А теперь о самом содержании. Листы оказались из древней книги, которая называется «Призыв мёртвых». Состоит она из заклинаний, способных вызывать к жизни злых духов. До поры до времени они мертвы, но до конца мёртвыми никогда не бывают. Разбуженные, духи эти восстают из могил, чтобы забрать в царство мёртвых тех, кто ещё живой, – чеканил слова профессор.

– Выключи этот бред! – закричал Донателло.

– Да погоди, дай послушать! Профессор продолжал:

– Книга была захвачена во время одного из крестовых походов. Храм сожгли, а манускрипт попал в Европу. Остались только несколько листков, которые были спрятаны в тайнике, впоследствии обнаруженном мною. Пытаясь найти следы основной части рукописи, я провёл долгие годы в архивах и музеях. Мне удалось напасть на след книги. Она хранилась в этом затерянном замке в горах. Я приехал сюда, чтобы отыскать уникальный экспонат, способный перевернуть все наши знания о предках и в корне изменить представления о жизни на Земле.

– Это просто какой-то маньяк! – не унимался Донателло. – Впрочем, как и «Повелитель Вселенной».

А теперь я прочитаю вслух те листы, которые по счастливой случайности попали мне в руки, – продолжал Кронк.

После короткой паузы из динамиков послышался всё тот же профессорский голос. Но говорил он что-то непонятное. Какие-то странные, тревожащие душу слова доносились из динамика. Забытый язык ожил в каминном зале.

Слова звучали мрачно – гортанные звуки, придыхание – это было совсем не похоже на английский язык.

– Наверно какая-то молитва! – догадался Лео.

– Выключи! – внезапно заорал Донателло. – Выключи немедленно! Я просто не могу этого слушать!

Все онемели от его крика.

Донателло подскочил к магнитофону и с размаху ударил ногой по крышке. Бобина слетела и покатилась по полу, оставляя за собой блестящий извилистый хвост магнитной плёнки.

Но было поздно.

От непонятных слов молитвы-заклинания громыхнул гром, закачались деревья, начал подрагивать пол под ногами. Забренчала посуда на столе, со звоном попадали бокалы, оставляя на белоснежной скатерти кроваво-красные разводы. Из окон исходило холодное голубое свечение. Ветер рвал двери и окна с петель, пол дымился. Воздух наполнился трупным смрадом.

И тут стали происходить ужасные вещи.

С портрета какого-то графа, жившего сотни лет назад, сошёл сам изображённый. Но это был не живой человек, а его истлевшие безобразные останки.

С голого черепа свисали слипшиеся космы седых волос, из рукавов камзола выглядывали кости кистей рук, пустые глазницы светились фосфоресцирующим огнём.

Отвисла беззубая челюсть, и мертвец разразился хохотом:

– Ну что, герои, я вижу, вам не по себе?! Ничего, не пугайтесь, мои дорогие! Скоро и вы станете такими же красавчиками. Мы призовём вас в царство мёртвых!

Как ни странно, но первым из оцепенения вышел Донателло.

– Получай, скелет! – воскликнул он и швырнул в графа тяжёлым стулом.

Мертвец жутко закричал, упал на пол и рассыпался. Его волосатый череп покатился по полу и с глухим стуком ударился о стену.

Замок отозвался жутким стоном.

– Вот вам и дело, по которому вы все так скучали! – воскликнул возбуждённый Леонардо.

Черепашки выхватили мечи и приготовились к бою.

Они успели вовремя. Отовсюду стали сходиться мертвецы, взирая на них пустыми глазницами, клацая челюстями, протягивая к ним костяшки пальцев.

Повсюду развевались лохмотья истлевшей одежды, воздух зала наполнился вонью.

Вид трупов внушал ужас и отвращение. Мысль о том, что к ним придётся прикасаться, пусть даже в момент удара, была для черепашек невыносима.

Мертвецы лезли отовсюду – из-за страшного зеркала, из-за рваных гардин, они влезали в выбитые окна, в дверях образовалась целая свалка.

От них прямо истекала злоба, ненависть ко всему живому. Было понятно, что они не остановятся ни перед чем: только бы забрать в свою гнусную кампанию все живое, что встречается на пути.

Когда-то и они были живыми людьми. Когда-то и они умели плакать и смеяться, любить и рожать детей, восхищаться чудесной музыкой и писать картины, петь колыбельные и застольные песни. Когда-то и они были верными друзьями и страстными любовниками, бесстрашными воинами и любящими матерями…

Сейчас от человеческого не осталось и следа. Единственное чувство, которое переполняло их прогнивший мозг – это чёрная лютая зависть к тем, кто мог ещё жить, в то время как у них эта способность была отобрана навсегда!

– Вот мы и влипли! – воскликнул Рафаэль. – Что будем делать?!

– Сражаться! – ответил Микеланджело, – Больше ничего не остаётся: отступать некуда!

– Надолго ли нас хватит? – огляделся Донателло.

– Вряд ли мы сможем им противостоять до восхода солнца, – Леонардо с отвращением разглядывал врага. – Так что к первым петухам мы будем пить красное вино уже в компании милых трупиков. Ты, Донателло, станешь похожим вон на того рыцаря в ржавых латах, что пытается прорваться в двери. Посмотри, какое милое личико, какие проникновенные глазки, какие тонкие аристократические пальчики!

– Я тебе сейчас как врежу! – Донателло собирался тут же исполнить обещание. Но его остановил Микеланджело;

– Перестаньте ругаться, сейчас же! Иначе мы будем для них действительно лёгкой добычей!

– Но их всё равно слишком уж много, – что-то соображал Рафаэль. – Если ничего не придумаем, то врукопашную нам не выстоять – нас просто забросают телами бывших рабов и слуг. Посмотрите, рыцари готовят какой-то план.

И действительно, мертвецы не торопились нападать. Чуть поодаль собралась небольшая кучка трупов, на которых болтались ржавые остатки рыцарской брони. Они о чём-то шептались.

– Надо отступать! – согласился Микеланджело. – Только куда?

– На улицу мы не прорвёмся, – сразу же развеял сомнения Леонардо. – Они все как раз оттуда и напирают. В дверях и окнах настоящие заторы. Нам их не пробить.

– Он прав, – согласился Донателло. – Как это ни прискорбно, но путь у нас один – отходить в глубь замка.

– Не нравится мне всё это! – пробормотал Микеланджело. – Все очень сильно напоминает западню!

– Помолчи! – прервал Микеланджело.

– Он злой, – махнул в его сторону Леонардо, – потому что на столе не было пиццы, и ему пришлось набивать желудок нелюбимыми блюдами.

– Так! – Донателло был настроен решительно. – Сейчас я поднимаю белый флаг и иду на переговоры. Откупимся от них одним Леонардо. Я думаю, они останутся довольны, да и нам польза будет: он так надоел, что я сам готов превратить его в мертвеца!

– Ну ладно, я больше не буду, – притих Леонардо. – С этой минуты стану нем, как рыба! Слова от меня живого не добьётесь! Просить будете – ничего не скажу! Все! Я ре…

– За-а-аткнись! – прорычал Донателло. В это мгновение по рядам неприятеля прошло какое-то движение. Мертвецы перегруппировались. Было видно, что ими действительно кто-то командует. После этого с гнусным визгом трупы двинули в атаку.

– Взялись! – воскликнул Микеланджело. – Все вместе!

Черепашки присели, и тяжёлый дубовый стол, опрокинувшись, полетел на первый ряд наступающих.

Раздался треск ломающихся костей, покатились оторванные черепа, полетели на пол голени и предплечья.

Зал огласили вопли ненависти и отчаяния. Мертвецы опять двинули вперёд.

– А теперь – бежим! – Микеланджело выхватил свои мечи и бросился назад, туда. где начинался длинный коридор, который вёл к другим покоям замка.

Впереди его поджидала небольшая кучка растерявшихся мертвецов. Те явно не ожидали принять на себя удар бесстрашных ниндзя. Трупы замешкались, испуганно оглядываясь.

Сзади взвыла вся толпа, бросившись на выручку мёртвым собратьям. Но трупы с большим трудом передвигали костлявые ноги. Мышцы их почти истлели. Некоторые от большого напряжения сами разваливались на ходу, превращаясь в кучки почерневших и теперь уже совершенно не опасных костей.