Он провел ладонью по ее голени вверх до внутренней стороны бедра. От паники у Хэлли свело низ живота. На нее нахлынуло понимание того, что вот-вот произойдет, и она громко всхлипнула. Этот мужчина — незнакомец — собирался взять ее, а она ничего не смогла бы сделать или как-то его остановить.
Хэлли зажмурилась, когда Вишес поднялся на стол и опустился ей между ног. Грубая ткань его штанов оцарапала мягкую кожу. Хэлли сглотнула, но глаз не открывала, каждой фиброй души надеясь когда-нибудь стереть весь этот ужас из памяти.
Кончики пальцев коснулись ее щеки и подбородка. Прикосновение было таким нежным, что Хэлли совершенно запуталась. Она не понимала ни этого человека, ни его мир.
— Почему ты плачешь, маленькая?
От неожиданности Хэлли резко подняла веки. В смотрящих на нее глазах цвета льда отражалось беспокойство. Вишес выглядел почти столь же запутавшимся, какой чувствовала себя она. Как он может удивляться тому, что она на грани истерики?
Наконец, Хэлли обрела дар речи.
— Я боюсь.
— Меня?
— Да.
— Не бойся меня, Хэлли, — вкрадчиво и мягко убедил Вишес. — Ты для меня драгоценна.
— Драгоценна? — она подергала скованными запястьями. Оковы надавили на то место, куда на медицинском осмотре внедрили чип, и Хэлли вздрогнула. — Ты приковал меня, как собаку.
— Чтобы защитить тебя, — пояснил Вишес. — Я опасался, что ты попытаешься сбежать. Я был прав?
Хэлли впилась в него взглядом.
— Конечно!
— Это опасно, Хэлли. Женщины, сбегающие от своих мужей в период соединения, доступны первому поймавшему их мужчине. Понимаешь? Знаю, ты считаешь меня чудовищем, но когда я говорю, что защищаю тебя, должна мне верить. Ни один плохой человек тебя не тронет.
В этом Хэлли не сомневалась. Учитывая, как Вишес рычал на врача, который пытался измерить ей давление и послушать сердцебиение, она и представить себе не могла, что ждало бы глупца, попытавшегося тронуть ее в сексуальном плане.
Вишес опустил голову, и их рты оказались друг напротив друга. Она кожей ощущала его теплые выдохи. Он потерся губами об ее губы.
— Не борись со мной, Хэлли. Подчинись мне и будешь знать лишь удовольствие.
Ей не представилось шанса послать его к черту. Вишес впился ей в губы карающим поцелуем. От движений его рта весь воздух покинул ее легкие. Она пару раз целовалась, но редкие украденные поцелуи в сарае или за трибуной после танцев по случаю окончания сбора урожая меркли в сравнении.
Вишес мог быть безжалостным солдатом, но целоваться умел.
Он прикусил ее нижнюю губу и втянул в свой рот. Хэлли почувствовала прикосновение языка, но лишь на мгновение. Вишес повторил ласку уже более настойчиво, и она сдалась вторжению. С нажимом облизав ей небо, он всосал кончик ее языка. Хэлли задрожала. Вишес снова поцеловал ее, на этот раз глубже, проникая ей в рот и отступая. Даже своим девственным умом она уловила сходство с половым актом.
Вишес отстранился, тяжело дыша и выглядя отчаянно пытающимся вернуть себе контроль. Возможно ли, что она затронула его так же сильно, как он ее?
У Хэлли очень странно болели груди. Они словно отяжелели, а соски напряглись. При малейшем движении Вишеса его рубашка терлась о напряженные пики. Хэлли ахнула, когда он спустился ртом к ее горлу и, повернув ей голову, открыл доступ к шее. По коже скользнул язык, и Хэлли вздрогнула под большим крепким телом Вишеса. Он посасывал определенное место, пока оно не становилось чувствительным, а затем облизывал, будто пытаясь успокоить.
— Ты такая красивая, — пробормотал Вишес. Обхватив ладонью ее грудь, он зажал сосок между пальцами и сдавил его. Больно не было, зато по телу прошли резкие импульсы. Хэлли ахнула и попыталась вывернуться, но не смогла спастись. — Не сопротивляйся, Хэлли. Разреши показать тебе, как хорошо нам может быть вместе.
— Пожалуйста, — взмолилась она с пылающим от стыда лицом. — Мне не нравится.
— Ты уверена? — Вишес потеребил сосок кончиком пальца. — Только взгляни, как твое тело отвечает на мои прикосновения.
Склонившись к ее груди, Вишес провел языком по розовой плоти. Как бы Хэлли ни пыталась, но не смогла сдержать вырвавшийся из горла стон. Пока Вишес дразнил сосок языком, все ее тело подрагивало от незнакомых ощущений. Переключившись на вторую грудь, он принялся сосать ее и облизывать, иногда пощипывая кончиками пальцев. Хэлли чувствовала, как в чреве заполыхал дикий раскаленный добела жар, от которого задрожал низ живота. Она и подумать не могла, что мужчина способен вызывать ощущения такого рода.
Ниже по телу запульсировал клитор. Каждое прикосновение языка к соску отдавалось в розовой бусине между ног. Хэлли почувствовала, как из ее естества просочилась влага. Несомненно, скоро доказательства ее возбуждения станут видны. С подвешенными ногами и широко раскрытыми бедрами она не смогла бы скрыть свой позор.
— Прекрати, — приказал Вишес голосом тихим, но твердым. Обхватив ладонью лицо Хэлли, он вынудил ее поднять взгляд. — Никогда не стесняйся меня, Хэлли. Ничего из того, что происходит между нами, не может быть неправильным. Теперь я — твой партнер, твой муж. Это тело, — он положил руку на низ ее живота, — для моего удовольствия. А это тело, — Вишес коснулся своей груди, — для твоего, — его заявление изумило Хэлли, на что он рассмеялся и прикусил ее подбородок. — Что? Думаешь, я здесь единственный, кто повеселится?
— Не знаю, — призналась она. — Я не знаю, чего ты от меня хочешь.
— Я тоже не знаю, — ответил Вишес после долгой паузы. — Я думаю…
Хэлли ждала продолжения, но он так и не договорил.
— О чем ты думаешь?
Улыбнувшись, Вишес нежно ее поцеловал.
— Позже, — прошептал он. — Больше никаких разговоров.
— Но…
Он заставил ее замолчать очередным поцелуем, настолько диким и эротичным, что у нее поджались пальцы ног.
Большая теплая ладонь ласкала Хэлли от бедра до бедра, а язык танцевал с ее языком. По словам Вишеса, его тело принадлежало ей, чтобы наслаждаться им. Она решила сделать именно это. Размышления обо всех «если» и «почему» могли завести куда угодно. Будучи прикованной к столу, у Хэлли не оставалось иных вариантов, кроме как чувствовать и получать удовольствие.
Вишес передвинул руку на внутреннюю сторону ее бедра и, поглаживая, приблизился к интимному месту. Когда он обхватил ладонью обнаженный лобок, Хэлли ойкнула. Вишес поднял голову и пристальным взглядом пригвоздил ее к месту. Почувствовав, как щеки становятся буквально пунцовыми, она попыталась отвести глаза, но он не позволил.
— Посмотри на меня, Хэлли, — большие пальцы раздвинули мягкие половые губы. — Ты никогда не была с мужчиной, — он не спрашивал. Во время медицинского осмотра Вишес стоял рядом и слышал все ее ответы на чрезвычайно личные вопросы. — Я буду нежным.
Он снова поцеловал ее, но когда кончиком пальца коснулся клитора, она отвернулась. Пока Вишес умело управлялся со средоточием нервных окончаний, Хэлли задыхалась у его щеки. Продолжая свое исследование, он ртом дразнил соски, короткими волосами задевая ее подбородок.
— Котенок, ты такая мокрая, — прошептал Вишес с благоговением. — Такая горячая и гладкая.
Хэлли еще никогда не называли котенком и, однозначно, никто не комментировал степень ее возбуждения. Кончики пальцев продолжали водить по скользкой влаге. Подняв взгляд к глазам Хэлли, Вишес одним пальцем начал медленно проникать в девственный вход. Все ее тело сжалось в знак протеста, а сердце бешено заколотилось от испуга и смущения.
— Расслабься. Пусти меня внутрь, — Вишес нежно ее поцеловал. — Дай показать тебе удовольствие.
— Я…
— Нет, — покачал он головой. — Я не желаю слышать «не могу». Я хочу услышать одно слово, Хэлли. Только одно, — он серьезно наблюдал за ней. — «Да».
Она сглотнула.
— Да.
Выражение его лица смягчилось.
— Хорошая девочка.
Палец внутри нее продвинулся чуть глубже.
Пробуждаемые им ощущения поразили Хэлли. Раньше она жила в маленьком доме более чем с дюжиной человек, и у нее не оставалось личного пространства, чтобы развить свою сексуальность. Несколько раз ей хватило смелости заняться самоудовлетворением в душе, но все заканчивалось быстро, и она не поняла глубины оргазма.