Он быстро замахал руками, как будто перемешивал карты, и так в этом преуспел, что его длинные кудри упали ему на глаза. Он машинально отбросил их назад. Это движение он повторял по сто раз на дню. Дина не могла этого больше видеть.

– Эти твои ужасные патлы! – воскликнула она. – Ты выглядишь с ними, как девчонка.

– Не трогай его! – попытался унять ее Джек. – Достаточно искры, чтобы он вспыхнул как факел. Нечего смотреть на меня, Гус, глазами бешеного таракана. А то я сейчас лишусь чувств от страха.

– Ты совсем бум – бум, – постучал себя по лбу Гус.

– Бум – бум, – радостно повторил Кики. – Бум – бум, бум – бум…

– На сегодня довольно, Кики. – Джек щелкнул его по клюву. – Где карты, Дина? Сдавай наконец.

Все пятеро уселись на пол и начали игру. Кики играть не умел, а поскольку Джек запретил ему трогать карты, пришлось ретироваться в самый дальний угол комнаты.

– Бум – бум, – задумчиво бубнил он себе под нос.

Гус играл превосходно и был в игре быстр и удачлив. Он прямо – таки весь горел от усердия. Волосы то и дело падали ему на глаза, и он нетерпеливо откидывал их назад. Когда Джек спокойно побил облюбованную Гусом карту, тот сердито крикнул:

– Я сам хотел побить ее. Но у меня волосы упали на глаза.

– А почему бы тебе не подстричься? – спросила Дина.

– Да, почему бы тебе не подстричься? – вмешался Филипп. – Мы как раз завтра отправляемся в деревню к парикмахеру. Если ты и дальше будешь с такой силой отбрасывать волосы со лба, у тебя в конце концов просто голова отвалится.

– Да, решено. Завтра мы тебя подстрижем, – спокойно сказал Джек.

На эти его слова Гус отреагировал удивительно резко. Он вскочил, швырнул карты на пол и презрительно заявил:

– Короткие волосы носят такие, как вы. А я никогда не позволю остричь себе волосы. У меня на родине мальчики, подобные мне, носят длинные волосы.

– Мальчики, подобные тебе! – воскликнул Джек. – Это еще что за бредятина? Подумаешь – цаца! Ты что думаешь, если ты происходишь из богатой семьи, тебе можно так вот выпендриваться. Тоже мне – принц липовый!

Услышав эти слова, Гус гордо выпрямился и, в очередной раз отбросив кудри назад, торжественно заявил:

– Я и есть самый настоящий принц! Я принц Алоизий Грамонди Расмоли Торквинель Таури-Гессианский!

После этого драматического заявления комнате воцарилась мертвая тишина. Никто не находил подходящих слов, даже Кики. Ребята озадаченно смотрели на Гуса, не зная – верить ему или нет.

Мальчик смотрел на них сверху вниз, гордо сверкая глазами. Но вдруг у него задрожали губы. И ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить готовые вырваться рыдания.

– Я нарушил свое слово, – дрожащим голосом пробормотал он. – Я – принц – нарушил свое же слово.

Ребята от волнения не заметили, как в комнату вошел Билл, который слышал все – от первого до последнего слова. Он сделал шаг вперед и строго сказал:

– Да, ты нарушил данное тобой слово, Алоизий Грамонди Расмоли Торквинель, хотя твой дядя твердо заверил меня, что ты этого никогда не сделаешь. Как мне оберегать тебя, если ты не держишь своего слова?

Ребята затаили дыхание. Что все это значило?

– Он что – в самом деле принц? – запинаясь, спросил Джек.

– Хочешь верь – хочешь не верь, но он действительно принц, – ответил Билл. – Его дядя – король Таури-Гессии.

– Так вот откуда все эти закидоны, – сказала Дина. – Его стремление командовать, надменное поведение и куча денег.

– Да, и длинные волосы тоже, – добавил Билл. – В Таури-Гессии не принято, чтобы принцы стригли волосы. У Гуса с этим вечно проблемы, потому что, естественно, здесь, в Англии, к нему из – за этого постоянно цеплялись. Впрочем, его однокашники в интернате знали, кто он такой и почему носит длинные волосы.

Ребята с любопытством уставились на принца Алоизия. Когда он в очередной раз откинул назад свои кудри, Дина вздохнула:

– Как бы тебе, Густавчик, избавиться от этой привычки? Кстати, я не смогу называть тебя Алло… или как тебя там. Для меня ты, несмотря ни на что, останешься Густавчиком.

– Так и должно быть, – серьезно сказал Билл. – Я не без причины дал ему имя Густавус Бармилево. Политическая ситуация у него на родине весьма напряженная. Поэтому ему необходимо пожить здесь под чужим именем.

– Что там у тебя в стране приключилось? – спросил Джек. – Революция, что ли?

– Угадал. Король Таури-Гессии, дядя Густавчика, – бездетен. Стало быть, Густавчик является престолонаследником. Ну, а в стране немало людей, настроенных против короля, считающих его правление чересчур жестким. Но в этой стране необходим строгий режим. Наше правительство поддерживает короля, считая его достойным правителем.

– Остальное более или менее понятно, – взволнованно вмешался Джек. – Партия, выступающая против дяди Густавчика, хотела бы посадить на престол малолетнего короля и вертеть им, как заблагорассудится.

Билл кивнул.

– Абсолютно точно. Противники короля хотят посадить на трон Густавчика. И как только он станет королем, ему придется – вольно или невольно выполнять все их требования. А дядю его арестуют или даже казнят.

– Густавчику об этом известно? – спросил Филипп.

– Конечно. Ему все объяснили до мельчайших подробностей. Но он любит своего дядю и не желает быть марионеткой в руках его врагов. Пока не будет ликвидирован кризис у него на родине, его поручили моим заботам. Никто не должен знать, кто он такой. Все должны считать, что он самый обыкновенный юный иностранец по имени Густавус Бармилево.

– Я нарушил свое слово, – подавленно повторил Гус. – Мистер Билл, вы можете простись меня?

– Только смотри не проговорись еще раз, – сказал Билл. – Здесь тебя никто не выдаст. Мы твои друзья. По крайней мере, хотели бы ими стать, если ты будешь вести себя как следует.

– С этой минуты я буду себя вести хорошо, – торжественно пообещал Гус.

– Будем надеяться, что ты не забудешь данного тобой обещания, – сказал Билл. – Ты должен вести себя так же, как все ребята. Любой человек, который будет наблюдать за нами, должен поверить в то, что ты – нормальный школьник, проводящий каникулы в семье друзей. До сих пор ты вел себя не как принц, а как обыкновенный избалованный мальчишка. Будь я жителем Таури-Гессии, я бы сто раз подумал, прежде чем посадить себе на шею такого вот короля.

– Билл, а какое правительство поручило тебе охранять Гуса – наше или Таури-Гессии? – поинтересовалась Дина.

– Это просьба обоих правительств. Оба правительства хотят, чтобы в Таури-Гессии был строгий и справедливый правитель. Деталей я тебе объяснять не буду. Мы надеемся, что кризис, в котором находится страна, через несколько недель разрешится. Тогда Гус сможет вернуться в свой интернат. Но пока ему придется побыть у нас.

– Теперь мне многое стало понятно, – сказала Дина. – Тебе следовало с самого начала сказать нам всю правду, Билл. Тогда мы по-другому отнеслись бы к Гусу.

– Меня просили не раскрывать тайну никому, кроме твоей матери, – ответил Билл. – Она должна была, конечно, быть в курсе дела. Я снял этот дом, поскольку он расположен в глуши, и привез сюда Густавчика, так как полагал, что среди вас ему будет легко затеряться. Здесь он просто один из отдыхающих ребят и не будет никому бросаться в глаза.

– Ты все очень хорошо придумал, Билл. – Люси взяла его за руку. – Мы поможем тебе оберегать Гуса. Густавчик, мы твои друзья.

– Большое спасибо, – сказал Гус и комично поклонился. – Для меня это большая честь.

– Ну вот и хорошо! – Билл дружески похлопал его по плечу. – А теперь вы должны забыть все, что услышали о принце Алоизии Грамонди и Таури-Гессии. Понятно?

– Да, Билл. – Ребята торжественно закивали головами. Не каждый день случается услышать посреди веселой карточной игры столь необычные и важные вещи. Ребята все еще не могли опомниться от неожиданности. Билл отправился к жене сообщить о происшедшем, а ребята вернулись к картам.