Остается открытым вопрос об истинности этой» истории, но приведенные письма цитировались Евсевием, епископом Кесарии в Палестине, в начале IV века. Он утверждал, что нашел этот рассказ в городском архиве Эдесы. Так что если речь и идет о фальшивке, то очень древней. Совершенно очевидно, что в рассказе о том, как больной царь направил Иисусу послание в надежде на исцеление, нет ничего невозможного, и он согласуется с Евангелием от Матфея, в котором рассказывается о прославлении последнего по всей Сирии, включавшей — в более широком географическом смысле — и Осрхоэн[62].

Согласно легенде, в результате просьбы Абгара после Распятия и Воскресения апостол Фома направил одного из семидесяти учеников[63] по имени Фаддей посетить Абгара. Вот как рассказывает об этом Евсевий:

«И вот после Вознесения Иисуса, Иуда, который был и Фомой, послал Фаддея к нему /Абгару/ как Апостола, поскольку он был одним из семидесяти, и он пришел и остановился у Товии, сына Товии. И когда прослышали про него, то сообщили Абгару: «Один Апостол Иисуса пришел сюда, как он и писал тебе». И Фаддей начал именем Бога исцелять все болезни и слабости так, что все только дивились.

И когда Абгар прослышал про великие и чудесные дела, которые он совершал, про то, как он исцелял, то стал подозревать, что именно о нем писал Иисус, говоря: «Когда меня заберут наверх, я пошлю тебе одного из моих учеников, который избавит тебя от твоих страданий». И он призвал Товию, у которого остановился Фаддей, и сказал: «Прослышал я, что прибыл некий одаренный человек и остановился в твоем доме. Приведи его ко мне». Товия пришел к Фаддею и сказал ему: «Топарх Абгар позвал меня и велел мне привести тебя к нему, чтобы ты исцелил его». И Фаддей сказал: «Я пойду к нему, ибо я чудом был послан к нему».

И Товия встал рано утром на следующий день и привел Фаддея к Абгару. И когда он пришел, приближенные царя присутствовали, и, как только он вошел, великое видение было Абгару на лице Апостола Фаддея. И когда Абгар увидел это, то поклонился Фаддею, и всех присутствовавших охватило удивление, ибо им не дано было увидеть видение, которое было только Абгару. И спросил он Фаддея: «Ты и вправду ученик Иисуса, сына Бога, который сказал мне: «Я пошлю тебе одного из моих учеников, и он исцелит тебя и даст тебе жизнь?» И Фаддей сказал: «Ты питал большую веру в того, кто послал меня, и поэтому я был послан к тебе. И вот, если ты веришь в него, просьба твоего сердца будет выполнена, как ты и веришь». И Абгар сказал ему: «Я питал такую веру в него, что хотел бы взять войска и уничтожить евреев, которые распяли его. если бы мне не мешала Римская империя». И Фаддей сказал: «За то я положу свою руку на тебя от его имени». И когда он сделал это, Абгар был немедленно исцелен от болезни и страданий, которые он испытывал… Случилось это в 340 году»[64].

История исцеления Абгара и внедрения христианства в Эдесе имела широкое хождение в ранней церкви. Копии писем были найдены позже далеко от этих мест, как, например, в Испании. Сохранилось и другое предание, связанное с еще более важным событием: легенда «Мандилиона», или портрета Иисуса.

Сохранился сирийский документ, озаглавленный «Доктрина Аддая», в котором рассказывается иная версия легенды, а Аддай является альтернативной формой имени Фаддей. В соответствии с этим документом, датированным примерно 400 годом, прослышав про Иисуса, Абгар послал двух своих придворных вместе со своим секретарем Ханнаном посетить римского правителя Сирии. Оттуда они отправились в Иерусалим и увидели Иисуса, записывая все, чему они были свидетелями, перед возвращением домой. Затем Ханнан был послан обратно к Иисусу с письмом, в котором сообщалось о недуге Абгара и делалось приглашение посетить Эдесу. Однако в этой версии событий секретарь Ханнан не только образованный человек, но и придворный художник. Он рисует портрет Иисуса «отборными красками» и привозит его Абгару вместе с ответом Иисуса, и Абгар вешает этот портрет «с большим почтением в одной из зал дворца». Хотя и легко отбросить подобную историю как более позднюю выдумку, нет оснований для того, чтобы не считать ее правдоподобной. Абгару, несомненно, хотелось узнать, как выглядит этот человек, но, будучи больным, сам он явно не мог совершить путешествие в Иерусалим. Из образцов, сохранившихся на крышках гробов вроде найденных в Александрии и хранящихся в Британском музее, мы знаем, что в то время жили одаренные художники. Так что вполне вероятно, что при дворе Абгара был хотя бы один из таких талантливых людей, и нет ничего необычного в том, что Абгар послал его нарисовать портрет Иисуса.

Какая бы правда ни скрывалась за этой историей, портрет Иисуса в Эдесе стал легендарным. С течением времени добавлялись и изменялись подробности, как о том свидетельствует профессор Сегал:

«…В начале пятого столетия портрет играл сравнительно незаметную роль. Однако анализ более поздних ссылок на портрет показывает, что его святость возрастала. В самой ранней версии его приписывали кисти художника Ханнана, в более поздних описаниях утверждается, что он мог быть написан лишь с помощью Иисуса, и наконец в последнем варианте он считается работой самого Иисуса. Теперь он стал уже отпечатком черт Иисуса, который он сам сделал на платке, и был он божественный, «а не произведением рук смертного», как о том говорилось, и такая фраза могла появиться впервые в 569 году».

В других преданиях утверждается, что «Мандилион» — это название означает кусок ткани, используемой как головной платок или косынка — был тем полотенцем, которым Иисус воспользовался после своего крещения в реке Иордан. Это, очевидно, указывает и на источник другого предания: когда святая Вероника отерла своим покрывалом лицо Христа, как только он остановился на скорбном пути к месту распятия, его образ чудом отпечатался на этом покрывале. Хотя это чудесное событие отмечается как шестая остановка на крестном пути и предстает в живописной форме в католических церквях по всему миру, нет доказательств, что «Св. Вероника» когда-либо существовала на самом деле. Она нигде не упоминается в Евангелиях, а ее имя, если ее так действительно называли, является производным от греческих слов «верон икон», означающих: «верное подобие». Поскольку были сделаны многие копии «Мандилиона» из Эдесы и, по крайней мере, одна аз них попала в Рим, почти не остается сомнений в том, что «Покрывало Вероники» было такой копией. Тем не менее если верно, что оригинальный «Мандилион» был подлинным портретом кисти секретаря Абгара — Ханнана, тогда и эти копии на самом деле были «верными подобиями» Иисуса и, следовательно, по праву достойны поклонения[65].

Вслед за чудодейственным исцелением Абгар послушно обратился в христианство, и таким образом Эдеса стала первым истинно христианским городом в мире. То, что город при этом не навлек на себя гнев Рима, объясняется тем актом, что в то время он был столицей буферного государства. Однако Абгар не смог предотвратить вероотступничество своих преемников. Он умер в 50 году, и трон унаследовал его старший сын. После смерти последнего в 57 году на трон взошел второй сын Абгара под именем Мануа VI. Он, похоже, был противником новой веры и восстановил прежнее язычество. Хотя христиане подверглись преследованию, им все же удалось сохранить свои самые ценные сокровища — письмо Иисуса и «Мандилион» в каменной кладке городских ворот. Там они пролежали непотревоженными почти три столетия, а тем временем город вновь принял христианство где-то между 177 и 212 годами, во время царствования Абгара VIII Великого. И только после наводнения в 525 году, вызвавшего серьезное разрушение упомянутых ворот, реликвии снова увидели свет.

Возвращение «Мандилиона» стало величайшим событием в истории христианской Эдесы. Известие об этом стремительно распространилось, и вскоре город, и без того привлекавший паломников благодаря своей связи с Авраамом и пророком Иовом[66], стал еще более крупным центром паломничества. К тому времени Эдеса входила в состав Византийской империи, и ее бесценная реликвия вызвала зависть. История Эдесы была тесно связана с историей Римской империи, и вскоре Византия, как называли Константинополь греки, предъявит свои притязания на столь важную реликвию.