Пока Джейн принимала душ, Чарльз взял карманный фонарик и пошел посмотреть, не пострадали ли деревья и электрические провода. На улице было темно, уличные фонари не горели, лишь изредка раздавался вой сирен на фоне отдаленных глухих ударов прибоя. Все это вселяло чувство безотчетного одиночества.

Во дворе валялись ветки деревьев; кусты роз, за которыми ухаживала Джейн, были разметаны; соседский металлический бачок для мусора грохотал. Других разрушений Чарльз не заметил. Он надеялся, что Хэнку и Луизе тоже повезет.

Проверив, как спит Томми, Чарльз направился в спальню Джейн, не обращая внимания на холодок, пробежавший по затылку. Спать вместе придется всего одну ночь, напомнил он себе. Это не навсегда! Только физическое удовлетворение. Он вспомнил с сожалением, что обещал себе не вступать с нею ни в какие отношения.

Перед закрытой дверью он помедлил. Переспать он мог бы на кушетке. Рассуждая практически, он понимал, что головы Хэнка и Луизы будут заняты мыслями о том, насколько пострадал от шторма их дом, и поэтому им будет не до рассуждений, почему Чарльз не спит со своей женой.

Еще несколько дней, и с этим маскарадом фиктивного брака и ложной семьи будет покончено! Балтер сообщил, что они вот-вот арестуют Джека. И тогда, подумал Чарльз, он, Джейн и Томми смогут вернуться в Харбор и зажить каждый своей жизнью. Эпизод в кухне будет выглядеть случайным, просто исполнение ролей в пьесе на минутку перешло в реальность!

Подумав об этом, он нахмурился. Боже мой, он хотел ее! Хотел так, как не хотел прежде ни одну женщину, даже Анну. Сознание этого поразило его. Он не игнорировал, не отбрасывал и не отрицал своих чувств, но они ему не понравились. Нет такого желания, которое не могло бы ослабнуть и в конечном счете превратиться просто в привычку. Но что, если необходимость в Джейн…

Нелепо, подумал он про себя, ведь он не влюблен! Может быть, его осторожность отступила перед сексуальной привлекательностью, но никоим образом он не позволит себе снова влюбиться.

Он потер рукой затылок. Да, разве он не говорил раньше себе, что никогда не сойдется с ней на сексуальной почве? И все же сейчас в кармане у него лежали презервативы, возбуждение не покидало его, и он хотел эту женщину больше, чем когда-либо хотел свою жену.

Это фатальная неразбериха, Олден! Такая комбинация, при которой, как подсказывает здравый смысл, лучше всего лечь на кушетке и держаться на расстоянии!

Он вошел в спальню Джейн и закрыл за собой дверь, не слушая внутреннего голоса. Она стояла возле туалетного столика и широко открытыми глазами наблюдала за отражением Чарльза в зеркале. На ней был атласный халат. В его голове мгновенно возникла фантазия прошедшей ночи. Для него эта женщина была фатальной на самом деле! Если бы он стоял здесь достаточно долго, то от одного ее вида он мог бы сойти с ума! Медленно он приблизился к ней.

Ее ресницы опустились. Он подумал, может ли она прочесть его мысли? Может ли он шокировать ее? Может ли он достаточно долго выдержать, наблюдая за ней, пока она не потеряет контроль над собой в его объятиях?

– Я думаю, настроение у тебя изменилось, – тихо сказала она, когда Чарльз остановился возле нее. Сейчас он выглядел совершенно другим! В глазах светилось больше желания, и он был менее замкнутым и отдаленным. Она почувствовала прилив теплой волны к сердцу и поняла, что ее ждет не просто фантастический сексуальный поединок, не просто пир чувственных наслаждений. Сегодня ночью они предадутся занятиям любовью по велению своих сердец.

Его серо-зеленые глаза излучали тепло и ласку, когда он наклонил голову к ней. Отбросив ее волосы в сторону, он поцеловал ее в шею.

:– Я посмотрел, какой ущерб нанес шторм. Минимальный. Потом проведал Тома. Он безмятежно спит.

Она прикрыла глаза, поскольку чувственная дрожь охватила ее с головы до ног. Вихрь разрозненных мыслей не помешал ей спросить:

– Ты закрыл все двери?

– Запер все, – прошептал он ей в ухо. – Ты спрашиваешь, как жена!

– Разве? – Она не понимала, что он имеет в виду.

– Это не унижение и не сравнение с Анной, – сказал он, предвидя вопросы с ее стороны. Когда он почувствовал, что она расслабилась, он добавил: – Сегодня вечером было прекрасно, Джейн. Все чувствовали себя нормально и непринужденно! Мне было трудно вспомнить, почему мы оказались в Челси!

На мгновение она притихла, а потом сказала:

– Может быть, посмотреть, достаточно ли у Хэнка с Луизой одеял?

– У них все нормально! – сказал он, играя узлом на поясе ее халата.

– Но ветер такой холодный!

– Смотри, дорогая, – сказал он, отступая от нее на шаг. – Тебе не нужно искать предлога, чтобы сказать «нет». Скажи просто! Я не собираюсь называть тебя соблазнительницей!

Проведя рукой по волосам, Чарльз отошел к кровати; снял рубашку и отшвырнул ее.

Сделав несколько шагов по направлению к нему, Джейн, остановилась.

– Я нервничаю, я не знаю, что мне делать. Раньше все было внезапно и естественно и… – Она замолчала. Сердце ее сильно билось, колени дрожали.

– И что, дорогая?

Встретившись с ним взглядом, она увидела в его глазах желание и вспомнила, насколько смелой и раскованной она была в прошлый раз.

– … Просто забавно!

Чарльз развалился на кровати, с интересом глядя на Джейн и обдумывая ее слова «просто забавно». Может быть, в этом весь секрет! Ничего серьезного и постоянного! Просто выяснение их чувств! Может быть, только он придавал слишком большое значение тому, что для нее было просто забавой! В нем шевельнулось чувство недовольства, что она относится к нему не слишком серьезно. Но он быстро отогнал его от себя.

Он заложил руки за голову и спросил:

– Джейн Олден, да?

Она пристально смотрела на него. Желание ее становилось все более ощутимым. Память о том, что она делала в тот первый раз, казалась простой прикидкой по сравнению с вихрем новых эмоций, возникших в ее сердце. Больше всего ей хотелось заниматься любовью и в тоже время сохранить право на свободу любви, которой не должно мешать ее беспокойство о будущем. Ее обуревало желание поскорее расстегнуть его джинсы.

– Как ты догадался?

– Поскольку внутри одинокой, гордой, не доверяющей мужчинам Джейн Мартин живет склонная к риску Джейн Олден. Я думаю, что обе они слились воедино, после того как ты, – он с восхищением улыбнулся, – навязала мне свое внимание прошлой ночью.

– Я не понимаю, как это произошло! Иногда мне кажется, что во мне живут два человека, – сказала она, присаживаясь на край кровати и пытаясь скрыть свою нервозность.

– У большинства из нас множество граней!

– Может быть, я какое-то чудовище! – нахмурилась она.

– А почему не вполне нормальная? Я вижу в тебе множество различных граней. Грань материнства в обращении с Томми. Грань прозорливости при убеждении Луизы покинуть свой дом. Грань самоотверженной защитницы, когда ты сочла, что тот мужик на пляже был Джек.

Грань раскованности, когда мы занимались любовью на кухне.

– Мои родители и Джесси были бы шокированы… Нет, не шокированы, они просто никогда не поверили бы, что я могла делать такие вещи на стойке в кухне!

– Я обещаю, что это будет нашим секретом! – сказал он, беря ее за пояс халата и притягивая к себе.

Она окинула его взглядом от босых ног до бедер, обтянутых джинсами. Ее глаза на миг задержались на пуговице у него на поясе. Она хотела запомнить каждую его характерную черточку, удержать все это в своей памяти. Но это шло и дальше: ей хотелось убедить себя, что ей не нужно большего. Только таким путем она могла защитить себя от боли.

Потом с легкостью, поразившей даже Чарльза, она расстегнула пуговицу, склонила голову и поцеловала тело там, где разошлись джинсы. Он сделал глубокий вдох, не осмеливаясь пошевелиться. Он не хотел ей мешать. Она медленно целовала его живот и грудь.

Чарльз закрыл глаза, осязаемое ощущение заставляло кровь двигаться с возрастающим возбуждением.

– А ты опасная женщина, дорогая! Ее губы опустились ниже.