– Да, дорогая, куда ты запропастилась?

– Хотела вам сюрприз преподнести и отправилась за автомобилем. Но когда я к нему притронулась, моя ладонь прилипла к ручке. Машина оказалась обмазана какой – то гадостью.

– Идём на выручку! – воскликнул Донателло.

Вскоре черепашки явились на помощь Эйприл. Подойдя к лимузину, Донателло достал из своего подсумка лупу. Он внимательнейшим образом осмотрел вещество, которым был обмазан лимузин, и обратил внимание, что эта клейкая масса находилась только на дверцах, стёклах и бампере. И от неё не было никакой возможности избавиться. Она схватывала всё, что к ней прикасалось.

Дон покачал головой и достал из-за пазухи энциклопедический справочник.

– Что это за клейкая масса? – спросил у него Рафаэль.

Сей вопрос был и на устах Эйприл.

Донателло оторвался от справочника, почесал у себя под панцирем и, повернувшись к друзьям, сообщил:

– Это обыкновенный арангрутный нимбрердлфиль клеящийся или, как говорится по латыни, – дрохирим карадраритналапическая.

От полученного ответа никому понятнее не стало. Раф, хитро прищурившись, произнёс:

– Что-то не встречал я такого вещества в книге рекордов по самым легкопроизносимым словам.

– Это новое синтетическое мятно-салатовое вещество; до недавнего времени было науке неизвестно, – пояснил Дон. – Его недавно открыли в Калифорнийском университете и получили путём выделения сока из камней дориафре и семени воздушного алакраринкве.

Тут Эйприл вспомнила об одном сообщении полугодовой давности:

– Не из этого ли вещества был сделан знаменитый клей «БУАФ», который не так давно шумно рекламировали?

– Ты совершенно права, Эйприл, – воскликнул Донателло. – Но это для нас сейчас не важно. Меня интересует, как этот клей инактивировать.

Только теперь Эйприл догадалась, почему на автомобиль до сих пор никто из городка не позарился.

– Очевидно, его специально вымазали клеем, – сказала она. – Чтобы кто-нибудь, вроде меня, в эту ловушку попался.

– Тут, наверное, все только пакости делать умеют, – предположил Микеланджело. – И как тебя угораздило вляпаться в этот клей!

Девушка пожала плечами:

– Это один из хозяев отеля мне подсказал.

– Ну я им уши надеру, – возмутился Мик.

– И не забудь их раскосые глаза распрямить, – добавил Рафаэль.

Вдруг лицо Эйприл просияло.

– Я знаю, как избавиться от этого клея, – закричала она. – Рекламу клея пускали по нашему шестому каналу SNC… Я сейчас вспомнила, почему эта реклама нам не принесла прибыли, даже наоборот – мы заплатили неустойку заказчику за некачественную рекламу… А все потому, что этот суперновый и суперкачественный клей не выдерживает обыкновенного холода.

Рафаэль развёл руками:

– В таком случае нам придётся ждать зимы.

– Это совсем не обязательно, – возразил ему Донателло. – Достаточно принести сюда ящик со льдом из ближайшей морозильной камеры.

– А зачем нам искать морозильную камеру, – вмешался Леонардо, взглянув на горы. – Нам просто нужно слазить на ближайшую вершину, где полно льда и снега.

– И как это мы раньше не сообразили! – воскликнул Мик.

Предложение Леонардо подстегнуло черепашек. Донателло тут же выдал план действий:

– Прежде всего, мы сделаем дельтаплан из сучьев этих деревьев, – указал он на стоящие рядом с автомобилем тростниковые деревья фукун. – Обтянем жерди широкими листьями лопуха, а ты, Лео, дождёшься восходящего потока воздуха, слетаешь к одной из горных вершин, наберёшь снега и прилетишь обратно. Мы насыплем снега на дверцу, и Эйприл будет свободна.

– Только и останется мне ходить с отмороженной рукой, – усмехнулась девушка.

– Как попала в капкан, так нужно выбираться, – заметил Микеланджело.

– А потом, – продолжил Донателло, – нам нужно попробовать согнуть эти два дерева.

– Это ещё зачем? – спросил Рафаэль.

– Чтобы вытянуть автомобиль из пропасти.

– И как ты это собираешься делать? – поинтересовался Микеланджело.

– Очень просто, – не растерялся Донателло. – При помощи верёвок и камней мы наклоним к автомобилю вершины деревьев. Ведь всем известно, что тростниковое дерево фукун очень гибкое и прочное. И когда их вершины схватятся с обмазанным клеем бампером, мы обрежем верёвки, в результате – деревья вытаскивают автомобиль из пропасти. И тут предстоит самый важный этап… – Донателло для убедительности сделал паузу. – Нам нужно попасть снежками в место соприкосновения дерева с бампером автомобиля. Действие клея тут же ослабевает, деревья становятся на место, а машина перед нами.

– Да, план хорош, – согласился с товарищем Рафаэль, – останется только осыпать машину снегом, чтобы избавить её от остатков «БУАФа», и мы можем смело отправляться к месту нашего отдыха.

– Ты, Рафаэль, действительно, можешь ехать на озеро с Эйприл, но нам, пожалуй, нужно ещё остаться. Ведь черепахомобиль все ещё неисправен.

Вскоре черепашки смастерили дельтаплан и поставили его на краю обрыва. Через несколько минут подул нужный восходящий ветер.

– Эй, Лео, быстрей, – закричал Дон.

Лео подбежал к дельтаплану. Донателло отдал ему все сумки, включая чехол от камеры Эйприл. Оттолкнувшись от обрыва, Леонардо полетел к ближайшей горной вершине.

Пока всё шло согласно плану Донателло.

Ни черепашки, ни Эйприл не знали, что за ними в этот момент наблюдал в бинокль высокий седовласый старик.

И тут настаёт самое время рассказать, кто такой этот старик, и какую играет роль в этой истории.

Ринорук Торфун, а именно так звали этого высокого старика, прибыл в Гималаи из Европы ещё в восемнадцатом веке. Хоть он выглядел как пожилой человек, силы в нём было, не менее, чем у трёх самых мощных бейсболистов из любимой команды черепашек «Нью-Йорк Тинкс». Торс у Ринорука – массивный, а рост более семи футов.

Ринорук был старым алхимиком. Он изобрёл эликсир жизни – салатовую кровь. Но эта кровь не была совершенна, её приходилось периодически обновлять и жить в очень чистом месте. А как известно, самый чистый воздух в горах. Поэтому появление Ринорука в Гималаях было не случайно.

Вместе с бессмертием, старик приобрёл и огромную силу, он один запросто мог свалить слона, если бы жил где-нибудь в Африке. Но этой силой Ринорук не мог ни перед кем похвастаться, так как жил очень скромно и работал простым могильщиком.

Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Ринорук однажды задумал покорить весь мир. Но для этого ему нужны были воины, а также способность жить не только в горах. Только спустя два века его мечта постепенно стала осуществляться – он изобрёл специальную жёлтую кровь, оживляющую мертвецов.

Пользуясь тем, что он работал могильщиком, Ринорук разрывал старые курганы и кладбища гималайцев, доставая из могил кости. Из них он складывал скелеты, обрызгивая их жёлтой кровью, и через некоторое время скелеты оживали, обращаясь в коричневых карликов.

Вот поэтому гималайцы начали уходить с насиженных мест, спускаясь с гор в долины.

Карлики Ринорука, как оказалось, были плохими воинами. С такой гвардией старик не завоевал бы мира. В карликах не было злости, они могли выполнить мелкие поручения, выкопать новую могилу, кого-нибудь схватить, сделать какую-нибудь гадость, но воевать по-настоящему они не умели. У них не было злой души.

Но это вскоре перестало быть преградой для чудовищных замыслов Ринорука. Старик нашёл в Джапуту место, где открывались ворота в ад. А в аду этих злобных душонок – хоть отбавляй. Поэтому Ринорук обосновался именно в Джапуту, принявшись похищать злые души из ада и помещать их в тела карликов.

Доставать души из ада было для Ринорука довольно опасным занятием. Ворота, когда он спускался в преисподнюю, могли запросто закрыться. Поэтому со временем старик стал переправлять самих карликов в ящиках из-под кока-колы в ад за злыми душами. Оттуда карлики возвращались уже безжалостными, жестокими воинами. С такими воинами, решил Ринорук, можно начинать войну против всего живого, чтобы овладеть миром.