– Надо было взять меня с собой, – лукаво усмехнулся Уилфрид. – Все бы обошлось.

Тимми тем временем, устав от попыток вовлечь мальчика в игру, с этим же намерением подступил к Джордж. Джордж только обрадовалась. Она подкинула мячик вверх, Тимми прыгнул и ловко поймал его зубами… И вдруг он страшно захрипел, покатился по земле и стал бить лапами, как при сильной боли.

– В чем дело, Тимми?! – Джордж с воплем бросилась к собаке.

Уилфрид подбежал секундой позже. Пес задыхался. Глаза у бедняги почти вылезли из орбит.

– У него в глотке застрял мяч! – крикнул Уилфрид. – Я знал, что это опасная игра! Я говорил тебе!.. Кашляй, Тимми, кашляй сильнее, постарайся выдавить его из себя! Ах ты, несчастный! Тимми, Тимми!

Мальчик был вне себя от страха: он понимал, что пес может задохнуться. Он уже видел однажды, как это произошло с другой собакой и та погибла. Что касается Джордж, то она просто обезумела. Глаза бедного Тимми были полны страдания, он задыхался все сильнее, безуспешно стараясь вытолкнуть из глотки проклятый мяч.

– Он сейчас умрет! – закричал Уилфрид. – Джулиан, заставь его открыть пасть и держи, чтоб не закрыл. Я попробую вытащить мяч. Быстрее!

Тимми слабел, и заставить его широко разинуть пасть уже было нетрудно. Уилфрид отчетливо видел мяч в глубине собачьей глотки – мяч с дыркой в центре. Засунув свою худенькую руку в большую пасть, он пытался указательным пальцем добраться до дырки и подцепить мячик. Наконец ему это удалось, и он тихонько потянул руку назад – вместе с мячом на пальце! И вот уже показалась его ладонь, а за ней и проклятый мяч… Тимми снова начал дышать, хотя и тяжело, и хрипло, а Джордж гладила его по голове и плакала от радости, что ее любимец жив.

– Я не должна была давать тебе этот мяч, не должна была! – со слезами в голосе повторяла подавленная девочка. – Он слишком мал для такой большой собаки, как ты. Ох, Тимми, Тимми! Прости меня. Прости меня, Тимми! Как ты сейчас? Лучше?

Уилфрид куда-то отлучился и теперь пришел обратно с ведром воды. Он опустил в ведро руку и стряхнул в собачью пасть несколько капелек. Тимми проглотил их с благодарностью: горло у него было воспалено, а холодная вода смягчила боль. Джордж позволила Уилфриду проделать эту процедуру, не сказав ни единого слова. Она была бледна как полотно и слегка дрожала. Тимми сейчас был бы мертв, если б Уилфрид не сообразил сунуть руку ему в глотку и поддеть мяч пальцем, чтобы вытащить.

– Спасибо тебе, Уилфрид, – негромко проговорила девочка. – Ты все сделал по-умному и очень ловко.

– Благодари Бога, что мяч был с дыркой. – Мальчик обнял Тимми за шею.

Пес благодарно лизнул его в ухо, потом повернулся и лизнул хозяйку тоже.

– Он говорит, что теперь принадлежит нам обоим, – слабо улыбалась Джордж. – Я буду делиться им с тобой. Ты спас ему жизнь.

– Спасибо, – просто отвечал Уилфрид. – Очень рад. Мне действительно хотелось бы иметь хоть кусочек Тимми. Лучше, чем он, я собаки не знаю.

– Я опять проголодалась, – заявила Джордж, которая вообще никогда не жаловалась на отсутствие аппетита. – Ветчину всю съели, да? А я должна что-нибудь дать старине Тиму. Дик, как насчет ячменного сахара?

– Осталось по две штуки на брата – как раз десять – ответил Дик, подсчитав свои запасы. – Тимми, прости, дружище, – тебе на сей раз не обломится. Возьмите все по одному, ребята. Последние пять я положу в карман.

– Ой, я совершенно забыл сказать, – всполошился Уилфрид, беря конфету. – Я же привез еду! Я знал, что вы с собой ничего не взяли, и догадался, что очень скоро вас начнет мучить голод!

– Ты просто чудо, Уилфрид! – Джулиан искренне не мог взять в толк, почему раньше ему так не нравился этот мальчишка. – Что ты притащил?

– Пошли, посмотрим, – лукаво поглядел Уилфрид на Джулиана, и все, не заставляя себя долго просить, зашагали к берегу.

По пути Тимми старался держаться возможно ближе к своему спасителю. В лодке грудой были свалены консервные банки, тут же лежали хлеб и брикет масла, успевшего уже несколько размягчиться.

– Чудесно! – весело воскликнула Энн. – Но как же ты умудрился донести всю эту поклажу от дома до своей лодки? Поглядите, братцы: Уилфрид захватил с собой даже тарелки и ложки!

– А я все тащил в рюкзаке за плечами, – сказал Уилфрид, страшно гордый всеобщим восхищением. – Правда, спускаясь с холма, я за что-то задел и свалился; все банки до единой выкатились из рюкзака и с грохотом помчались вдоль склона.

Ребята захохотали, представив себе эту забавную картину: консервные банки на огромной скорости скатываются с холма на берег к испугу и изумлению купальщиков. Энн взяла Уилфрида под руку и дружески сжала ему локоть.

– Ты все сделал прекрасно, – сказала девочка, и Уилфрид ласково улыбнулся ей, пораженный и обрадованный дружелюбием, которым эти ребята его прежде не баловали.

Тимми, разумеется, тоже подошел поглазеть на продукты и принялся обнюхивать хлеб. Потом он повернулся и коротко гавкнул, как бы осведомляясь: «А для меня тут что-нибудь припасено?»

Уилфрид понял его мгновенно.

– Конечно, Тимми! А как же иначе! Я привез тебе банку превосходного мяса для собак. Вот, пожалуйста, убедись. Видишь, какая большая?

Тимми немедленно опознал банку и снова залаял, но на сей раз от удовольствия. В следующую минуту он тронул Уилфрида лапой, без сомнения желая выяснить, скоро ли можно будет получить ее в собственное пользование.

«Ну, давай, – говорили его темные, точно сливы, глаза, – открывай ее, раз она моя. Сил нет, как кушать хочется!»

– Кто-нибудь захватил с собой консервный нож? – поинтересовалась Джордж. – Будет ужасно глупо и обидно, если мы не сумеем добраться до еды.

– Черт! Я даже не подумал о ноже! – с досадой воскликнул Уилфрид. – Какой же я идиот!

– Не волнуйся, устроимся. В моем карманном ножике есть одна штуковина, вроде бы предназначенная как раз для открывания консервов. – Дик достал из кармана довольно большой складной нож – тот самый, при помощи которого он совсем недавно успешно совладал с железной дверью. – Только мне ни разу не приходилось ею пользоваться. Будем все же надеяться, что она выполнит свою задачу. Швырни-ка мне банку, Уилфрид!

Уилфрид бросил ему банку с мясом для Тимми. Дик открыл нож, достал оттуда лезвие необычной формы и вонзил его в крышку банки. Лезвие работало безотказно!

– Первый раз имею с ним дело, – говорил Дик, аккуратно вырезая круглую крышку. – Да здравствует человек, сообразивший вставить этот инструмент в мой перочинный ножик!

– А вдруг Тимми не сможет глотать? – забеспокоилась Джордж. – У него в горле может оказаться рана – там, где застрял этот кретинский мяч.

– Ну, такую проблему Тимми, я уверен, сумеет решить самостоятельно. – Джулиан с улыбкой посмотрел на собаку. – Если я хоть что-нибудь понимаю в характере этого пса, то никакая боль в горле не удержит его от того, чтобы разом слопать полбанки.

Джулиан не ошибся. Едва Дик выскреб ножом треть содержимого банки и выложил его на плоский камень, лежавший поблизости, как Тим, сделав несколько больших глотков, молниеносно уничтожил мясо.

– Значит, с горлом у тебя все в порядке! – Довольная Энн похлопала собаку по лохматому загривку. – Ты наш дорогой и любимый Тим. И ради Бога, никогда больше не задыхайся. Я этого просто не вынесу!..

– Ну что ж, теперь недурно бы нам и самим поесть, – добавила голодная Джордж. – Знаете что? Давайте откроем все банки. Или почти все. Нет ведь нужды экономить: мы в любую минуту можем сесть в лодку Уилфрида и поплыть на материк.

Они безотлагательно взялись за дело, в результате чего были одновременно открыты банка тунца, две банки с фруктами и большущая банка жареных бобов. Огромный каравай хлеба честно поделили на шесть кусков (один, разумеется, предназначался Тимми), после чего вся компания дружно уселась в глубине бухты и принялась пировать.

– Лучший обед в моей жизни! – признался Дик. На физиономии его играла блаженная улыбка. – Вкусная еда, свежий воздух, море у ног, солнце над головой… И друзья вокруг!