Пребывая в лапах птеродактиля-спасателя, Дор наблюдала постапокалиптический Нью-Йорк с высоты птичьего полета, таким же она видела его и сейчас, но стоило ей задержать взгляд на какой-нибудь точке, как масштаб объемного изображения изменялся так, что становилась видна каждая песчинка. Город… Это был все тот же одурманенный эфиром больной, только вместо операционного стола он лежал на пиршественном блюде. Трапеза и собравшиеся вокруг гости… все зависело только от того, на какой стороне окажешься ты.

– Смотри глубже.

Дор показалось, будто она раздвоилась. Она где-то слышала или читала, что иногда человек может видеть себя как бы со стороны. При других обстоятельствах Дор непременно задалась бы вопросом, как такое возможно, но сейчас она даже не удивилась. Город рос, надвигался, по мере того как приближалась к нему отправившаяся в путешествие частица ее сознания. Узкие полоски улиц превратились в зияющие провалы-каньоны, обрамленные похожими на утесы зданиями с окнами из зеркального стекла, с фасадами, украшенными каменными изваяниями, с затейливыми фронтонами, шпилями и колоннами, стены которых, сложенные некогда из отполированного камня, были черны от копоти, покрыты щербинами от пуль и осколков и испещрены непристойными надписями. Пляшущие языки пламени, охватившие исковерканные остовы машин, тянулись к небу, образуя странные огненные фигуры, которые ежесекундно меняли свои очертания. Повсюду Дор видела иконки и значки, большей частью ей не знакомые; иногда встречались символы, иногда — иероглифы.

«Игучи, я нашла их! Вот они, те самые тайные места, которые, как говорят, доступны только японцам. Может, я не заметила, как сама стала японкой? В следующий раз займусь поисками дверей в виртуальное бессмертие!»

Словно в ответ на ее мысли, впереди показалась какая-то дверь, и Дор стремительно понеслась к ней. Когда столкновение казалось неизбежным, дверь распахнулась, пропуская ее внутрь. На мгновение Дор окутал мрак, но почти сразу она поняла, что находится в полутемной комнате — центр ее занят креслом, где сидит человек в игровом шлеме. Он пристегнут ремнями, но они, скорее, поддерживают его, нисколько не ограничивая свободы движений.

Человек медленно поднял голову в шлеме…

«Как все просто. Слишком просто, хотя и странно, — подумала Дор. — А с другой стороны, ведь это всего лишь сказка!..»

Ее нервы превратились в натянутые струны. Сказка это или нет, Дор пока не знала, ей ясно было только одно: она пока не готова понять. Может быть, она еще недостаточно японка?

Стоило ей подумать об этом, как перед глазами все замелькало, словно при обратном воспроизведении записи, а еще через секунду Дор уже сидела за столом напротив Боди Сативы, которая теперь превратилась в юную девушку.

Боди Сатива с улыбкой смотрела на Дор.

– У тебя есть монета. Когда ты поймешь, что готова вернуться, произнеси слово.

Прошло, наверное, не меньше часа, прежде чем Дор смогла сказать:

– Погоди!.. — При звуке своего голоса она невольно поморщилась. Иначе как лягушачьим кваканьем такой голос не назовешь. — Кто-то убил…

– Да, кто-то убил. Когда ты будешь готова все узнать, то произнеси слово.

…Дор лежала на набережной. Шанти Лав торопливо уходил прочь, зажимая ладонью распоротое горло. Когда он оглянулся, Дор увидела его лицо — опухшее от пьянства, одутловатое и небритое лицо Майлза Мэнка.

– Все. конец, — прошептала Дор, привыкая к своему голосу. — Выход. Конец сеанса!

Казалось, прошла вечность, прежде чем Дор почувствовала, как жесткий асфальт, на котором она лежала, превратился в мягкую, упругую спинку кресла. Медленно, стараясь избегать резких движений, она освободила застежки-зажимы на шлеме и удивилась, когда кто-то помог ей снять его.

Однако еще больше удивилась Дор, увидев рядом с собой Тальяферро со шлемом в руках. Это было, пожалуй, самое невероятное из всего, с чем ей довелось сегодня столкнуться.

Поймав ее изумленный взгляд, Тальяферро сунул руку в карман и извлек оттуда белый пластиковый ингалятор.

– Вот, называется «Антиклаустрофоб». Здорово помогает. Я теперь могу горы свернуть.

– Что ж, это достойный девиз… — прошептала Дор и вновь поморщилась, услышав свой абсолютно бесцветный, невыразительный голос. Она оглянулась, но в комнате, кроме нее и ее напарника, больше никого не было.

– Ну как, удалось что-нибудь узнать? — В голосе Тальяферро неожиданно зазвучали нетерпеливые, почти начальственные нотки. Должно быть, это побочный эффект, который оказывает препарат, решила Дор, сделав вид, будто ничего не заметила.

– О, да. — Освободившись от ремней, она подошла к стене, на которой примерно на уровне ее глаз находился небольшой рычаг. Дор ударила по нему ребром ладони — из ниши в стене откинулся шезлонг. Его быстрое — вперед и вниз — движение неожиданно напомнило Дор, как дразнят друг друга дети, показывая язык и приговаривая: «Ня-ня-ня».

– На самом деле все очень просто, — усталым голосом начала Дор. — Селестина и Дипьетро, как всегда, прошляпили важную деталь. Убийца прятался в этой нише. Он дождался момента, когда Игучи настолько увлекся игрой, что забыл обо всем на свете, вышел из своего укрытия и перерезал ему горло. — Она снова нажала на рычаг. Ня-ня-ня — шезлонг сложился и убрался в стену.

Тальяферро недоверчиво посмотрел на нее:

– Ты уверена?

– Да. — Дор кивнула. — Абсолютно. «Бритва Оккама» — вот что я упустила из виду. Самое простое объяснение часто является единственно правильным.

– У тебя есть какие-нибудь предположения насчет того, кто мог прятаться в нише?

Какую-то долю секунды Дор колебалась. Это мгновение показалось ей неимоверно долгим, но Тальяферро ничего не заметил. Впрочем, он ведь не был Боди Сативой. Лишь та была способна понять, как краткий миг превращается в вечность, и терпеливо дожидаться ответа.

– Да. Это был Мэнк. Он злопамятен, к тому же у него не все в порядке с психикой. Мэнк рассчитывал стать менеджером, но взяли другого, и он затаил обиду. Как сотрудник компании, он получал большую скидку на виртуальные сеансы. Пользуясь этим, Мэнк стал проводить в постапокалиптическом Нью-Йорке все свое свободное время. Я сама побывала там и могу засвидетельствовать, что такие игры не для людей со слабой психикой. Поначалу Мэнк убивал только там, но затем, войдя во вкус, стал разделываться со своими виртуальными жертвами и в реальном мире. Он превратился в маньяка-убийцу.

– Ты говоришь с такой уверенностью, словно все это видела собственными глазами. — Тальяферро с сомнением покачал головой.

– Если бы ты отправился туда вместе со мной, то не сомневался бы… В виртуальном мире полным-полно самых разных артефактов, там ты можешь выбрать себе практически любое оружие. Затем тебя подробно проинструктируют насчет того, кого, когда и каким способом удобнее отправить на тот свет. Мэнк прошел этот курс. Его необходимо срочно задержать. Боюсь только, в «Полис блоттер» уже что-то пронюхали и в ближайшее время дадут в Сеть свежие новости. Мне кажется, в виртуальном Нью-Йорке за мной шпионила журналистка.

Тальяферро что-то проворчал себе под нос, вдохнул лошадиную дозу препарата и опустил ингалятор в карман.

– Понятно, — кивнул он. — Значит, вот оно как…

– Да, именно так.

– Понятно, — повторил он и, помолчав, добавил: — Я позабочусь, чтобы тебе принесли одежду.

– Спасибо. — Кого она благодарила, было не совсем понятно, поскольку Тальяферро уже не слышал ее слов. Он пулей вылетел из кабинки и помчался по коридору, несомненно торопясь поскорее оказаться на открытом месте. Похоже, что бы там ни утверждал ее напарник, ингалятор оказался довольно слабым подспорьем. Что ж, в конце концов, все на свете имеет вполне определенные свойства, которые почти невозможно изменить. То есть буквально все — человек ли, вещь или «бритва Оккама»…

Вспомнив о бритве, Дор подумала, что в семи предыдущих убийствах у Мэнка, несомненно, было другое оружие. Надо отдать ему должное, со сверкающим лезвием в руке он выглядел по-настоящему жутко. На такого посмотришь, и кровь стынет в жилах. Да, он действительно был хорош… чересчур хорош, поскольку немного перестарался с виртуальным образом. Хотя Мэнк знал, что образ его изобличает, он не побоялся появляться в нем в виртуальном мире и совершать убийства. Его «эго» не позволило ему взять себе другое лицо — он взял свое. Хотя, быть может, подобная практика в виртуальном мире не редкость?..