Риган прекрасно это помнила. И сам вечер, и поместье: старый, со всех сторон продуваемый домишко, грязную землю вокруг, которую только чудотворные усилия Филиппа потихоньку превращали в нечто подобное английскому саду. Угощали тогда выпускников кусочками дешевого сыра, лежавшими на подсохших бисквитах. Сама же хозяйка, тетушка Филиппа, леди Вероника Уикомб Экснер являла собой то ли лучшую, то ли худшую составляющую того вечера.

В сорок лет, то есть на половине своего жизненного пути, к полному удивлению родственников и друзей, Вероника вышла замуж за восьмидесятишестилетнего сэра Джилберта Экснера. Жених поступил умно и умер от инфаркта через пару недель после свадьбы. По поводу этого высказывалось множество предположений, в частности, о том, что Вероника чересчур дала волю долгое время сдерживавшимся сексуальным страстям в хозяйской спальне поместья Экснеров Ллевелин-холле — и вот результат.

Леди Экснер вовсе не была отвратительна Риган. Может быть, потому, что виделись они совсем не часто. Ибо десять лет тому назад фактически единственной общественной обязанностью леди Экснер было приглашение студентов своего племянника на более или менее регулярные вечеринки с распитием “черри”.

Воспоминания Риган прервались. Она вдруг заметила, что Клер все еще вещает.

— Кажется, они именно сегодня собираются объявить о помолвке Филиппа, — заявила та.

— Я лично так и не видела Филиппа с момента окончания колледжа, — задумчиво проговорила Кит.

Риган припомнила, что и сама не видела Филиппа с того самого вечера, когда заспорила с ним по поводу Атены. Реакция Филиппа на сложившуюся ситуацию сильно разозлила ее. Но в то же время и успокоила.

— Что ж, это одна из опасностей, которые приходятся на долю богатых наследников, — сказал тогда Филипп. — Но ничего, через год или два она спустит все это наследство и вернется домой к своему папуле. Вот увидишь.

Риган стало интересно, а знает ли Филипп, что Атена “к папуле” так и не вернулась?

После завтрака все они высыпали на площадь Корнмаркет, где столкнулись с ее постоянными, можно сказать, легендарными, автомобильными заторами и толпами людей. Все это вместе с тремя большими ресторанами “Фаст фуд” красноречиво подтверждало тот факт, что, ступив за стены местного университета или одного из колледжей и попав в центральную часть Оксфорда, можно было оказаться в некоем мире, где современность соседствовала с практически средневековыми улицами. Исторические традиции и плоды прогресса всегда как бы соревновались в этом живописном городе, полном современных высотных домов и в то же время изысканных садов, красивых изгибов рек и больших открытых пространств. Оксфорд, к тому же, был еще и “городом велосипедистов” и крупным центром автомобилестроения.

Побродив по улицам около получаса, бывшие одноклассники решили разбиться по группам. У каждого, как оказалось, были свои планы, и к тому же было действительно трудно держаться вместе в пестрой толпе горожан, собравшихся в субботний поход по магазинам.

— Давай возьмем напрокат велосипеды и съездим куда-нибудь за город, — предложила Риган, обращаясь к Кит.

— Давай, я согласна. Немного физической нагрузки мне не повредит. Боюсь, правда, что и велосипеды у них того же качества, что и десять лет назад, — ответила Кит.

— Бог мой! Надеюсь, что это не так! Мне вовсе не хочется снова терять половину дня в тщетных попытках поставить на место соскочившую цепь. — Риган прекрасно помнила, как в одну из велосипедных прогулок (когда они с Кит учились в колледже) ее велосипед с треском развалился на ходу на какой-то пустынной проселочной дороге милях в трех от Оксфорда.

Они прокатились по городу, с отвращением комментируя каждую встречаемую на пути новую постройку. Потом свернули в южную часть Оксфорда, проехали мимо церкви “Крайст Черч Мидоу”, а в час остановились пообедать в баре на берегу Червел ривер. Подруги уселись за столик у окна и с наслаждением принялись вдыхать запахи влажной земли, постепенно прогреваемой еще слабым солнцем, и крепкие, “дубовые” ароматы бара. Все это опять напомнило им то, какие походы по питейным заведениям они устраивали десять лет назад в компании мальчиков, учеников колледжа “Кебл”.

— Кто знает, что сталось с этими ребятами, — задумчиво произнесла Риган, отпив из своего бокала легкого светлого пива. — Было бы здорово как-нибудь повидаться с ними.

— Ох, наверное, они сейчас работают где-нибудь в Лондоне и получают кучу денег, — предположила Кит. Она наблюдала за группой отдыхающих, медленно плывших на большом прогулочном катере вниз по течению реки.

— Тогда нам было трудно представить, что все эти мальчишки действительно могут стать крупными политическими деятелями. Помнишь, как мы однажды постучали в дверь этому Иану?

— Помню. “Если это парень, то буду одеваться. Если девушка, то входи”. — Кит отлично сымитировала напевный уэльский диалект Иана. — Интересно, что бы он сказал, если бы увидел, как ты выхватываешь пистолет или надеваешь на кого-нибудь наручники?

— Вероятно, он попросил бы и то, и другое у меня взаймы.

Доедая поданный на десерт пастуший пирог, подруги не преминули выразить удивление по поводу того, как Клер все-таки умеет очаровывать мужчин. При этом согласились, что их однокашница не обладает абсолютно никакими особыми талантами.

— Кстати, Кит, мы ведь так ни разу и не видели ни одного из ее мужей. Можно себе представить, какие это субчики! Они, должно быть, похожи на того твоего парня, с которым ты договорилась о свидании, так сказать, “вслепую”, и который приперся в “Спаго'с” в большой меховой шапке на башке.

— Точно! А ведь, между прочим, тот тип значился в журнале, публиковавшем объявления желающих найти себе партнеров, как один из десяти самых завидных женихов страны.

— Об этом ты мне не рассказывала. Так ты нашла его через журнал? А какой именно? — заинтересовалась Кит.

— Названия не помню, — пошла на попятную Риган, — но что его издателем была мамаша того самого парня — это точно.

Они вернулись в общежитие в четыре часа дня. Там их ждали приглашения в Ллевелин-холл. Подруги решили, что могут часок соснуть и, добравшись до кроватей, повалились на выцветшие зеленые покрывала.

Два школьных автобуса, чьи автомобильные запахи выветрились, вероятно, уже где-то в конце шестидесятых годов, ждали приехавших на встречу выпускников “Сент-Поликарпа” в шесть часов вечера у выхода из общежития, чтобы отвезти за две мили к дому леди Экснер. Пока автобус прыгал по проселочным ухабам, Риган успела переговорить с теми из своих бывших одноклассников, с кем еще не встречалась после приезда в Оксфорд, При этом, слушая их рассказы о том, что с каждым из них случилось за прошедшие десять лет, она то и дело возвращалась к беспокоящей ее мысли. Мысли о том, что она узнала сегодня утром: Атена так и не вернулась к своим родителям, так нигде и не объявилась.

Водитель автобуса, в котором ехала Риган, один из недавно принятых на работу преподавателей “Сент-Поликарпа”, едва не проскочил поворот на Ллевелин-холл. Опомнившись, он резко затормозил и, тут же включив заднюю скорость, столь же резко подал назад. В результате пассажиров пару раз сильно бросило вперед. При этом они напоминали кукурузные зерна, прыгающие по сковородке и готовые вот-вот превратиться в попкорн.

— Тыща извинений, — пробурчал незадачливый шофер больше для себя, чем для окружающих, повернул автобус на длинную, усаженную дубами аллею, через минуту со скрежетом остановил его напротив крыльца одиноко стоящего особняка.

Кит повернулась к Риган.

— По-моему, мы уже начали торжественно отмечать десятую годовщину выпуска.

Кряхтя от боли, сопровождавшей каждое их движение после неожиданных виражей автобуса, питомцы “Сент-Поликарпа”, спотыкаясь, вывалились из машины. Многие потирали ушибленные руки и ноги.

— Мне надо что-нибудь срочно выпить, — сказал кто-то недалеко от Риган.