"Как здорово", – порадовался Трахтенн и, улегшись на спину, принялся соображать, как ему отметить это событие. И, в конце концов, решил не оригинальничать, а просто выпить еще. Выпив пол-литра, пошел в свою каюту, улегся на кровать и отдался тяжелому наслаждению. Как только в его глазах сине-розовые разводы сменились малиновыми, заныла сирена общей тревоги.

"На борту появился чужой..." – лениво подумал Трахтенн и, не открывая глаз, пошарил активным перлом сенсорной кручмы по пульту управления, нашел соображало и вставил его в заднюю (бордовую) кручму. И, продолжая наслаждаться (малиновые разводы трансформировались в пьянящие звездочки третьей величины), неспешно переварил информацию, переданную соображалом с бортового Мыслителя. Получалась, что в тысяча сто тридцать третьем отсеке с ПВВВ появился фрагмент Вселенной-4, проявляющий активность и после прекращения деструктивных процессов в ядре Синии. "Аг... Ак?.." – только и смог подумать на это Трахтенн. "Нет, активность не агрессивная" – ответил сообразительный Мыслитель.

Компьютер еще что-то сказал, но Трахтенн уже не слушал: выжав соображало и повысив давление в системе со струнным замедлителем, он отключился.

Надо сказать, что Трахтенн вовсе не был токсикоманом, по крайней мере, по мариинским меркам. Мариинская цивилизация с незапамятных времен основное внимание уделяла всестороннему развитию индустрии всевозможных удовольствий. Еще тысячу торгов назад все ксеноты по генетической склонности к тому или иному образу жизни были разделены точными научными методами на шесть групп. И с тех пор около десяти процентов ксенотов – природных наркоманов – с момента рождения, вернее, с момента определения природных склонностей, помещалось в так называемые кадушки – специальные высокотехнологичные емкости, в которые в определенной последовательности подавались совершенно безвредные и индивидуально подобранные наркотические вещества.

Другие десять процентов новорожденных (с ярко выраженной склонностью к насилию) после достижения ими семи торгов наделялись титулом "хор" и отправлялись на планету Уруш, лишенную собственной фауны и флоры, и вообще всего того, чего мариянам было бы жалко потерять или испортить.

Такой высылкой мириинская цивилизация решала три проблемы. Во-первых, она освобождала себя от прирожденных убийц и насильников; во вторых, оттачивала хирургию и трансплантантологию (на Уруше воевали постоянно, и хирургия развивались на нем стремительно); а в-третьих, в ее распоряжении всегда было несколько миллионов прекрасных и на все готовых солдат.

Третья часть населения Мария, самая большая и самая в психическом отношении здоровая (около 50 %), носила титул "вон", который давал им право получать удовольствия самостоятельно и в широком их спектре. Эти удовольствия включали всевозможные и хорошо организованные приключения разной степени опасности, секс, туризм, в том числе, как вы уже знаете, и секс-туризм, потребление произведений всевозможных искусств, в том числе и кулинарных, разнообразная и безвредная интоксикация, спорт, политика и так далее.

Четвертую часть населения (около десяти процентов) можно было бы назвать отбросами общества, если бы не ее огромный творческий потенциал. Ее составляли психопаты и неврастеники всех мастей. Эти десять процентов носили титул "сай" и жили в концентрационных лагерях со всеми удобствами; в них они безвредно для общества могли сублимировать свои душевные заболевания в открытия, изобретения, инженерные разработки и произведения искусства.

Пятую часть населения Марии (тоже десять процентов) составляли трудоголики. Они не имели титула и работали с утра до вечера, обеспечивая всем необходимым все остальное население.

Шестую часть мариян составляли ксеноты, уставшие от существования. Они скапливались на Затаенном острове и ждали там момента, наиболее подходящего для осознанного расставания с жизнью.

Как вы уже, наверное, догадались, Трахтенн вон Сер принадлежал к самой большой группе мариинского населения, то есть к нормальным ксенотам, которые с самого рождения беспрестанно предавались удовольствиям. Выйдя из анабиоза (анатексиса) на заключительном отрезке полета, он оказался в непривычной обстановке, в которой невозможно было получать привычные с детства удовольствия; он оказался в атмосфере, в которой витало такое непривычное для "вонов" слово "надо", в которой витали страхи, сомнения и прочие стрессы. И, конечно же, он пытался избежать их. С помощью интоксикации и релаксатора.

Вы можете спросить, почему руководителем жизненно важной миссии мариинские Управители поставили нормального ксенота? Ведь были же полковники с Уруша, гениальные маньяки из концентрационных лагерей, неусыпные трудоголики, наконец? Да не могли они назначить никого из перечисленных групп ксенотов! Потому что закон № 173 Мариинской цивилизации гласит: Руководителями ксенотов, так же, как и исполнителями ответственных заданий могут быть только "воны". То есть нормальные ксеноты.

Баламут, обрадованный прекращением кавернообразования, сходил за шампанским (не все бутылки оказались попорченными) и мы сели отходить от стресса. Но веселья не получилось – мысли о том, что вот-вот начнется какая-нибудь маленькая или большая крупная неприятность не давала нам покоя.

С таким настроением лезть в "трешку" самим не хотелось и мы уговорили веселенького уже Баламута Второго послужить пару дней главной составляющей компьютера. Так быстро уговорили, что мне эта сговорчивость показалось странной. Но подозрения жили в наших сердцах недолго, а именно до тоста в честь мужественного добровольца. Опорожнив фужер, доброволец развеселился и предложил немедленно идти в погреб:

– Приоткроем люк, – сказал он, – и первым пятерым моим собратьям, желающим подышать свежим воздухом, предложим лезть в компьютер вместе со мной.

...Так получилось, что первыми в наши сети попали копы всех нас, то есть Софии, Вероники, Ольги, Бельмондо и мой. Шестым хотел выскочить Николай Третий, но мы его не пустили А отловленных и в общем-то не сопротивлявшихся копов, усыпили эфиром, найденным в медпункте, перетащили в комнату "трешки" и прикрепили с помощью белохалатников к креслам и датчикам. Когда копы опамятовались, надели им на головы тор и напустили в него голубой эссенции.

И "трешка" заработала. К нашему, надо сказать, несказанному удивлению – в душе никто не верил, что у нас с ней что-нибудь получится. "Все великое просто" – думал я, набивая биокомпьютеру первый вопрос: "Что происходит?"

Ответила "трешка" немедленно:

– Что происходит, что происходит, – услышали мы с потолочного динамика ее уверенный голос. – Да сейчас вокруг вас происходит миллион процессов. Колиньке Баламуту, к примеру, я посоветовал бы немедленно заняться Софией, ибо через два часа тридцать семь минут она поплывет в ежемесячный отпуск. А ты, Черный, вообще охамел... Какого черта ты Оленьку в сердце свое не впускаешь? Она же на пятьдесят два с половиной процента лучше той самки, которая лежит сейчас с первым советником шведского посольства на диване в отдельном кабинете модного московского ресторана "Пушкин"... А ты, Бельмондо? Столько женщин познал, а как был дураком, так и остался – два года с Вероникой живешь, а не доставил себе труда понять, что оргазм у нее клиторный... Кстати, хотите анекдот на эту тему? Однажды послал бог мужику бутылку шампанского, а жена его была против этого дела, хоть плачь. Так мужик придумал: Приду домой, спрячу бутылку в сливной бачок, а когда заснет – выпью. Так и сделал. Легли они спать, жена с краю, он у стенки, а в соседней комнате – Вовочка. Выждал мужик минут пятнадцать и полез через жену к сливному бачку. А она тык ему локтем в живот: Подожди, Вовочка еще не спит. Выждал мужик еще пятнадцать минут. И опять в живот получил. Наконец, добрался он до бачка, стал бутылку открывать, а она возьми и стрельни! А Вовочка кричит матери из своей комнаты: Ну что, довыпендривалась? Папка в туалете застрелился!