Эйфория закончилась вечером второго дня. Поутру колонна собралась двигаться дальше — на Валанс. Дела с местными жителями, что французами, что беженцами были успешно решены. Грузы отгружены. Правда, Кати опять услышала страшные цифры потерь. Если в Авиньоне до катастрофы жило до девяноста тысяч человек, то французов осталось лишь пятнадцать тысяч. А вот беженцев было до двух тысяч. Все эти данные узнал Иван, используя неизвестные не только для Кати, но и для полковника способы добычи нужных сведений. В соответствии с количеством жителей и было выдано разрешение на разгрузку.

В этот вечер Кати решила выглядеть истинной парижанкой. Конечно, в плане одежды был напряг. Но она решила вытянуть за счет косметики. И вот они с Иваном входят в ресторан и усаживаются неподалеку от эстрады. Оркестр играет легкую музыку. Все прекрасно, все хорошо. И вдруг она слышит, что ее зовут. Нет, не нынешним именем, а совсем забытым, тем, которое она носила, живя в Париже.

— Сесилия Лавуазье — это ты? — Напротив стояла официантка, но ее лицо было в тени, потом Кати не могла узнать собеседницу. Но тут официантка села за их столик напротив Кати, и она ее узнала. Это была бывшая одноклассница Сара Брукенхайм. Они особенно не дружили, поскольку Сара считала себя красавицей, не то, что некоторые. Но с парнями у нее отношения почему-то не складывались. В конце концов, она вступила в какую-то феминистскую организацию, стала лесбиянкой. И, как слышала Кати, любовницей председателя Высшего международного Конгресса женщин Саманты Пауэрс.

— Сара — это ты? — В свою очередь удивилась Кати.

— Значит, я не ошиблась. Ты действительно Сесилия Лавуазье.

Здесь Иван встал и деликатно покинул женскую компанию, давая возможность девушкам поговорить наедине.

Какое-то время девушки играли в гляделки, будто соревновались, кто первым опустит глаза. Опустила Сара.

— Какими судьбами, Сесилия, тебя занесло в наше захолустье?

Тут Кати вспомнила наставления Ивана и стала пересказывать легенду.

— Я секретарь-референт при уполномоченном по правам беженцев. Ездим, пересчитываем, сколько, где живет народу, чтобы гуманитарная помощь досталась всем. А чем ты занимаешься? Слышала, ты заняла высокую должность в Конгрессе женщин, стала начальником службы охраны у самой Саманты Паэурс.

При этих словах, Сара еще больше опустила голову.

— Нет больше Конгресса, нет и Саманты Пауэрс. Смыло, вместе с большей частью Франции. Мне повезло, осталась жива. И то, только благодаря тому, что отдыхала в Каннах. А как случилось… помчалась сюда. Это же моя родина. Увы, и здесь все было плохо. Многие уехали. Но и для оставшихся остался только ад. Я вот смогла устроиться сюда… официанткой, а многим и это место не светит.

Душа Кати металась, как птица, пойманная в клетку. Хотя они с Сарой никогда не были подругами. Более того, были в плохих отношениях, но сейчас ей стало стыдно за то, что она вся такая благополучная, а сидящая напротив женщина пребывает в плачевном состоянии. Но выразить свои чувства Кати не могла, не могла подобрать нужные слова.

Как оказалось, этого и не понадобилось. Похоже, до Сары дошли слова о том, что Кати секретарь-референт, да еще при уполномоченном ООН по беженцам. И это буквально взорвало ее.

— А ты, хитрая, сумела-таки пристроиться. Секретарь-референт. — Знакомая завистливо фыркнула. — Сказала бы лучше, что любовница этого красавчика и не прикрывалась бы красивыми словами.

Кати буквально обомлела от слов девушки.

— Сара, как ты можешь так говорить на чужого тебе человека? Иван порядочный человек.

— Конечно, конечно, он еще и русский. Вот повезло, так повезло. Мы тут скоро землю будем есть, а ты в России свою личную жизнь устраиваешь. Инспектируете, верю, очень верю. — Саркастически произнесла Сара. — Придумала бы версию поинтереснее. Например, казала бы, что устраиваешь свадебное путешествие. Ну, и как, нравятся тебе Прокаженные Земли? — Спросила Сара с издевкой.

— Какие прокаженные земли? — только и смогла вымолвить ошеломленная Кати.

— Так ты и этого не знаешь? Ха… те земли, по которым едет ваш конвой, называют Прокаженными Землями. Не знала, что ли?

Кати только покачала головой. А Сара, похоже, стала закипать. Нашла на ком выместить свой гнев.

Но в это время рядом с их столиком появился мужчина, который представился управляющим.

— Сара, ты, что здесь устроила? Почему не выполняешь свои обязанности? Хочешь, чтобы тебя уволили?

Сара сразу поникла.

— Нет, босс, не хочу. Встретила старинную подругу, решила поговорить, отвлечься.

— На повышенных тонах?

— Босс, ну, мы же женщины, мы все такие эмоциональные. Чему тут удивляться?

Управляющий повернулся к Кати.

— У мадмуазели нет претензий?

— Нет, — вместо Кати ответил Иван, появившийся из-за ее плеча. — Нам бы хотелось поужинать, если можно?

— Конечно, конечно. — Управляющий повернулся к барной стойке, кому-то махнул рукой, и к их столу устремилась официантка. Другая официантка. Оглянувшись, Кати не обнаружила в зале Сару.

Ужин был шикарным. Иван постарался. Но у Кати аппетит бесповоротно пропал. Не помог даже щедрый подарок от заведения в виде шампанского «Veuve Clicquot».

— О, — воскликнул Иван, — вдова Клико. Благодарю вас, — он кивнул управляющему, который с натянутой улыбкой на лице стал отползать от стола. Увы, ничего не спасло ситуацию. Ужин был окончательно испорчен.

Но Кати понимала, что Иван совсем ни при чем к ее испорченному настроению. Потому она положила свою ладонь на кисть Ивана, стараясь его успокоить.

— Ваня, все нормально. Ты поешь, поешь. Ты все-таки мужчина, тебе нужно много и хорошо питаться.

— А ты?

— А я девушка. Мне много нельзя.

Кати наблюдала, как Иван активно уминал поданный ужин, а на душе скребли кошки. В этот момент она услышала голос матушки Анни. Но не вовне, а как бы внутри головы.

— Кати, перестань расстраиваться! Ничего страшного не произошло. Просто нарвалась на тень из прошлого.

Кати резко распрямилась.

«Вот еще, голоса начала слышать. Точно схожу с ума!» — Подумала девушка.

В ответ послышался смех, похожий на звон серебряного колокольчика.

— Успокойся, Кати. Ты в здравом уме. Просто я услышала твой мысленный посыл и решила с тобой поговорить.

— А разве такое возможно? — Француженка ели держала себя в руках.

— И не только это. Но об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас же хочу сказать, что знавала шефа твоей знакомой очень давно. Еще, когда жила в Европе.

— Вы жили в Европе? — недоверчиво спросила Кати.

— А что тебя удивляет? Не вечно же я сижу в горах. Были и другие времена. И в эти времена я активно изучала общественные движения. В том числе, и женские. И я пришла к выводу, что на каком-то повороте истории человечество свернуло не туда. И пошло к своему концу. И как раз женские феминистические движения, которые поначалу были прогрессивными и выступали за равноправие мужчин и женщин, постепенно выродились в натуральные лесбийские притоны. Так что Содом и Гоморра человечеству были обеспечены.

— А что собой представляла Саманта Пауэрс?

— Обыкновенная самовлюбленная абсолютно беспринципная, но желающая властвовать особа. Она и помощниц под себя подбирала, таких как эта Сара. Да и Сара тот еще фрукт. Любительница всего, что предоставляют ей, без ее участи в этом, но с большим апломбом. Так что Иван прав, по делам воздается.

Кати задумалась на минуту, потом мысленно спросила:

— Матушка Анни, а я ведь не просто так попала в ваш монастырь, ведь так?

— Умная девушка. Действительно, тебя призвали. Но, если ты вспомнишь тот день, когда тебе на глаза попалось объявление о моем монастыре, то ты вспомнишь и о том, что решение на поездку ты приняла сама. Так что в отношении тебя не было никакого насилия. Было предложение, которое ты приняла.

Кати хорошо помнила тот день. Роясь в разных сайтах интернета, она неожиданно встретила объявление о том, что проблемным девушкам предлагается приехать в женский монастырь в Гималаях, руководимый матушкой Анни. Помнила Кати и о том, что, сколько потом искала это объявление, но найти не могла… похоже, стерли. Хорошо хоть Кати выписала на бумажку адрес монастыря. И тут же начала собираться, потому что уж кого-кого, а себя она точно считала проблемной. Вещей получилось два чемодана с прицепом. Но это не смущало Кати. В Париже ей помог донести вещи таксист. В аэропорту был носильщик. И везде она находила помощников, даже в Индии. Фактически Кати сбежала из дому, никого не предупредив. И только будучи уже в Индии она позвонила маме и сообщила о своем решении. На удивление, мама приняла ее решение спокойно и пожелала ей удачи. Эх, мама, мама, кто знал, что этот разговор будет последним?