Ани мог прославить любого охотника. Большой, зубастый, очень умный хищник с мягкой, тёплой шкурой. На такой шкуре приятно лежать и спать. В их племени есть только две шкуры Ани. И они уже старые, местами вытертые до дыр, но, тем не менее, очень тёплые и уютные. В них всегда по ночам спят только малыши, пока не научатся ходить. За шкурами внимательно следят. Каждый день просушивают и проветривают, чтобы не завелись черви. Но убить Ани очень тяжело. Ани не Охту. Он может и на дерево влезть, и на скалу прыгнуть, а, если нужно, и реку переплыть. У Ани крепкие, большие, острые когти на лапах. Когда Ани проводит когтями по коре дерева, на нём навечно остаются глубокие, сочащиеся раны. И ещё у Ани из пасти торчат огромные клыки, каждый с ладонь Орайи. Нет, даже с две ладони! Никто из охотников не ходит охотиться на Ани в одиночку. Одиночки сами становятся дичью для Ани. Потому, слава о тех, кто победил Ани, живёт намного дольше, чем живут сами охотники. И о них всегда говорят: это они убили Ани, те, когда вождём племени был… Вот так могли сказать и про её отца. Но что там произошло дальше?

А Норк, тем временем, продолжил повествование:

— И он бы от нас не ушёл, хоть и пытался запутать следы. — Охотники утвердительно закивали головами. — Очень умным оказался этот Ани. Мудрым. Опытным. Долго пытался спасти себе жизнь. Петлял, покрывал новыми следами старый след, стараясь сбить нас с толку. Но так и не смог. Не одну ночь мы гнали его, думая, вот — вот убьём. На рассвете Ани вывел нас к племени Шарха. — Ого, рот Орайи в удивлении приоткрылся, далековато зашёл отец. Идти до племени Шарха, как знала Орайя из рассказов Вонка, столько дней, сколько пальцев на обеих её руках, да и тех не хватит. Оно проживало где-то очень далеко, там, где, как рассказывал отец, одна в одну впадают две большие реки. В том месте, где реки сливались, не видно даже противоположного берега. Вот какие большие реки. И люди Шарха живут не в каменных пещерах, как люди Норка, а в земляных норах. Что очень странно. В каменной-то пещере намного уютнее. Впрочем, то, что сказал отец дальше, заставило Орайю встрепенуться и забыть предыдущую мысль. — Нет больше ни Шарха, ни его племени.

Над стойбищем нависло молчание. Такое глубокое, что даже слышен был писк комара.

— Боги наказали Шарха.

— Как наказали? — не сдержалась Орайя.

В другой раз, за подобный проступок, её бы наградили крепким подзатыльником, но сейчас никто не обратил внимания, кем произнесена фраза. Главное, прозвучала мысль, которая волновала всех: Боги наказали Шарха?

— Боги сожгли его стойбище. Всё! Дотла! — Не сдержался, вскочил на ноги Оод, самый молодой охотник племени. — Небесная птица опустилась рядом со стойбищем. Птица Богов забрала в свой живот всех, кто мог идти. Тех, кто не мог, Боги перенесли в большую нору. А после… — Голос Оода задрожал. — Потом птица Богов взлетела, опустилась над норой и выпустила из клюва огонь, который сжёг всё вокруг. И нору, и людей, и деревья… Мы видели… Я видел, как огонь ворвался в нору Шарха. Даже когда всё сгорело, клюв ещё долгое время плевал огнём. Очень долго горело стойбище Шарха. И очень долго доносились крики людей. Когда земля раскалилась, как эта головешка, — охотник кивнул на костёр, — птица Богов залила водой всё вокруг.

— Сначала птица выплюнула огонь, а потом воду? — раздались со всех сторон недоверчивые голоса.

— Да. — Оод с силой затряс головой. — Мы сами удивились.

— Боги сожгли и Ани. — Неожиданно вставил реплику друг вождя, Лик. — Когда Боги улетели, мы выбрались из кустов, в которых прятались, хотели забрать мясо Ани, или его клыки, но нашли только это. — С последними словами охотник поднял с земли пепел от костра.

Долго стояла тишина над стойбищем. Очень долго.

Первым её нарушил Хорк, отец Лика:

— Почему вождь решил, будто нам нужно уходить? Только потому, что Боги наказали Шарха? Но это ничего не значит. — Среди охотников послышался недовольный ропот, однако старик прекратил его жестом поднятой ладони. — Сколько дней понадобилось охотникам, чтобы вернуться домой?

Лик, бросив недоумённый взгляд на Норка, поднял обе руки с растопыренными пальцами. Сжал их в кулаки. Ещё дважды распахнул ладони. Только на третий раз на одной руке оставил открытыми три пальца (большой и мизинец, оставил прижатыми к ладони).

— Вот сколько дней понадобилось для вашего возвращения… — Хорк указал пальцем на руки сына. — А сколько птице Богов нужно дней, чтобы долететь до нас? — Норк догадался, куда клонит старик. И склонил голову: об этом он как-то не подумал. — Птица Богов пролетит весь этот путь за один день. А, может, и меньше. Все видели, как быстро летает птица Богов. Быстрее всех других птиц. Даже летающего Охту. — Хорк осуждающе покачал бородой. — Если бы Боги захотели наказать и нас, они бы давно это сделали. А вы бы вернулись на пепелище. Однако мы не видели Богов. Значит, нам нечего бояться, потому, как нам не за что мстить. Шарх сам виноват. Богам нужно поклоняться. А он всегда считал себя наравне с ними. Даже своё племя разместил поближе к Богам. Помню, как хвалился, мол, стал роднёй одному из Них, потому, как тот забрал к себе его дочь в жёны. Кто из вас может поверить в эти лживые слова? А даже если Бог и взял в жёны его дочь, имел ли он право хвастать? Никто из нас не может стать на одну землю рядом с Богом. Шарх был правильно наказан.

— Но почему Боги наказали всех, а не одного Шарха? — робко вытянул шею Оод.

— Потому, что они Боги. — Веско заметил Хорк. — Если они так решили — значит, так было нужно.

— А дети? В чём их вина?

— Хочешь встать против Богов? — Хорк оцарапал молодого охотника своим взглядом, чуть душу из того не вытянул. — Хочешь и на наше племя навлечь огонь с небес?

— То, что Шарх возомнил себя на одном камне с Богами, правда. — Согласно выдохнул отец Орайи. — Однако сомневаюсь, что Боги наказали его именно за это. Шарх хвастался родством с Богами много, очень много дней назад, когда моя Орайя делала первые шаги и ещё спала в шкуре Ани. Сейчас она бегает, как молодой олень. Почему Боги наказали Шарха только сейчас? Зачем Боги так долго ждали? Нет, — тряхнул головой вождь, — племя Шарха погибло по другой причине. Боюсь, что по этой же причине Боги придут и к нам. А потому, считаю, мы должны уйти. Так мы сможем сохранить племя.

— Не всё! — заметил Хорк.

— Да, не всё. — Согласился вождь. — Но это лучше, чем погибнуть всем.

— Но куда идти? — Вскипел Хорк. — Лучшего места нам не найти. — Охотник развёл руками. — Река рядом. Лес. Тёплая пещера. Лесные Охту не приходят к нам, потому, что им мешают боги Трясущейся земли, которых лесные Охту боятся. Сами Боги нам подарили эту землю! Никогда ещё племя не было так защищено, как сейчас.

— Как нам Боги дали эту землю, так они у нас её и заберут. — Тут же отреагировал на слова старика вождь.

— Это право Богов, решать нашу судьбу. — Хорк обвёл взглядом соплеменников, как бы взывая к поддержке. — И если Боги захотят, они нас найдут везде, где бы мы ни прятались. Нам некуда идти — везде ждёт верная смерть.

— Можно пойти к Большой воде. — Робко вставил реплику сын Хорка, Лик. Все догадались: именно этот маршрут обсуждался охотниками по пути к дому.

Над поляной нависла тишина, которую разрушил дед глухонемого Ношу.

— Давно, очень давно, когда я был так же молод, как Лик, мы ходили к Большой воде. Нас тогда было столько, сколько пальцев на моих руках. Но вернулся оттуда один я. — Вонк поднялся со своего камня. Теперь у Орайи челюсть упала, чуть ли не до груди: ничего себе! Ладно, ей врать. Но не всему же племени… А, может, старик говорит правду? А что если…. Да нет, не может быть… Чтобы Вонк, хитрый, хилый старикашка, и ходил до Большой воды… Даже её отец, самый сильный и смелый из всех мужчин племени никогда не ходил в ту сторону. Опять, Вонк врёт. Даже старейшинам! Всё-таки, нужно ему как-нибудь во сне воткнуть в губу шип! — До Большой воды много дней пути. — Тем временем продолжил рассказ старый охотник. Говорил серьёзно, без привычной усмешки на лице. — Очень много. Столько много, что руки устанут сжиматься в кулаки. Идти придётся через Трясущиеся земли, и не одну. Через Большие леса и Великие реки. Такие реки, в сравнении с которыми, наша река — ручеёк. — Орайя поморщилась: какой же у них ручеёк? Хорош ручеёк… Его даже переплыть трудно. Точно, Вонку нужно не только губу, но и язык проткнуть. А старый охотник, глядя в костёр, задумчиво продолжил. — Прежде чем добраться до Большой Воды, нам придётся принести жертву Богам Трясущейся земли. И не одну жертву.