И, шатаясь от слабости, словно пьяный, он побежал по широкой тропе, проложенной гигантским монстром, похитившим Вирджинию.

Фон Хорн и профессор Максон поспешили за китайцем. Фон Хорна преследовали навязчивые мысли о трагических последствиях, хотя он и убеждал себя в том, что до их прихода с Вирджинией Максон ничего дурного произойти не может. Отец девушки не произнес ни слова с того момента, как обнаружилось ее исчезновение из лагеря, но его лицо было бледным, осунувшимся, глаза расширились и остекленели, как у человека, чей разум находится на грани помешательства.

Проложенная монстром тропа шла очень странно. Дюжина шагов по прямой, затем резкий поворот под прямым углом без видимой причины, и опять поворот в неожиданном направлении. Так они шли по извилистой тропе, ведущей к южной оконечности острова, пока идущий впереди Синг не вскрикнул от удивления.

— Быстло! Глядеть! — воскликнул он. — Больсой зверь мертвая, очень сильно мертвая.

Фон Хорн бросился вперед к тому месту, где китаец склонился над телом Номера Один. И верно, громадное чудовище лежало без движения, его жуткое лицо после смерти стало еще более отвратительным, чем было при жизни. Оно почернело, язык вывалился, кожа — в кровоподтеках от тяжелых кулаков противника, а череп расколот от ужасных ударов о дерево.

Профессор Максон глянул через плечо фон Хорна.

— Бедный Номер Один, — вздохнул он. — Тебя постигла безвременная кончина. О, дитя мое, дитя мое…

Фон Хорн взглянул на него с оттенком сочувствия на суровом лице. Он был тронут тем, что наконец-то его шеф, испытав потрясение, преодолел одержимость наукой и осознал, что у него есть дочь, которая нуждается в его любви и защите. Фон Хорн полагал, что последние слова профессора относились к Вирджинии.

— Хотя осталось еще двенадцать, — продолжал профессор, — ты был моим первенцем, и я любил тебя больше всех, дорогое дитя.

Фон Хорн был шокирован.

— О, Боже, профессор! — вскричал он. — Вы с ума сошли? Как вы можете называть это своим ребенком и скорбеть о нем, когда вам еще не известна судьба вашей родной дочери?

Профессор Максон грустно взглянул на него.

— Вам не понять, доктор фон Хорн, — ответил он холодно, — и вы меня очень обяжете, если в будущем воздержитесь называть моих питомцев словом «это».

Недобро усмехнувшись, фон Хорн повернулся к старшему коллеге спиной. Его чувство преданности и симпатии, испытываемое к профессору, сильно пошатнувшееся в последнее время, улетучилось навсегда. Между тем Синг изучал место в поисках следов, указывающих на причину смерти Номера Один и вероятного направления, в котором скрылась Вирджиния Максон.

— Кто же мог убить такую громадину, Синг? Как ты считаешь? — спросил фон Хорн.

Китаец покачал головой.

— Моя не знает, — ответил он. — Больсая драка. Глядеть.

И он указал на разрытую землю, сломанные кусты и поваленные в ходе схватки молодые деревца.

— Сюда! — крикнул Синг и бросился в чащу, на сей раз в направлении северо-запада, к лагерю.

Троица устремилась по новому следу, ломая голову над тем, что за сверхчеловеческая сила прикончила Номер Один. Кто бы это мог быть? Ясно, что никто из малайцев или ласкаров с ним не справился бы, а иных существ, диких или разумных, которые смогли бы хоть на миг противостоять свирепой жестокости монстра, на острове не было. Разве что… От неожиданной мысли фон Хорн оцепенел. Возможно ли это? Но иного объяснения он не находил. Вирджинию Максон вызволил из лап одного бездушного монстра другой, столь же невменяемый и ужасающий.

Значит, кто-то из монстров сбежал из лагеря. Фон Хорн расстегнул обе кобуры и покрепче взялся за хлыст, приказав китайцу прибавить шагу. Он задавался вопросом, который из них вырвался на свободу, но даже помыслить не мог, что спасителем Вирджинии Максон был ни кто иной, как последний образец профессора Максона. Перед его мысленным взором возникали лишь омерзительные морды всех остальных.

Встреча с беглецом произошла совершенно неожиданно. При его виде фон Хорн с криком бросился вперед, размахивая плеткой. Номер Тринадцать удивленно обернулся на крик, и, предчувствуя новую опасность для той, которая лежала у него на руках, бережно поставил ее на землю позади себя, сам же двинулся навстречу противнику.

— Прочь с дороги, урод, — воскликнул фон Хорн. — Если ты обидел мисс Максон, я всажу тебе пулю в лоб!

Номер Тринадцать не понял адресованных ему слов, но увидел в действиях человека угрозу, не для себя, а для создания, за которое ощущал личную ответственность. Он пошел навстречу человеку скорее для того, чтобы не подпустить его к девушке, а не с целью физической расправы, ибо он узнал в человеке одного из тех двоих, кто присутствовал при пробуждении его сознания.

Фон Хорн не стал вникать в намерения беглеца. Замахнувшись плеткой, он наотмашь хлестнул Номера Тринадцать по лицу, одновременно наставив ему в грудь револьвер. Но не успел он нажать на курок, как на него обрушилась гора мускулов, и он рухнул на гниющую растительность джунглей, ощущая на своем горле сильные пальцы.

Револьвер выстрелил в воздух, затем оружие выхватили из его руки и зашвырнули далеко в кусты. Номер Тринадцать ничего не знал об опасности огнестрельного оружия, но звук выстрела испугал его, а хлесткий удар хлыстом по; лицу убедил, что незнакомый предмет — очередной источник мучений, от которого следовало избавиться.

Вирджиния Максон похолодела от ужаса, видя, что ее спаситель вот-вот задушит фон Хорна. Вскрикнув, она вскочила на ноги и подбежала к ним в тот момент, когда из кустов появился ее отец, с трудом поспевавший за неутомимым китайцем. Схватив гиганта за запястье, девушка, попыталась оторвать его руку от горла фон Хорна, словами и выражением глаз моля пощадить человека, который, как она считала, любил ее.

И снова Номер Тринадцать сообразил, что от него требуется, не понимая значения слов, и, отпустив фон Хорна, позволил ему встать. Вскочив стремительно на ноги, тот в ту же секунду выхватил второй револьвер. Но как только палец фон Хорна лег на спусковой крючок, Вирджиния Максон бросилась между ними и, перехватив руку доктора, отвела ствол в сторону прежде, чем раздался второй выстрел. В ту же секунду профессор Максон подскочил к фон Хорну и обрушился на него со сверхчеловеческой силой маньяка.

— Идиот! — закричал он. — Ты что задумал? Убить…

Тут он вовремя спохватился, вспомнив о присутствии дочери, которая не должна была знать о происхождении молодого гиганта.

— Вы меня удивляете, доктор фон Хорн, — продолжал он более спокойным тоном. — Вероятно, вы забылись, напав на незнакомого человека, появившегося на нашем острове, прежде чем выяснить, друг он или враг. Довольно! Отведите мою дочь в лагерь, а я останусь принести достойные извинения этому джентльмену.

Увидев, что Вирджиния и фон Хорн заколебались, он повторил приказ властным голосом, добавив:

— Делайте, как вам велено, да поживей.

Тем временем к фон Хорну вернулось самообладание, и, сознавая, как и его хозяин, но из иных соображений, необходимость утаить от девушки правду, он взял ее под руку и увел прочь. По распоряжению профессора Максона, Синг последовал за ними.

За свою короткую жизнь Номер Тринадцать не знал иного авторитета, нежели профессор Максон, поэтому, когда тот взял его за руку, он остался стоять на месте, глядя, как другой уводит прекрасное создание, которое он считал своим.

Профессор продержал молодого человека в джунглях до наступления темноты, а затем, под покровом ночи, отвел назад в лабораторию.

Вернувшись в лагерь, Вирджиния долго рассказывала фон Хорну о спасшем ее молодом гиганте, и у того возникло опасение, что она чересчур заинтересовалась своим избавителем, а это никак не входило в планы доктора.

Теперь, когда он отбросил последние остатки преданности своему патрону, он почувствовал себя свободным и решил использовать все доступные средства, чтобы завоевать дочь профессора Максона, а заодно и богатое наследство, которое, как он знал, достанется девушке в случае, если ее отец, в силу непредвиденного несчастного случая, скончается прежде, чем вернется в цивилизованный мир и сможет изменить завещание. Последнее обстоятельство было вполне реальным, если фон Хорн женится на девушке вопреки воле отца и таким образом помешает безумным планам сошедшего с ума профессора.