Джон, испуганно таращивший на нас глаза со свисающего с потолка каната, на котором раскачивался, прыгнул Лоусону на плечо и прижался к его голове, умоляюще щебеча.
- Ну, ну... - бросил Лоусон, как-то сразу отмякнув, а мне сказал:
- Извините...
- Извинить? За что?.. Я прекрасно вас понимаю.
- "Дельфины - разумные животные", - с горечью произнес Лоусон. - Никто еще толком не знает, что представляют собой наиболее развитые из них, а уже - даже не самые далекие из нас - отлично уразумели, какую выгоду можно извлечь из дельфинов, если сделать их загонщиками косяков сельди, разведчиками морских глубин, шпионами и живыми торпедами...
Он поднял стакан и кивком пригласил последовать его примеру.
- Вы хотите установить с ними контакт? - сказал я, закуривая сигарету. - Но разве это под силу кому-то одному, пусть даже гению?
- А разве есть иной выход?.. В мире, в котором я живу, можно верить только самому себе. Еще Джону, Дину и Риду.
У меня по коже пробежал сковывающий холодок, когда я представил всю бездну одиночества этого загнанного, душевно изломанного человека.
- Уже можно говорить об определенных достижениях, - нервно продолжал Лоусон. - Это дельфины предупредили меня о приближении вашего судна. Я достиг большого взаимопонимания с местными гриндами. Пожалуй, это можно уже назвать сотрудничеством, которое с каждым днем становится все теснее и облегчает мою работу. Живя в одиночестве, вдали от суеты цивилизации, начинаешь, к тому же, лучше понимать других существ, начинаешь относиться к ним с большим интересом и уважением. И начинаешь на все смотреть несколько по-иному...
Невероятно - сейчас с трудом верится, - но ведь было время, когда я принимал участие в одной из программ, программ, посвященных извлечению военной выгоды из дельфинов. Все было устроено так ловко, что я не сразу понял, чем на самом деле занимаюсь. Когда же понял и ушел - то попытался бороться против этой программы с помощью прессы. На мне охотно зарабатывали деньги, пока пахло сенсацией, и утратили интерес, как только появились сенсации посвежее. Да и те, кто был заинтересован в этой программе, тоже не теряли времени...
Лоусон сидел, подперев кудлатую голову ладонями рук, поставленных локтями на стол.
- И знаете, - наконец вырвался он из оцепенения, - примерно в то время мне пришла в голову одна мысль. С виду - очень простая мысль. Возможно, это даже общий закон природы, но что-то не дает и никогда не даст мне с ним примириться. Я имею в виду отношение людей ко всем, кого они считают ниже себя по интеллекту. Стоило кому-то счесть негров более низшими - и сотни тысячи их, уже в наше цивилизованное время, были превращены в рабов - "разумных животных". А истребление гитлеровцами "неарийцев"?..
Неужели мы можем по-настоящему считаться лишь с разумом, эквивалентным нашему, "высшему", пусть даже скрепя сердце, поклоняться, а "низший" беззастенчиво эксплуатировать в своих целях? Неужели интеллекту вообще свойственно такое отношение к интеллектам, более "низким" по развитию?..
Но что же будет, если к нам прилетят со звезд? Если завтра к нам прилетят со звезд, я вас спрашиваю?..
Мы с Лоусоном снова шли через кустарник. Дик и Рид сосредоточенно бежали у наших ног. На спине Рида привычно сидел Джон. Из кармана у Лоусона торчала рукоятка крупнокалиберного пистолета.
Впереди, сквозь негустую зелень, вдруг мелькнула ослепительная голубая полоска: океан.
- Вот мы и пришли, - проговорил, остановившись, Ирвинг.
Я протянул ему пачку сигарет. Он щелкнул зажигалкой. Мы закурили.
- Очень жаль так быстро прощаться с вами, - сказал я.
- Мне тоже, - неловко улыбнулся Лоусон. - Но вам ведь надо уже идти...