Одно, по крайней мере, Пелем угадал точно.

Когда мистер Рэйвиншоу начал приходить в себя, первое, что он почувствовал, была мучительная боль в голове. Он открыл глаза, но в ту же секунду невообразимо яркий свет полыхнул ему прямо в лицо, и он поспешно прикрыл веки. Немного погодя что-то прохладное и влажное положили ему на лоб, и женский голос ободряюще произнес:

– Ну же, сэр, попытайтесь еще раз! Я переставила свечу, и свет не будет больше беспокоить вас.

Он снова осторожно открыл глаза, и нестерпимо яркий свет сменился на нежное сияние, на фоне которого перед его взором проплыл какой-то силуэт. Мелькнул рыжеватый отблеск на волосах, и к мистеру Рэйвиншоу вернулась память. Он напрягся и постарался сесть на грязном полу. Девушка помогла ему, поддерживая за плечи.

Небольшая комната выглядела так, как если бы пострадала от землетрясения. Вся убогая обстановка этого места была поломана или опрокинута. Стоял только простой деревянный стул, рядом валялась грубая веревка. Мистер Рэйвиншоу огляделся и хриплым голосом попросил девушку, стоявшую возле него на коленях:

– Помогите мне!

Девушка молча повиновалась, но комната в его глазах закружилась в тошнотворном водовороте, а стук в голове усилился. Гай качнулся и, не сдержав стона, все же сел на стул. Какое-то время он сидел, упершись локтями в колени и обхватив руками пульсирующую от боли голову. Мисс Крессуэлл, стоящая рядом, ласково дотронулась до его густых черных волос, бережно ощупывая голову.

– Раны нет, – успокоила она своего пациента. – Полагаю, сотрясения тоже нет, хотя удар был действительно страшный. Беру на себя смелость обнадежить вас – хотя сейчас голова и болит, вам скоро станет намного лучше.

Мистер Рэйвиншоу вздрогнул и отодвинулся подальше от ее руки.

– Что за ерунду вы несете? – сказал он неприязненно. – Бог мой, сударыня! Неужели нужно говорить со мной как с ребенком?

– Ваш кузен предупредил меня, что вы будете вне себя, когда очнетесь, – не меняя интонации, заметила Каролайн. – Теперь я вижу, он был совершенно прав. Не то чтобы я осуждаю вас, конечно нет, сэр. У вас предостаточно причин для плохого настроения.

Она направилась к буфету, стоявшему в углу комнаты.

– Я нашла здесь немного бренди. Вряд ли он хорошего качества, но все же сможет улучшить ваше самочувствие.

Мистер Рэйвиншоу принял стакан из толстого стекла с отбитым краем со сдержанными словами благодарности и стал потягивать его содержимое, пытаясь вспомнить детали событий. Мисс Крессуэлл подняла табуретку на трех ножках, лежавшую на боку около очага, перевернула ее и села, сжав руки коленями и устремив немигающий взгляд на тлеющие поленья. Так они сидели какое-то время в тягостном молчании, как вдруг Гай резко спросил:

– Что произошло?

Каролайн подняла глаза:

– Жаль, я не смогла предупредить вас криком, но негодяй действовал настолько проворно, что все уже было кончено прежде, чем я осознала случившееся. – Она, казалось, чувствовала потребность оправдаться и добавила извиняющимся тоном: – Вы сражались так яростно, а я никогда прежде не видела ничего подобного и, хотя не слишком волновалась, все же чувствовала себя сбитой с толку.

Он поинтересовался:

– А куда делись мой кузен и его сообщники? Почему они оставили нас одних?

Она рассказала ему все, что успела понять сама, и закончила извиняющимся тоном:

– Прежде чем уехать, ваш кузен обшарил ваши карманы и забрал все деньги и ценности. Даже кольцо с печаткой, которое вы носили на пальце. И еще, уже уезжая, он передал мне сообщение для вас. – Она колебалась, но мистер Рэйвиншоу не произносил ни слова, только продолжал внимательно и сурово разглядывать ее.

Каролайн чуть вздернула подбородок:

– Он сказал: «Передайте Гаю, что на этот раз он попал в ситуацию, когда приходится зависеть от собственного ума, а вовсе не от богатства и знатного положения. Ему это пойдет на пользу».

– Нахальный щенок! – Щека Гая непроизвольно дернулась. – Он еще узнает, если не сумел понять это до сих пор, что меня не так-то легко обставить. Однако все это может ждать! Вы говорите, они оставили вас со связанными руками и привязанной к стулу. Как вы умудрились освободиться?

– Это не составило особого труда, хотя потребовало времени. Меня привязывала Нэнси, и, я думаю, она нарочно делала такие узлы, чтобы мне удалось развязать их и высвободиться. На самом деле она совсем не такая плохая и была очень добра ко мне.

– Вот как? – холодно поднял брови Гай. – Думаю, вам пора рассказать мне, как все произошло. Так вы поменялись местами с мисс Линли. С какой целью? И где она теперь?

Каролайн судорожно сжала руки и вздохнула. Этого момента она боялась.

– Да, пора, – тихо согласилась она. – Мне придется сейчас сказать вам, мистер Рэйвиншоу, что Дженнифер в настоящее время следует в Гретна-Грин с человеком, за которого она искренне желает выйти замуж.

Наступила длинная, бьющая по нервам пауза. При этом известии Гай Рэйвиншоу остался внешне спокоен, только замер в прежней позе – наклонившись вперед и упершись локтями в колени, с пустым стаканом в руках. Его глаза расширились, но это было единственное изменение. Напрасно Каролайн искала на этом сильном смуглом лице хоть какой-то намек на чувства, пробужденные ее признанием.

– Понятно! – наконец произнес мистер Рэйвиншоу, и, хотя он произнес это тихо, она почувствовала себя так, как если бы плеть обвилась вокруг ее тела. – Мисс Линли мечтает о неземной любви, а вы, поддавшись обычной женской слабости и начитавшись рыцарских романов, скорее всего, помогли ей совершить роковую ошибку.

– Ничего подобного! – Теперь, когда невыносимая тишина была нарушена, Каролайн сочла возможным защититься. – Капитан Уайльд вполне достойный жених во всех отношениях, и Дженни от всего сердца обещала ему выйти за него замуж намного раньше, чем вы остановили свой взгляд на ней.

На сей раз выражение его лица изменилось, и он резко вскинул голову:

– Если так, сударыня, почему же она согласилась стать моей женой? Или, согласившись, почему-то вдруг переменила свое отношение ко мне?

– Это длинная история, сэр, – тихо ответила Каролайн, – но, если вы пожелаете выслушать ее, думаю, вы согласитесь со мной, что ни Дженнифер, ни капитан Уайльд не заслуживают порицания. Судьба сыграла с ними жестокую шутку, а затем… – Она на секунду прервалась, вопросительно посмотрев на него. – Итак, мистер Рэйвиншоу? Мне рассказывать вам все?

Он кивнул и поставил стакан на пол возле своего стула.

– Прошу вас, будьте так добры, сударыня, но сначала мне хотелось бы услышать ваше имя.

– Меня зовут Каролайн Крессуэлл, сэр, я дальняя родственница капитана Уайльда и знаю его и Дженни много лет.

Он слегка поклонился в знак почтения, и Каролайн сразу же рассказала ему все по порядку. Гай выслушал ее до конца, не перебивая.

– Почему же мне ничего не сказали?! Боже милостивый! Неужели бедное дитя считает меня этаким чудовищем, которое стало бы принуждать ее к браку, зная, что она дала слово другому?

Он обращался, казалось, больше к самому себе, нежели к ней, но Каролайн рискнула ответить:

– Простите меня, сэр, но разве у Дженни была хоть какая-нибудь возможность узнать вас, чтобы предположить, как вы можете отреагировать на такие новости? Кроме того, что вам оставалось делать, даже если бы вы прониклись к ней сочувствием? Долг чести не позволил бы вам отказаться от помолвки, а ей, я ручаюсь вам, никто не позволил бы сделать это.

Он бросил на нее хмурый взгляд. Каролайн встретила его спокойно, и спустя мгновение Гай кивнул:

– Кажется, я вас понял. Мерилом любовных отношений выступили материальные соображения. Состояние капитана Уайльда не сравнимо с моим.

Он немного неуверенно поднялся, подошел ближе к огню и ногой пнул полено. В голосе его послышалось глубокое презрение.

– О человеке часто судят по его состоянию. Это омерзительно.

– Вы совершенно правы, – печально согласилась Каролайн. Поколебавшись, она добавила смущенно: – Я должна просить у вас прощения, сэр. Я не сожалею о сделанном, поскольку Дженни никогда не смогла бы стать счастливой без Роланда. Но мне невыносимо жаль, если я причинила вам боль.