«Выгнать пиратов с Эспаньолы» было первой реакцией испанцев, для которых это гнездилище ворогов в самом сердце их владений стало подлинным бельмом на глазу. Плохо информированные, они не видели разницы между буканьерами и флибустьерами и накинулись поначалу на мирных охотников. Высадив несколько десантов, они перебили несколько сот буканьеров ночью, когда те спали.

Карательная операция вызвала буйную ярость среди специалистов по заготовке мяса, которые были еще и отменными стрелками. На острове развернулась подлинная война на уничтожение, но буканьеры, действовавшие мелкими мобильными группами и применявшие партизанскую тактику, быстро взяли верх. Испанские плантации были сожжены, фермы разрушены, жители небольших поселков в глубине острова истреблены все до последнего. Гарнизоны и наспех вооруженные испанские ополченцы оказались бессильны против умелых охотников, мгновенно исчезавших в лесу, откуда их ружья били без промаха.

Тогда власти приняли другое решение: «Систематически уничтожать весь скот на острове, чтобы задушить пиратов голодом». Эта тактика поначалу оказалась более эффективной, поскольку буканьерам было куда труднее защищать одичавших животных, нежели испанцам свои плантации. Несмотря на чувствительные контратаки, испанцы упорно продолжали уничтожать все живое, не щадя даже диких собак; за два года живность на острове была выбита настолько, что большое число буканьеров было вынуждено сменить профессию. Цифр, хоть как-то характеризующих эту бойню, мне обнаружить не удалось, однако примерно половине буканьеров пришлось покинуть остров. Испанцам в конечном счете это не принесло никакой выгоды, поскольку буканьеры влились в ряды своих постоянных заказчиков – флибустьеров.

Между тем в ходе кампании испанские власти начали понимать, что в разбойном промысле маленький островок Тортуга играл куда более важную роль, чем огромная Эспаньола.

Сегодня вы можете посетить Тортугу, сев на прогулочное судно в Порт-о-Пренсе на Гаити; эта экскурсия входит в классический туристский маршрут. Боюсь только, что вас ожидает разочарование, как и при посещении прочих старинных пиратских гнезд в Карибском море. Ничего не сохранилось от тех героических времен, кроме разбросанных пушечных стволов, на которые гиды усердно обращают ваше внимание за неимением ничего лучшего.

Вполне вероятно, что, когда в 1638 году испанцы, подогнав к Тортуге с десяток галионов, высадили на остров мощный десант, орудий там было совсем немного, возможно даже ни одного. Зная о распорядке жизни на Черепахе от бежавших пленников, испанцы выждали, покуда все флибустьеры не отбыли на охоту и мясозаготовки на северный берег Эспаньолы. Оставшиеся на Тортуге поселенцы были практически безоружны. Пытавшихся сопротивляться испанцы перестреляли, сдавшихся на милость победителя перевешали, лишь горстке уцелевших удалось скрыться в лесу. Затем испанцы с наслаждением принялись разрушать дома, портить продуктовые запасы и предавать остров огню, не подумав даже о том, что дома и провизия понадобятся небольшому гарнизону, который они решили оставить в пиратском логове.

Действительно, солдаты, бродя среди руин и пепелищ, начали роптать уже в первый день, а вскоре ропот сменился яростью:

– За каким чертом нас здесь оставили!

Ясно, что душа их никак не лежала к службе, заключавшейся в том, чтобы патрулировать остров из конца в конец, выискивая уцелевших жителей, и присматривать за морем. Особенно внимательно они должны были следить за проливом, отделявшим Черепаху от Эспаньолы. Ничего удивительного, что в начале 1639 года сотня высадившихся англичан, захватив испанцев врасплох, выгнала их с Тортуги. Французские флибустьеры, прослышав об этом происшествии, быстренько возвратились на «родную» землю, где их радостно встретили вылезшие из укрытий поселенцы.

– Что вам угодно? – холодно спросил французов предводитель англичан. – Меня зовут капитан Виллис. А этот остров – моя собственность.

Вооруженные до зубов британцы готовы были подкрепить заявление своего капитана решительными действиями. Белен д'Эснамбюк давно осел в Европе, и французы согласились встать под начало Виллиса.

Понемногу Тортуга вновь начала заселяться, в основном французами. Но Виллис – это не д'Эснамбюк. За несколько месяцев он поставил дело так, что стал единовластным хозяином острова. Французы не смели поднять голоса, ибо чуть что – Виллис раздевал их до нитки и высаживал на северном берегу Эспаньолы.

С этого времени начались перевоплощения Тортуги из захудалого островка в Карибском море в стратегический форпост, вызывавший интерес у деятелей все более крупного масштаба. Мы внимательно проследим за этими превращениями, дабы поглядеть, как менялся лик французского флибустьерства.

Весна 1640 года. Французский дворянин-гугенот по имени Левассер, человек с бурным прошлым, бывший капитан королевского флота, затем соратник д'Эснамбюка по карибским походам, а сейчас временно безработный, бродит по причалу – не на Тортуге, а в бухте Сент-Кристофера. Напомним, что речь идет о том самом франко-английском кондоминиуме, откуда испанцы в 1630 году прогнали д'Эснамбюка со товарищи. Несколько месяцев спустя испанцы с типичной для них непоследовательностью в стратегии «умиротворения» Вест-Индии оставили Сент-Кристофер, тотчас же вновь занятый французами.

Переходя от группы к группе, Левассер услыхал оброненную кем-то фразу, которую немедля намотал на ус:

– Ребята на Тортуге воют волком. Все готовы хоть сейчас скинуть Виллиса.

Левассер расспросил о кое-каких подробностях и в тот же день предстал перед губернатором Сент-Кристофера Филиппом де Лонгвилье де Пуэнси, которому объявил о том, что готов отнять Тортугу у англичан.

– Следует провести все очень быстро, – ответил губернатор. – У нас сейчас мир с Англией, и я не хочу, чтобы дело дошло до Парижа.

– Я все подготовлю и ударю, как молния.

– Да будет так. Я дам вам корабль.

– Мне нужна еще одна вещь. Поручительство.

Иначе говоря, жалованная грамота. Пуэнси дал ее. Несмотря на замечание о мире с Англией, он от имени короля поручает провести боевую операцию против англичан, лишь бы она прошла шито-крыто. Подобная тактика не однажды уже служила и еще многократно сослужит свою службу. Кстати, для Левассера, если он выполнит поставленное условие, предусмотрена награда – место губернатора Тортуги.

Левассер хорошо знал все подходы к острову, и в голове у него созрел хитрый план. Мы видим его, вернее, мы не видим его, потому что он затаился, как змея, на крохотном островке Марго, таком крохотном, что и не на каждой карте его отыщешь. Зато Марго расположен всего в пяти морских лье от Тортуги и совсем рядом с Эспаньолой: оттуда буквально рукой подать до потаенных бухточек, узко врезающихся в обрывистый берег Большой Земли. Короче, это идеальное место для флибустьеров, избегающих людных мест. Там Левассер просидел три месяца. Можно вообразить, чего ему это стоило и сколь часто видел он во сне губернаторское кресло. Левассер тянул время, чтобы подготовить отборный отряд – людей, на которых он мог положиться с закрытыми глазами. Число надежных соратников, вошедших в ударную группу, известно: сорок девять. Все гугеноты. «Экспедиционный корпус» не превышал ста человек.

Казалось, после столь тщательной подготовки Левассер должен был бы действовать внезапно – «ударить, как молния». Ан нет. Он шлет гонца к Виллису с требованием «дать ответ, по какому праву французы на острове были преданы позору и разору». Сейчас нам станет ясно, какими гарантиями Левассер хотел обставить захват власти на Тортуге. Как многие французы, этот человек был знаком с основами права. А посему ему был нужен легальный предлог для нападения на англичан.

Ответ Виллиса по поводу притеснений французов был, как и ожидалось, донельзя заносчивым: «Я вас не боюсь, хотя бы под началом у вас было и три тысячи войска». Августа месяца тридцать первого дня Левассер высаживается на занятый врагом берег во главе сорока девяти «морских пехотинцев».