Однако ночью пришло время теней, и прежде всего, теней его тайны. И даже будучи уставшим, измученным, расслабившись в её руках, Люк никак не мог уснуть. Он лежал в своей постели, рассматривая девушку, ставшую его спасением. Девушку, созданную для любви. И Агассу не мог разочаровать её. Он никогда не сможет раскрыться ей. Оборотень поклялся, что правда навсегда останется тайной.

Как и каждую ночь до этого, Люк наблюдал за тем, как мерно подымается и опадает нежная грудь Кэйтлин, прежде чем, наконец, уснул сам. Он имел в виду то, что сказал ей пару дней назад. Детектив спасла его. Женщина, что даже не видела собственного достоинства – она была, буквально, ключом к его спасению.

Кэйтлин Рэйн заслуживала его любви. И, помоги ему Господи, она получит её.

Девушка пробормотала что-то во сне, придвинувшись к нему, и Люк погладил Кэйт по волосам, прошептав ласковые слова, желая успокоить её, защитить от этого мира. Рэйн притихла, и мужчина посмотрел на неё в удивлении от того, как кто-то настолько прекрасный может так сомневаться в себе.

Мужчина так и сидел, прижимая возлюбленную к себе, пока сон окончательно не одолел его. Люк уже почти было уснул, когда Кэйтлин напряглась, закричав во сне, и резко села, подняв голову, пытаясь восстановить дыхание, ухватив любовника за руку. Она, словно не видя его перед собой, смотрела на Люка диким взглядом.

– Кэйт. Кэйт.

Девушка моргнула несколько раз, наконец, сфокусировавшись, и тревога на её лице сменилась облегчением.

– Это просто сон.

– Кошмар, если быть точным.

Рэйн кивнула, в попытке успокоиться, обняв колени, прижимаясь ближе к сильному мужскому телу. Это было едва уловимо, но это движение так согрело его. Кэйт доверяла ему, хотела его утешения. И Люку хотелось дать ей это.

– Это не было настолько плохим, как большинство моих кошмаров.

Детектив чуть наклонила голову, на этот раз, подарив Агассу нежную улыбку.

– И не настолько приятно, как некоторые другие мои сны. Хоть, признаюсь, быть с тобой – вот, что усмиряет эти сны.

Люк понятия не имел, о чём говорила Кэйтлин, и, вероятно, его замешательство столь отчётливо читалось на лице, поскольку детектив продолжила:

– Это началось за несколько дней до нашей встречи. – Рэйн облизнула губы. – Звучит глупо, но я видела кое-какие сны.

Люк похолодел, опасаясь продолжения.

– Какие сны? – Спросил он, заставляя себя это сделать.

Кэйт покраснела.

– Сначала это были просто откровенные сны. Очень откровенные. Словно кто-то звал меня, и я чувствовала его прикосновения.

– Понимаю, – его челюсть сжалась, и Люк подавил в себе ревность к этим снам. – Но разве такой сон разбудил тебя только что?

Кэйтлин отрицательно покачала головой, глядя в глаза мужчине.

– Нет. Эти сны прекратились, с того момента, как мы вместе. Мне кажется… – Девушка замолчала, отведя взгляд. – Мне кажется, они больше не нужны мне.

Хорошо. Но Люк не озвучил эту мысль.

– Это был кошмар.

То, как Кэйтлин произнесла это слово, Агассу понял, что этот кошмар был частью её жизни.

– Твоя мама? – Спросил он.

– Нет. Это… Ярость. Я не знаю. Это сложно описать. – Детектив покачала головой, словно пытаясь вспомнить. – Во всяком случае, я даже не могу назвать это кошмаром. В моих настоящих кошмарах всегда была Миднайт.

Все его чувства обострились.

– Пантера?

Кэйт кивнула.

– Он был там. И он нападал. Яростные, жуткие нападения.

Люк почувствовал, как его желудок свернулся в узел. Она видела его в своих снах. Они были связаны – он и Кэйт, – и даже больше, чем кто-либо из них мог себе представить.

Мужчина заставил себя произнести:

– И эти сны. Они… – Люк не смог закончить эту мысль. Этого и не требовалось. Кэйтлин и так поняла, что он хотел сказать.

– Да, – только и ответила детектив. – Кажется, они совпадают с преступлениями. – Выражение её лица стало гневным. – Это похоже на то, словно он насмехается надо мной, показывая мне, что может нападать, что он и делает, и я бессильна в этом.

Вздрогнув, Кэйтлин обняла себя.

– Видимо, моя роль во всём этом – больше, чем моя работа. Больше, чем факт того, что я часто наведывалась в зоопарк, чтобы понаблюдать за ним. Это ощущается так, словно я проиграла.

Люк нахмурился.

– Проиграла?

Кэйтлин кивнула, выглядя несчастной.

– Я вижу нападения в своих снах, и мне нужно сделать с этим что-то. Но я не могу, и теперь все эти люди в больнице. Я не смогла спасти их. Чёрт возьми, я даже не смогла помочь им.

Люк вздрогнул, понимая, что именно из-за него все пострадавшие оказались в больнице.

Её голос зазвучал жёстче:

– Вот почему мне нужно поймать его. Да, это моя работа. Но так же я должна сделать это и ради себя. Для собственного спокойствия, – Кэйтлин вздохнула. – Мне нужно… Нет. Я поймаю Миднайт.

Холод сковал его тело, и Люк едва уловимо задрожал. Девушка почувствовала это, и выражение её лица изменилось. На месте гнева появилось сострадание, сделав Рэйн воистину прекрасной.

– С тобой всё в порядке?

Агассу заставил себя улыбнуться.

– Просто беспокоюсь за тебя.

Мужчина обнял свою пару, прижимая щекой к своей груди. Он желал кожей почувствовать её тепло, но и, кроме всего, Люк не хотел, чтобы девушка смотрела в его глаза.

– Когда это началось?

– Со дня моего рождения, – ответила оппонентка. – Тогда я в последний раз видела Миднайт, – добавила она. – Я провела день в зоопарке, и распаковала там свой . Я даже…

Кэйт замолчала, покачав головой, а её щеки запылали алым.

– Что?

– Ты, – ответила девушка, и его кровь заледенела.

Она знала? Как? Как она узнала?

– Я?

Люк едва ли узнал собственный голос.

– Думаю, всему виной флакон, – добавила Рэйн.

– Флакон?

– Флакон для духов с гравировкой на цыганском диалекте. Это было моим подарком от одного друга. Но, я думаю, что именно с этого всё и началось. После этого столько всего произошло. Нападения. Видения. И… – Кэйт чуть пожала плечами, с улыбкой на устах. – И эта связь с тобой.

– Как я связан с зоопарком?

Кэйтлин нахмурилась, услышав спешку в его голосе. Облизнув губы, Рэйн проронила:

– Это странная часть. Сначала я почувствовала эту связь, эту штуку между нами, а после – услышала твой голос в своей голове.

– Мой голос? И что же я сказал?

– Что я твоя, – приподнявшись, Кэйтлин прижалась к его губам поцелуем. – И голос был прав. Я твоя.

Люк сжал девушку в своих объятьях, а по его венах пронёсся ужас. Рэйн была права на счёт связи. Но она не понимала, что на самом деле всё это взаимосвязано. Он, нападения – всё это.

– Расскажи мне об этом флаконе, – попросил он больше из любопытства.

Люк понятия не имел, как флакон может быть связан со всем этим.

Вздохнув, детектив обеспокоилась.

– Кэйт? – Повторил Агассу.

– Чисто в теории, он приумножает паранормальные события вокруг человека, – мужчина заметил, как в глазах возлюбленной заблестели слёзы. – Думаю… Думаю, моя мама была права, и это делает моё проклятие только сильнее.

– Нет, – твёрдо произнёс оборотень. – Ты не проклята, Кэйт. И флакон никак не может повлиять на это.

Уж он знает. Он был проклят.

Нахмурившись, Агассу поразмыслил над услышанным.

– И твои сны не изменились?

– Нет, – нахмурилась детектив. – Ну, на самом деле, да. Некоторые из них. С того времени, как я с тобой – я больше не вижу снов о пантере. Кажется, это к лучшему. – Детектив прижалась к сильному мужскому телу, чувствуя, что начинает засыпать. – Я люблю тебя, Люк. На самом деле, я не понимаю, что между нами происходит, потому что это так быстро и неистово. Но я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя.

Его сердце рвалось из груди, и мужчина прикоснулся к её волосам.

– И я люблю тебя, моя Кэйт. Моя любовь.

Кэйт устроилась удобнее в его руках, и, когда луна заглянула в их окно – девушка уже безмятежно спала.