— Я знаю, что за твоей суровой внешностью Дома, на самом деле скрывается милый парень, Риз. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — она мне печально улыбается.

— Я в порядке, Крисси.

Какое-то движение привлекает мое внимание, и я смотрю на приоткрытую дверь.

Это Мейси. На ее лице нечитаемые эмоции сменяют одна другую, когда она говорит:

— Извините, не хотела прерывать. Просто хотела подтвердить время на сегодняшний вечер.

Я знаю, это просто оправдание, потому что мы обсудили все наверху. Мне интересно, пришла ли она сюда, чтобы увидеть меня, или же ей любопытно узнать о делах клуба. Она переводит взгляд с меня на Крисси и замирает.

Крисси одета в черное винтажное белье: кружевные трусики с завышенной талией, чулки на подвязках с вертикальным швом на задней стороне ног и корсет, который приподнимает ее пышную грудь. Я настолько привык видеть ее в таком облачении, что даже не смотрю дважды, но щеки Мейси вспыхивают.

— Я уже ухожу, — говорит Крисси, поднимаясь на ноги, — я должна вернуться к работе. Мой властный Дом будет здесь с минуты на минуту, и он сделает мою попку красной, если я опоздаю, — она улыбается. — Ох, проклятье.

Я фыркаю, когда Крисси направляется к двери. Она определенно хорошо справляется со своей работой.

Крисси останавливается у двери и смотрит на Мейси.

— Будь осторожна с ним, — говорит она, прежде чем уйти. Мейси безмолвно стоит у двери.

— В семь часов, — напоминаю я Мейси. — Надень что-нибудь красивое.

Она кивает и скрывается, сбегая из моего кабинета, как испуганная маленькая мышка.

Ну, это было интересно.

Без десяти семь я захожу в ресторан и прошу дальний столик. Хочу быть здесь, когда прибудет Мейси. После того, как проработал всю вторую половину дня, мне нужно несколько минут в одиночестве, чтобы настроиться на разговор.

Вернуться в мою жизнь и перевернуть все вверх тормашками в течение двух дней — в этом вся Мейси. Мне нужно одержать верх. Она не видела раньше моей доминирующей стороны, но скоро увидит.

После того как усаживаюсь за покрытый белой скатертью стол с маленькой свечой в центре, я заказываю нам бутылку вина. Освещение тусклое, и кажется, все остальные клиенты — это пары. Нахмурившись, глядя на свечу, освещающую наш уединенный столик, и на два бокала в романтическом освещении, я бормочу проклятия себе под нос. Почему я настоял на том, чтобы привести сюда Мейси? Здесь ощущается романтика, для которой нет причин в данной ситуации. Все, что она хочет сделать, — на некоторое время забыть о своих проблемах, а я — тот мужчина, с которым она хочет это сделать. Мне нужно относиться к ней так же, как к любой новой сабой, участвующей в сцене.

Через несколько минут хостесс провожает ко мне робко идущую Мейси. Я жадно упиваюсь ее длинными блестящими волосами, которые хочу сжать в кулаке, ее крепким и соблазнительным телом, созданным для мужского удовольствия, и этим грешным ртом, который хочу трахнуть. Я смотрю на нее, такую прекрасную, и это возвращает меня в прошлое, болезненное прошлое, которое я спрятал и пытался забыть. Она была моей первой любовью, девушкой, которая разбила мне сердце. С тех пор я сильно изменился. Сейчас нет смысла возвращаться к прошлому, потому что ее большие голубые глаза обещают, что больше она меня не покинет.

Мне нужно оставаться спокойным и независимым, каким я и был бы с любой потенциальной сабой, но будь я проклят, если не хочу надеть на нее ошейник, притащить в свою кровать и оттрахать так, чтобы она забыла свое имя.

Поднимаясь из-за стола, я умышленно медленно иду к ней навстречу. Глаза Мейси округляются, а рот открывается, словно она хочет что-то сказать, но быстро закрывает его и позволяет мне взять ее за руку, чтобы провести к нашему столику. Прежде чем отодвинуть для нее стул, я наклоняюсь ближе и понижаю голос до шепота:

— Сегодня вечером я буду относиться к тебе так же, как к любой другой сабе. А это значит, что я главный, и ты будешь делать то, о чем я прошу. Какие-нибудь жалобы или проблемы, Блинчик? — мой голос спокойный и ровный, и Мейси обращает на это внимание.

Она качает головой, мудро решая хранить молчание. Когда я отодвигаю ее стул, она изящно опускается на свое место, и я не могу не заметить, как сексуально она выглядит в черном мини-платье и в туфлях такого же цвета на пятнадцатисантиметровых каблуках. Проклятье. Маленькая девочка, которую я когда-то знал, определенно выросла. Она красотка.

Прежде чем у нас появляется возможность устроиться, к столу подходит официантка и выжидающе смотрит на нас. Достаточно долго ее взгляд задерживается на мне, и Мейси закатывает глаза.

— Вы здесь по какому-то особому случаю? — спрашивает официантка.

Я мельком смотрю на Мейси и ухмыляюсь.

— Можно сказать и так.

— Хотите что-нибудь, кроме вина, мисс? — спрашивает у Мейси официантка.

— Было бы здорово, спасибо, — когда Мейси отвечает, ее глаза сконцентрированы на мне, словно она уже саба, находящаяся под моим присмотром, ждущая того, чтобы ею управляли и давали инструкции. Мой член дергается.

— Тогда я дам вам минутку, чтобы просмотреть меню, — говорит официантка и исчезает.

Я наливаю Мейси бокал красного вина и ставлю его перед ней. Ее плечи напряжены, и она сжимает меню так сильно, что у нее белеют костяшки пальцев. Вспоминая, что моя работа заключается в том, чтобы успокоить ее, я бросаю на Мейси быстрый взгляд поверх меню.

— Я раньше забывал спросить, как твоя бабушка?

Она мгновенно расслабляется и улыбается мне.

— Хорошо. В этом году ей исполнится восемьдесят один. Мы с Кэмом хотим провести для нее большую вечеринку со всеми ее друзьями из общества пенсионеров.

— Звучит забавно.

— О, ты знаешь, будет пудинг с тапиокой и полька. Это будет клево.

Ее улыбка солнечная и яркая, и я не могу не фыркнуть от смеха. Она такая сильная и общительная, несмотря на то, что потеряла родителей в столь нежном возрасте. Это лишь одна из многих вещей, которыми я восторгаюсь в Мейси.

— Сегодня вечером мы обсудим параметры твоего обучения.

Она закатывает глаза.

— Ах да, мое БДСМ-обучение без секса. Звучит как подстава.

— Это просьба твоего брата, а не моя.

— Риз, это не его дело, кому я позволяю приблизиться к своей вагине. Мы оба это знаем. Я уже взрослая.

На нас пялится женщина за соседним столиком, поэтому я наклоняюсь ближе к Мейси:

— Говори тише, — напоминаю я ей, — мы не хотим привлекать публику.

Я мог бы стать хорошим кормом для чикагских сайтов сплетен, но предпочитаю сохранять конфиденциальность своей частной жизни.

Она закатывает глаза.

— Я серьезно к этому отношусь. Я сказала тебе, чего хочу. Ты сказал мне, чего хочет мой брат. А чего хочешь ты?

Я делаю глубокий вдох и изучаю сидящую передо мной женщину. Чего хочу я? Это вопрос на миллион долларов.

С тех пор, как Мейси так небрежно ушла из моей жизни, даже не оглянувшись назад, все превратилось в хаос. Мои родители развелись после двадцати трех лет брака и переселились на противоположные побережья. Отец переехал в Нью-Джерси со своими братьями и семьей, а мама живет в Редондо-Бич и встречается с инструктором по серфингу, пытаясь вернуть свою молодость. (Примеч. Редондо-Бич — прибрежный город в округе Лос-Анджелеса).

Тем временем я спокойно строил свой бизнес, экспериментируя с сабами, чтобы скоротать время, никогда не задумываясь о том, чего я действительно хочу. И теперь, кажется, у меня есть шанс это сделать. Но желать чего-то и брать то, что ты не должен иметь, — две разные вещи. Разве правильно это делать просто из-за того, что мое тело хочет физического удовольствия, которое обеспечит связь с Мейси? Я уверен, что Хейл так не думает. Может быть, я сглупил, спросив его разрешения. Теперь, когда у меня есть его условие, разве это не ухудшит ситуацию, учитывая, что я в любом случае овладею Мейси?