Граф Эдесы Болдуин ненадолго задержался в городе. Вслед за взятием Иерусалима в 1099 году возникли бурные споры относительно управления Священным городом. После долгих дискуссий было решено предложить корону герцогу Нижней Лотарингии — Годфри, поскольку он был достойного аристократического происхождения и согласился остаться в Святой земле после того, как другие важные господа вернулись в Европу. Но согласившись занять этот пост, он отверг помазание и предпочел, чтобы его называли всего лишь «Защитником Гроба Господня». Поскольку церковь противилась светскому правлению над своими собственными назначенцами, его шаг можно посчитать мудрым. Однако царствование Годфри, отличавшееся слабостью перед лицом церкви и таких могучих вассалов, как Танкред, продлилось недолго. Почти ровно год спустя после взятия Иерусалима —18 июля 1100 года он умер от чего-то похожего на брюшной тиф. Снова возникла вакансия на троне, и вскоре стало ясно, что имелся лишь один подходящий кандидат — брат Годфри Болдуин. В отличие от брата он не постеснялся принять священную корону, которая — как считали многие — принадлежала только Христу, и 11 ноября был помазан королем Иерусалима, а графство Эдесы было передано под управление его кузена Болдуина Ле Бурга. Последний, вероятно, был удивлен не менее других переменой своей судьбы, хотя ее и нельзя назвать незаслуженной. Стивн Рансимэн писал:

«Из всех лидеров победил именно Болдуин — бедный молодой сын графа Булони. Один за другим были устранены его соперники. Многие из них вернулись на Запад: Роберт Нормандский, Роберт Фландрийский, Хью из Вермандуа и Стефен из Блуа… Болдуин выждал и ухватился за выпавший ему шанс. Из всех них он показал себя самым способным, самым терпеливым и самым дальновидным. Он добился своего вознаграждения, и будущее покажет, что вполне заслуженно. Его коронация была обнадеживающим завершением истории первого крестового похода».

Болдуин занялся построением своего нового царства на прочной основе. Одна из проблем, постоянно не дававших ему покоя, заключалась в нехватке людей. Крестоносцы были готовы отправиться на восток на войну и даже, возможно, умереть за Христа, но немногие из них желали остаться там на всю жизнь. Большинство дворян имели поместья и семьи в Европе, в тех странах, из которых они прибыли. И их трудно было убедить отказаться от всего, дабы стать вассалами Болдуина. Необходима было найти решение этой проблемы, и таким решением, казалось, стало создание первого рыцарского ордена Тамплиеров. Болдуин умер 2 апреля 1118 года, и трон перешел к его кузену Болдуину II, который также прошел период «ученичества» в качестве графа Эдесы. Дворянин из Шампани Гуго де Пайен явился, как будто, к Болдуину и обсудил с ним основание рыцарского ордена, который поначалу — вскоре после коронации Болдуина — назывался «Бедные рыцари Христа»[75].

Хотя позже орден разрастется и станет самым большим и богатым в Европе, изначально его образовали всего девять рыцарей, и их число не увеличилось в последующие девять лет. Болдуин передал в их распоряжение мечеть Аль-Акса на Храмовой горе в Иерусалиме — подобная привилегия не была пожалована больше никому. Их тесная связь с Храмовой горой видна по тем церквям, которые они построили в Европе — они почти всегда были круглыми в плане наподобие Каменного купола[76]. Тамплиеры процветали при Болдуине II. Их, как и их соперников — Рыцарей приюта Св. Иоанна, считали необходимыми для безопасности государства. И все же они не подчинялись напрямую королю, а великие магистры обладали полной самостоятельностью в оперативных вопросах. В Европе все обстояло точно так же. Благодаря пожертвованиям орден стал чрезвычайно богатым. На деле это была международная корпорация, имевшая свои интересы в банковском деле, судоходстве, организации паломничества, обороне и во многих других областях. Поскольку орден не подчинялся местным королям, совсем не удивительно, что он вызывал зависть, особенно у короля Франции Филиппа IV Красивого. В 1307 году Филипп приказал арестовать всех тамплиеров в своем королевстве и конфисковать их земли в пользу короны. Под его давлением папа повелел остальным королевским домам Европы сделать то же самое, и все они, хоть и с неохотой, подчинились, за исключением короля Португалии. На основании неубедительных доказательств тамплиеры осуждались за ересь и богохульство. Хотя большинство тамплиеров выдержали наказание пытками, с помощью которых у них вырывали признания, Великий магистр Жак де Моле и нормандский настоятель Джефри де Карне были публично сожжены на костре.

Среди прочего членов ордена обвиняли в поклонении какой-то странной голове. В своем увлекательном исследовании, посвященном «Туринской плащанице»[77], Ян Вильсон предположил, что этой «головой» могла быть сама плащаница, если ее складывали таким образом, чтобы была видна только голова. В книге «Туринская плащаница» он путано утверждает, что этот кусок ткани, которым, как верят многие, было обернуто тело Христа перед захоронением в могиле Иосифа из Аримафеи, как раз и был «Мандилион». Его якобы доставили в Константинополь в 944 году для хранения с другими сокровищами империи. Так как они были разграблены вместе со всем городом рыцарями IV крестового похода, Вильсон утверждает, что «Мандилион» (и, следовательно, плащаница) мог попасть в руки тамплиеров того времени.

К сожалению, его порой убедительная аргументация лишилась всякой достоверности сейчас, после того, как «плащаница» была датирована радиоуглеродным методом и разоблачена как средневековая подделка. Однако указанная им связь между «Мандилионом» и тамплиерами, возможно, не так уж далека от реальности. Если одному из Болдуинов попал в руки портрет Иисуса (какой-либо из «Мандилионов») и он посчитал его подлинным, то он должен был позаботиться о его сохранности. Создание ордена избранных, смоделированного по примеру легендарного Круглого стола рыцарей короля Артура, в качестве хранителя этого сокровища следовало бы считать весьма разумным. Размышляя об этом, я склонялся к мысли, что, хоть тамплиеры и не обладали плащаницей, как считал Вильсон, у них вполне мог оказаться «Грааль» в форме «Мандилиона». Я постепенно начинал понимать, что завеса тайны, окутывающая легенду о Граале, по крайней мере как ее понимали во Франции и Германии средних веков, имела мало общего с британским королем Артуром, но является производной от гностических христианских догматов. Они еще сохранялись на Ближнем Востоке во время первого крестового похода, и, по крайней мере, некоторые из крестоносцев познакомились с ними в результате своего поиска приключений. История поиска рыцарей, как и легенда о волхвах, стала плащом, под прикрытием которого тайное мистическое знание передавалось с Востока на Запад. Антиохия, где Петр Отшельник нашел Копье Лонгина, была одним из тех мест, в которых эти идеи брали свои истоки, а в конце XI века эти идеи продолжали жить в Северной Месопотамии. Даже после перехода восточных земель под иной политический и религиозный контроль там сохранились отдельные элементы гностического христианства. В древних монастырях, гротах и затерянных долинах люди продолжали молиться по-старому и сохранять хотя бы отчасти контакт с гностицизмом. Существовала, похоже, группа таких людей— потомков членов древнего ордена, называвшегося «Сарманское братство», с которой Гурджиев вступил в контакт в районе Нусайбин (Нисиб) где-то в 80-х или 90-х годах прошлого века. Теперь я располагал доказательством передачи на Запад и других тайн, когда мне показали несколько монет из Эдесы, датированных временами Римской империи. Они, как мне предстояло узнать, указывали на то, что хоть кто-то знал о космических религиях региона много позже прихода христианства. Я подозревал, что нашел след потерянной «Школы Персов».