- Телепатия, - предположил лейтенантик. Но после того, как сожалеюще глянул на него капитан, поправился: - Телепатия исключена!

- А нам за каждое разоблачение хорошие деньги дают, - сообщил Палантан с затаенной грустью.

- Ты получишь свою награду, - убежденно сказал капитан. - Сейчас твой любимчик все нам скажет... Лейтенант, дозу ему!..

- Есть, капитан! - прогаркал лейтенантик и молодцевато прошагал за шкафы с аппаратурой, некоторое время звенел там стеклом. Потом вышел, держа в руке шприц иглой вверх, и направился в комнатушку.

- Эти штуки мы знаем, - поиронизировал Палантан. - Между прочим, - он доверительно наклонился на табурете вперед, к капитану, - лет пять назад были тут грамотные вроде вас, со шприцами, так я им тоже Хосе подсовывал. Он им в бреду только марш уголовников исполнил, на том и кончилось с теми грамотными.

Он сел прямо и раскатисто заржал.

- Лейтенант, отставить! - в бешенстве выкрикнул капитан, пересиливая утробные звуки, исходящие от тюремщика.

Лейтенантик высунулся из двери и замер, завороженно глядя на колыхающееся в неистовстве брюхо старшего надзирателя.

- А еще, - сквозь смех сказал Палантан, - другие уже какие-то, иглы вводили ему под черепушку, тормозили какие-то волевые центры. И тоже... Га-га! Обгадились!..

Он с трудом отсмеялся и, огладив свой живот, громко икнул.

- А однажды газами травили его, и я случайно дыхнул. Так я потом неделю спать не мог - чертей разгонял, и распохмелиться никак не удавалось. А он, пользуясь моей слабостью, какую-то конференцию пытался организовать. Хорошо, слухачи вовремя предупредили... Я еще потом неделю опохмелялся, кое-как вошел в норму. Но я-то вон какой, - он с гулом пристукнул себя кулаком в грудь, - а он?.. Дохляк же! Не понимаю...

- Капитан, - как-то робко и неуверенно сказал лейтенантик, - может, полем?..

- Пожалуй, - не очень охотно согласился долговязый. И уже Палантану: Мы еще не весь арсенал пустили в действие.

Он наклонился к пульту, длинные сухие пальцы его забегали по клавиатуре. И если бы не военная форма, его можно было принять сейчас за пианиста, так ловко и уверенно он находил и нажимал нужные клавиши, или за опытную машинистку.

- Сейчас мы произведем воздействие на его психику сильным магнитным полем, - заунывным лекторским тоном, будто это объяснение было ему в тягость, начал капитан просвещать Палантана. - И как только мышление его затормозится, машина выдаст в мозг Хосе программу ощущений... О, это хорошие ощущения! - оживившись, сказал капитан. - Знаешь, это когда тебе по дюйму отсекают на гильотине ноги, туловище, руки, кромсают мозг, а ты все еще продолжаешь жить и все-все чувствуешь. И самое смешное, ты еще и видишь, как от тебя по кусочку отделяется плоть, вроде как анатомию свою изучаешь. Забавно, не правда ли? - спросил он у Палантана в надежде на успех.

- Бред!

- Главное, не прозевать момент, когда он в рай засобирается или мозги его набекрень пойдут, - сам себя развлекал капитан. - Кому он будет нужен дохлый?! Может, только ты и всплакнешь над трупом своего любимчика...

- Я, может, и всплакну, - глухо и не совсем понятно для капитана сказал Палантан.

Он склонил голову набок, насколько ему позволила его необъятная шея, и через прищур заплывших глаз внимательно посмотрел на капитана.

- Кому это нужно? - неожиданно спросил он.

- А вот это не твое собачье дело! - огрызнулся капитан. - И не лейтенанта, и не мое, - тише добавил он. - Правительственный заказ.

- Он раскусил нас, - вдруг подал голос лейтенантик. - Хосе понял, что это мыслеуловитель, и уже нашел несколько способов, как исказить информацию для машины.

Пока тюремщик и капитан препирались, лейтенантик считывал с бумаги записи. И сейчас он теребил ленту и комментировал:

- Вот здесь Хосе шевелил языком по пластине, и машина засбоила, показывая неисправность датчика и искажение информации. Но кое-что еще можно прочесть. Обрывки мыслей, "...неспроста шел слух... аппаратура для допросов... дознание..." - Лейтенантик еще перебрал ленту: - И здесь сбой: Хосе запел: "Ты стоишь, я лежу, а оба мы сидим, - читал он замедленно, по складам. Машина воспроизводила текст гимна уголовников с большой разрядкой, как бы повинуясь протяжной заунывной мелодии: - Тюрьма наш дом родной, и Палантан - жена..."

Палантану всегда было непонятно только одно в этом гимне, почему он был назван в нем женой, но то, что его имя вошло в песню, которую поют здесь уже лет двадцать, ему льстило. И сейчас он самодовольно улыбнулся. Наверное, уголовники сравнивают его с бабой потому, что он заботится о них. Но все же, в который уже раз подумал тюремщик, могли бы и отцом родным величать в песне: так как-то звучнее, пусть и не совсем складно.

Лейтенантик пропустил большой кусок ленты.

- Дальше Хосе думает на иностранном языке. На английском, - вчитавшись, сказал он.

Возле ног лейтенантика скопился уже изрядный пук бумаги, а лента все продолжала и продолжала течь из машины. Надо же, удивился Палантан, сколько за какой-то час можно напридумывать, что на роман хватит.

- А вот на немецком... Снова сбой: "Текст не поддается расшифровке". Лейтенантик поднял голову. - Наверное, на языке, не вложенном в память машины.

Капитан порывисто наклонился к лентоподатчику и рванул ленту, оборвав ее под самое основание, но она тут же поползла снова. Лейтенантик подхватил пук, отволок его в угол. А капитан, что-то невнятно пробормотав про себя, наклонился над пультом и принялся как гвозди забивать в него пальцы.

- Хватит с него, - со злорадством сказал он сквозь зубы и откинулся на спинку кресла, руки его плетьми упали вниз. - Теперь будет читать Палантан. Читать-то хоть умеешь?

- Да уж как-нибудь, с божьей помощью, - не без ехидства ответил тюремщик.

Он грузно поднялся и, захватив с собой табурет, прошел к машине, утвердил табурет возле лентоподатчика.

- Здесь бред какой-то, - неуверенно проговорил Палантан. - "Гильоте не создатель гильотины... Орудия смерти придумывают палачи... Все на психику. Я еще жив? Занятно. А если мертв? Ведь до сих пор же неизвестно, что происходит за гранью смерти тела. Мозг продолжает работать еще две минуты, как говорят, после остановки сердца, это похоже на последний шанс - успеть прочувствовать свою смерть... Нет, я слышу сердце, я еще жив... Гипнотическое воздействие?.. Какая реалистическая картина! Странно даже теперь, что я остался целым, а не по кусочкам..."