Американец мало что знал о тактике ведения войны у кхмеров, разве только то, что слышал от своих товарищей по службе и от других офицеров уже после своего назначения. Он узнал, что битвы состоят в основном между расчетами на слонах, а в обязанности офицера входит не более как указывать направление, в котором его отряд может преследовать врага, в случае если он отступает и бежит.

Боевые слоны вразвалку, но большими шагами двинулись по дороге в джунгли. Их покрывали простые чепраки, хотя кое-где под пробивающимися сквозь листву солнечными лучами и поблескивали остатки праздничных тканей или украшений. Сверкающие доспехи воинов отражали свет, у многих копья были украшены до сих пор лентами. Большинство сидело молча, правда, в зависимости от характера воина и можно было кое-где услышать непристойные шуточки и обмен мнениями. Шествие двигалось под музыку боевых труб и барабанов.

Армия остановилась на огромной поляне и замерла в ожидании армии Бенга Кхера, потому что войны между Лодидхапурой и Пном Дхеком велись по старинному обычаю. Именно здесь уже в течение тысячи лет встречались армии всякий раз, когда Пном Дхек нападал на Лодидхапуру. Именно здесь должна была происходить первая встреча, и если солдаты Бенг Кхера не смогут разбить армию Лодивармана, они должны повернуть назад. Это была военная игра со строгими правилами до того момента, пока одна из сторон не дрогнет и не обратится в бегство. Если силы Лодивармана дрогнут, то их могут преследовать до ворот Лодидхапуры и остановиться они могут только за городской стеной. Но если первыми побегут воины Бенг Кхера, то Лодиварман может считать себя победившим и решать, преследовать врага или нет. Применять иную стратегию, стараться попасть в тыл врага, маневрировать и обгонять было здесь просто невозможно: слоны в густом лесу не в состоянии маневрировать, да и просто разворачиваться. Для бегства или наступления были только определенные тропы, известные всем.

Поляна, на которой стояла в ожидании армия Лодивармана, была длиной около двух миль и с половину или три четверти мили в ширину. Земля была утоптана и почти совсем лишена растительности, потому что здесь постоянно проводились тренировки и учения слонов.

Как только последние из толстокожих добрались до места, затихли трубы и барабаны. Вскоре с севера, откуда двигалась армия Бенга Кхера, послышался слабый звук военных барабанов Пном Дхека. Враг приближался. Воины принялись проверять стрелы и тетивы. Погонщики вели ободряющие беседы со своими могучими подопечными. Офицеры медленно объезжали подчиненных, призывая их к героическим действиям. По мере приближения звука вражеских труб и барабанов слоны начали нервничать. Они переступали ногами, поднимали и опускали хоботы и хлопали громадными ушами.

Каждый слон был нагружен запасными копьями и огромным количеством стрел. Только у Кинга было двадцать копий и более ста стрел. Когда он увидел, как их грузили на слона, он подумал, что не представляет себе, что может использовать их против людей, его просто передергивало при одной только мысли об этом. Но услышав звук боевого барабана, почувствовав запах кожи слона и увидев у себя за спиной длинную линию хмурых лиц и сверкающих кирас, он внезапно ощутил безумную жажду крови, буквально сотрясающую его. Это был уже не образованный и культурный джентльмен двадцатого века, а скорее такой же кхмерский воин, как и тот, что поклонялся древнему Йаковарману, славному королю.

Враг приблизился. Рев труб доносился с другого конца поля и голова колонны появилась на поле. Тут заревели трубы и загрохотали барабаны Лодивармана. Какой-то слон задрал хобот и тоже заревел. Погонщикам стало трудно сдерживать своих подопечных.

Враг принялся выравниваться в линию на противоположном конце поля. На мгновение затихли все трубы и барабаны, а затем раздался хриплый сигнал фанфар со стороны трубачей Бенг Кхера. Казалось, он говорит: «Все готово», и тут же послышался ответ трубачей Лодивармана. Обе линии одновременно двинулись вперед, какое-то время сохранялись порядок и дисциплина, но то в одном месте, то в другом слоны начали вырываться вперед. Они перешли на рысь. Кинга чуть не опрокинули его собственные воины.

— Вперед! — закричал он погонщику.

Началось столпотворение. Рев труб и грохот барабанов смешался с боевыми криками воинов. Возбужденные слоны взревывали и трубили. По мере приближения линий друг другу лучники принялись осыпать врага буквально дождем стрел. Теперь со звуками труб и грохотом барабанов смешивались не только воинственные крики, но и крик боли раненых воинов и страшный рев раненых слонов. Все вместе образовало безумную песнь войны.

Кинг обнаружил, что его несет в самую гущу битвы прямо на слона, на котором как моряк в бурю покачивается офицер вражеской армии. Противник приближался, удобнее перехватывая копье и ожидая большего сближения слонов. Кинг ждать не стал. Он был мастером своего дела и неуверенности не чувствовал. Его люди следовали за ним. Он не знал, следят ли они за ним, но они следили — ведь он был новенький и это была его первая битва. Его положение должно было определиться сегодня и навсегда. Все они слышали о его доблести, но многие сомневались в правдивости этих рассказов. Но они увидели, как он замахнулся, увидели как полетело тяжелое копье, и хриплые одобрительные возгласы раздались при виде того, как копье пронзило сверкающую кирасу противника.

В следующее мгновение ряды сошлись с такой неистовой силой, что опрокинулось десятка два слонов. Кинг чуть не слетел со своего, но почти тут же вступил в рукопашную схватку, окруженный воинами Бенга Кхера. Сражение превратилось в медленное топтание слонов на месте, в то время как погонщики старались сохранить или добиться сохранения наиболее удобных позиций для воинов на спинах толстокожих. То и дело молодые слоны, или тяжело раненные и обезумевшие от боли вырывались из толчеи и устремлялись к лесу. Воины соскакивали со слонов, рискуя получить ранение, но не быть неминуемо уничтоженными, как только обезумевшее животное доберется до джунглей. Только погонщики не оставляли своих подопечных даже под угрозой смерти. Палящее солнце освещало воняющую, потную массу. Топчущиеся слоны поднимали тучи пыли, сквозь которые временами ничего не было видно.

В тот момент, когда Кинга окружили, в руку ему вонзилась стрела, стрелы отскакивали от шлема и кирасы десятками. Он видел озверевшие лица, от которых оборонялся копьем. Он ошалел от пыли и ослеп от пота. В ушах его звенело от рева его собственного слона и криков и жалоб его погонщика. Казалось невозможным выйти из подобного положения, выдержать же столь долгую атаку воинов убитого им офицера было не под силу любому, но тут в поле зрения появились слоны с воинами его отряда, и вскоре его окружали только его собственные воины.

Они продолжали пробиваться вперед. Что происходило по всей линии фронта, они не знали, потому что носившаяся в воздухе пыль все скрывала. Противник подался под их напором, но затем вновь бросился вперед, и так продолжалось долго — наступали то одни, то другие — но Кингу казалось, что все же его отряд отступает меньше, а отбивает противника дальше. Такое положение сохранялось до тех пор, пока противник все же не выдержал и бежал на север. Он не знал не только о том, что происходит с остальными силами Лодивармана, но даже не мог различить лиц своих подчиненных — такие тучи пыли носились в воздухе.

Кинг подзабыл правила ведения войны у кхмеров. Он думал только о том, чтобы закрепить достигнутый успех, но что бы то ни было, он заорал своим воинам, чтобы они следовали за ним и приказал погонщику преследовать отступающих в Пном Дхек. Но в пылу битвы воины его не услыхали, и Гордон Кинг в одиночестве последовал за бегущим противником.

Когда же он выбрался с середины поля туда, где пыль была не столь густа, он прямо перед собой увидел огромного слона, затем обнаружил, что впереди маячат и другие вражеские слоны. На слоне, что двигался прямо впереди него, он увидел двоих и уже поднял копье, чтобы метнуть его, как внезапно узнал человека, находящегося под прицелом — это был Бенг Кхер, король Пном Дхека и отец Фоу-тан. Кинг опустил копье: он не мог убить отца любимой. Но кто был его спутником? Сквозь редеющее облако пыли Кинг почувствовал что-то знакомое. Ему пришло в голову, что можно попробовать захватить Бенга Кхера в плен и тем вынудить его отдать Кингу в жену Фоу-тан. Вообще в голове его начали мелькать сумасшедшие идеи.