан к ней путами любви.

К вечеру Кэйт поняла, что и сама не знала себя полностью. Она всегда верила, что была рассудительной. Конечно, девушка не была одной из тех женщин, что клюнули бы на сказку о Золушке. Но вот теперь она сама попала в эту ловушку, и чем больше Люк относился к ней, словно к принцессе, тем больше Кэйтлин нравилось играть эту роль.

Пара провела день в замке Люка – она не смогла подобрать иного слова, чтобы описать ошеломляющий особняк или сады, наполненные цветами, принадлежащие этому мужчине. Кэйт ничего не смыслила ни в прекрасной мебели, ни в фантастическом садоводстве, но она знала достаточно, чтобы понять, что всё это было следствием огромной заботы и денег. И поместье Агассу, как ничто лучше свидетельствовало об этом.

Пара, держась за руки, медленно прогуливалась по заднему двору поместья Люка, под укрывшими их ветвями магнолии. Цветы, невероятного фиолетового оттенка, едва ли не вываливались из огромных каменных горшков, устеливших дорожку. Люк, сорвав один, заправил его Кэйт за ушко, а после – оставил на её щеке мягкий поцелуй.

Это было глупо и сентиментально, но она оказалась полностью покорена этим жестом.

В Новом Орлеане жара была почти что невыносимой, потому пара устроилась за маленьким металлическим столиком в уголке тенистой беседки. Мартин – очаровательный дворецкий Люка, – принёс им высокие стаканы, наполненные холодным джулеп[9]. Весь этот вечер был всецело прекрасным, и Кэйт наслаждалась каждой его минутой.

Рэйн облизнула губы. Девушка ненавидела себя за это, но она больше не могла удержать мысли о том, что всё это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

– Люк?

Мужчина рассказывал ей об истории этого дома, но Кэйт не слушала его, просто прикоснувшись к его руке, потеряв себя в этих ощущениях. И теперь, прекратив свой рассказ, Люк вопросительно посмотрел на свою пару, без единого намёка на обвинение. Несмотря ни на что, Кэйтлин была уверена, что Агассу прекрасно знал, что её разум был далеко отсюда. Люк сжал её пальцы, и этот интимный жест был единственным его ответом.

– Я не понимаю этого.

На его устах появилась улыбка.

– Это довольно просто. Мой отец привёз две тонны грязи и построил задний двор. Это позволило ему…

Кэйт стукнула Люка по колену, но не всё же не смогла сдержать смех.

– Ты же знаешь, что я не это имела в виду.

– Я знаю.

На этот раз его голос был далёк от шутливого, и когда Агассу вновь сжал её пальцы – это прикосновение было столь чувственным. Её тело немедленно отреагировало, и девушка сжала ноги вместе, не желая показать собственную реакцию на этого человека.

– Я не понимаю, что происходит между нами, – уточнила детектив.

Некоторое время мужчина спокойно рассматривал её лицо, а после – проследив пальцами линию её подбородка, обернул прядку её волос вокруг своего указательного пальца.

– Тебе нужно это понимание?

– Это моя природа.

– И каждый из нас должен следовать собственной природе.

Это было утверждением, а не вопросом, потому Кэйт промолчала в ответ, просто сидела, рассматривая его лицо, ожидая продолжения. Каким-то образом, девушка была уверена, что он сделает это.

– Я не скажу, что люблю тебя, потому что это может отпугнуть тебя, Кэйт.

Девушка сглотнула. Она представляла, что почувствует страх, едва ли услышав эти слова из уст своего любовника, но едва ли это произошло.

– Но я скажу, что мы связаны – ты и я.

– Но это именно так.

Кэйт подалась вперёд, не без удовольствия осознавая, что это было чем-то большим, чем любовь. В тот момент, это было то слово, которого она боялась больше всего – и оно было готово вот-вот сорваться с уст.

– Почему мы связаны?

Люк усмехнулся, выглядя так неожиданно по-мальчишески.

– Возможно, испытывай я дискомфорт от этой связи, я бы и искал причину. Но, так как у меня нет никаких жалоб, я просто радостно соглашусь с неизбежным.

– Неизбежным?

– Ты, – только и ответил мужчина.

Сглотнув, Кэйт почувствовала себя так, словно её ударили. Люк был неизбежным. По непонятным ей причинам, этот человек был частью её будущего. И будь она проклята, если скажет, что не хотела его присутствия там.

Но, равно так, как Люк Агассу наполнял её душу, жестокие видения наполняли её голову, в виде тёмных эротических снов. И хоть кошмары больше не беспокоили её, пантера всё ещё оставалась на свободе. И Кэйтлин понимала, что не успокоится, пока не поймает её… И в этот момент все её мечты обернулись прахом.

– Кэйт?

Медные глаза внимательно следили за её реакцией, и девушка откровенно боялась, что Люку удастся прочесть её мысли. Сглотнув, Кэйт отрицательно покачала головой.

– Прости. Я просто задумалась.

– О нападениях.

– Ты крайне проницателен.

Пальцы мужчины коснулись обнажённой кожи на её руке, и детектив вновь попыталась сдержать дрожь.

– Возможно. Или, быть может, я просто понимаю тебя.

Люк обнял свою пару, и Кэйт не смогла воспротивиться тому, чтобы прижаться к этому мужчине теснее.

– Возможно, нападений больше и не будет.

Агассу говорил об этом с такой уверенностью, что детективу хотелось поцеловать его только для того, чтобы заставить почувствовать себя лучше. Как бы там ни было, но его убеждённость в этом была заразной, и Кэйт, против собственной воли, кивнула, соглашаясь с Люком.