— У меня, между прочим, галантерейный магазин. Молодой человек подошел к двери, выглянул наружу и прочитал вывеску.

— «Притяжение»? Что это за название такое?

— Моя подруга занимается рекламой. Она предложила и название, и план рекламной кампании.

Глаза Брента потемнели и казались теперь скорее черными, а не зелеными.

— Ну, а какова конкретно специфика магазина?

Девушка помедлила мгновение и пожала плечами. К чему раздражаться?

— Скажем так, я специализируюсь на всяких эротических штучках, — начала Шедоу. — Нет, не на рекламе шелкового нижнего белья. Я продаю забавные, веселые вещицы. Сексуальная вещь может быть смешной, и наоборот, смешная — сексуальной, если ее правильно надеть. Мне кажется, мужчинам это давно известно. — Она почувствовала, что завладела его вниманием, и решила изложить свою теорию полностью: — Однажды я провела своего рода социологический опрос. Большинство мужчин заявили, что женщина выглядит наиболее привлекательно, когда она не накрашена, не причесана и одета во что-то простенькое. Представляете? Женщины столько сил тратят на то, чтобы сделать маникюр, красиво одеться, подобрать «свои» духи и причесаться к лицу. А на самом деле все это, оказывается, не имеет значения!

Однако по глазам Брента было понятно, что она его не убедила.

— Один человек, женатый десять лет, рассказал, что сходит с ума, когда видит жену в фартуке на кухне. Другой признался, что его жена наиболее сексуально привлекательна в первую минуту после пробуждения, а один студент поведал мне, что для него нет ничего более эротичного, чем женщина в старых потертых джинсовых шортах. Но знаете, что всех объединяет? Так вот, основное требование мужчин — чувство юмора в отношениях.

— Так что же вы продаете? — спросил Брент, ощутив приступ любопытства. — Фартуки и потертые джинсовые шорты?

Шедоу усмехнулась.

— Нет, конечно. Продаю футболки со смешными надписями, белье из нежнейшего хлопка, которое эротичнее и удобнее любого шелка, уж поверьте мне. — Девушка заметила, как расширились глаза молодого человека от изумления, когда она обмолвилась о том, какое белье предпочитает. Подойдя к вешалке, она сняла ночную сорочку. — Возьмем, например, эту сорочку. Она теплая, удобная, приятна телу. — Шедоу просунула руку под ткань. — Но при этом весьма прозрачная. Видите мои пальцы?

— Гмм…

— Только взгляните на эти крошечные пуговки, сбегающие вниз. Разве в них не кроется вызов? Представьте: стоите, смотрите и ждете, пока женщина расстегивает их одну за другой…

— Можно же через голову снять.

Шедоу даже рассердилась на такую нечуткость к красоте.

— Фу! Это примитивно и грубо. Я вижу, вы никак не проникнетесь моей идеей. — Она повесила сорочку обратно. — Так что с конкурсом? Заполните анкету? Мне необходимо найти еще троих.

— Я должен подумать.

По крайней мере, не отказывается сразу. Значит, есть надежда.

— Только не затягивайте. К концу ноября уже должны быть готовы фотографии всех участников. Сам конкурс пройдет в первой половине декабря.

— Фотографии? Придется стоять перед объективом в какой-нибудь неожиданной позе?

— Разумеется, нет. Мы решили, что мужчины должны выглядеть сурово. Джинсы, рубашка, массивные ботинки. Можете расстегнуть пуговицу на груди, если захотите, но и только. Все должно быть пристойно.

Брент окинул Шедоу таким взглядом, что она смутилась.

— Что вы молчите?

— Я подумал, не обсудить ли нам конкурс за ужином? — Брент посмотрел на безымянный палец девушки, на котором не было кольца. — Надеюсь, вы не помолвлены?

— У меня десяток претендентов, я пока думаю, — пошутила она, чувствуя, что хочет принять приглашение. Он, конечно, высокомерен и немного скован, но весьма привлекателен и остер на язык. — Но вы-то свободны?

— А что, это одно из требований к конкурсантам? Только одиноким разрешено участвовать?

— Это одно из требований к желающим поужинать со мной.

— Признаюсь честно: у меня никого нет. Я, собственно, недавно в городе, ни с кем еще не успел познакомиться, тем более завести роман.

— Да что вы? — улыбнулась Шедоу, поняв его уловку. Ей это понравилось. — Я в этом районе тоже новичок.

Брент взглянул на часы.

— Опаздываю на встречу. Если согласны, я зайду за вами через час.

— А стоит ли так спешить с ужином? Я ведь совсем вас не знаю. Вдруг вы совсем не такой, каким я вас представляю. С удовольствием пойду с вами пообедать, но… завтра. Здесь неподалеку есть очень приличное кафе.

Брент молчал так долго, что девушка испугалась, не отпугнула ли его своей осторожностью, и уже хотела предложить отменить встречу: получалось, что она набивается. И в этот момент Брент заговорил:

— У вас красивые глаза. Никогда раньше не видел таких восхитительных карих глаз, — и без всякого перехода закончил: — Обед так обед. Скажем, в полдень?

— Да, полдень мне подходит. Встретимся прямо в кафе?

— Нет. Я зайду за вами, и пойдем вместе. — Брент помахал ей и вышел, захватив по дороге один из буклетов.

Шедоу заметила, что он прочитал ее фамилию и номер телефона, напечатанные сверху.

Когда дверь захлопнулась, девушка схватилась за сердце, бешено колотившееся в груди. Боже правый, именно такие мужчины имеют какую-то неведомую власть над женщинами. Однако с первого взгляда видно, что он привык всегда контролировать ситуацию. И все-таки ей показалось, что Брент заинтригован ее непосредственностью и откровенностью.

Обед, кажется, обещает быть интересным.

Обдумав все «за» и «против», Брент был доволен, что Шедоу Кэллахен арендует у него помещение, и не просто доволен, а рад.

— Микки, мне нужны документы.

— Да, мистер Бремвелл. Какие именно?

Брент откинулся на спинку кресла, глядя на раскрытый буклет.

— Мисс Шедоу Кэллахен, арендует помещение в новой застройке в Саутвотч.

— Одну минутку.

— Спасибо.

Брент углубился в изучение буклета. В нем рекламировалось все: настольные игры, ароматические масла, экстравагантная одежда, специальные книги, обещавшие «вернуть радость в вашу сексуальную жизнь». Это было до смешного нелепо и странно, однако, как выяснилось, доходно. Брент представил себе, какой популярной может стать эта оригинальная идея. Сама же ее создательница, несомненно, заинтриговала его.

Никогда прежде ему не доводилось встречать такую очаровательную и жизнерадостную девушку. Мисс Кэллахен даже в старых джинсах и выцветшей футболке излучала чувственность и уверенность. Ее привлекательность таилась не в умело подобранном туалете или дорогих духах, а в манере говорить, двигаться, улыбаться, в ее непринужденности. Она была умопомрачительно сексуальна.

Брент всегда здраво оценивал представительниц противоположного пола и их мотивы. А как же иначе? Женщины тянулись к нему, потому что видели в нем чековую книжку и связи. Его внешность и уж тем более характер их не интересовали. Будь он хоть уродливым троллем с отвратительным нравом, дамы все равно пытались бы привлечь его внимание к себе. Уже очень давно Брент не ощущал приятного волнения от ухаживаний за кем-то. Но Шедоу Кэллахен, расточавшая комплименты в его адрес, не зная о его богатстве, уже держала его в своих хорошеньких ручках. На какое-то мгновение Брент, будучи ошеломлен ее манерами, позволил ей верховодить, утратил контроль.

Микки принесла папку с документами, и Брент вернулся к действительности. Итак, они увидятся через несколько часов. Нужно к этому хорошо подготовиться. Шедоу — вот так имя! — еще не знала, что арендует магазин у него. Оно и к лучшему. Но перед новой словесной схваткой с хозяйкой «Притяжения» нужно все о ней разузнать. Теперь уж ей не удастся его удивить.

Шедоу не вспоминала о Бренте в то утро. Перед праздниками магазин был забит людьми, желавшими найти подарок для тех своих знакомых, которым «не знаешь, что подарить». Она любила это время: суета, вопросы покупателей, радость тех, кто, наконец, нашел подходящую вещицу. Думать о Бренте было некогда.