И было отчего вопить: из воды, гребя не то лапами, не то плавниками, высовывался монстр, в пасти которого шевелился премного изумлённый всем этим лещ. Отталкивая руками воздух, рыболов пятился от этого наваждения, а оно деловито настигало беднягу. С берега на обоих оглушительно лаял Нёс.

— Прекрасно! — потирая руки, воскликнул Кувакин. — Берите, берите, оно не кусается! Кто рано встаёт, тот леща обретёт.

— А-ва… — ответствовал рыболов. — На…

Пожав плечами, Миша зашёл в воду, принял у монстра леща, взвесил в руке и с улыбкой засунул его дрожащему рыболову в карман плаща.

— С почином вас!

Выпученные глаза рыболова мигнули.

— Эт-та, то есть как?!

— А очень просто. — Миша покосился на дёргающийся в кармане хвост, проводил взглядом удаляющегося монстра и победоносно сполоснул руки. — На суше у человека есть собака, а в воде её нет, хотя она там очень нужна. Вот мы и сделали монстрика, чтобы он выполнял функцию каниса… Когда вы зашли в воду, сапоги проскрипели, а у него и на это выработан рефлекс. Он словил леща и, как собака подноску, принёс его вам. К сожалению, это не тот стервец, что в прошлом году сорвался у меня с крючка, но ничего, ничего, ещё не вечер!

— А посуда?! — оторопело вскричал физик. — Ведь он же…

— Ну, это так, для забавы, надо же было вас поразвлечь. — Глянув на наши очумелые лица, Миша затрясся от хохота. — Нет, вы и вправду подумали?…

— Я извиняюсь! — Судорожно хватаясь за карман и темнея лицом, рыболов шагнул к Мише. — Это, если я вас правильно понял, вы для улова всюду хотите этих ублюдков понапускать?!

— Именно! Правда, когда мы создадим синтетическую пищу, нужда в них, наверное, отпадёт. Но пока хозяйству требуются подводные псы, и вот вам их первый образчик.

— Значит, вся рыба коровкою станет, и эти страшилища… — Свистящий шёпот рыболова пресёкся, его вздёрнутые усы полыхнули рыжим огнём. — Ах, курва-ябеда! — воскликнул он сорвавшимся голосом. — Да ты же нам рыбалку приканчиваешь! Жисть нашу сокрушаешь! Рыбалку с удочкой, на заре, мелочь играет, птички поют… Эх!…

Трясущейся рукой он выдрал из кармана леща, плюнул на него, не глядя, и с отвращением шваркнул Кувакину под ноги:

— На, подавись! Теперь, значит, я с удочкой, а ко мне этот рыбий пастух… Не хочу! Сам ты монстр! Сам!!!

— Послушайте, — выдохнул Миша. — Пос…

Но рыболов повернулся к нему спиной и, сутулясь, побрёл к берегу, может быть, последний, кому на склоне лет довелось посидеть с удочкой над вольной, как прежде, водой. Его устало шаркающие ботфорты оставляли в траве тёмный след.

— Да, Миша, — опустил голову физик. — Что было, того уже не будет, прежней рыбалке конец. Но ты не расстраивайся, он как-нибудь свыкнется…

Спина рыболова удалялась, растворяясь в тумане. В воде тихо покачивалась забытая удочка. За камышами что-то гулко плеснулось, возможно, щука, а может быть, монстр. Было самое время клёва.

Конечно, подумал я, рыболовы уж как-нибудь приспособятся, на то они и люди. И “подводный пёс” нужен. А все-таки не стоило будить в нашем друге ребёнка, нет, не стоило…17.01.2007