Зазвонил телефон. Эрвин издал какое-то проклятие.

– Подожди, – пробормотал он, не отпуская Мелию.

Телефон прозвонил опять.

– Поговорим позже, – быстро пообещала она. Эрвин разжал объятия, и Мелия подбежала к аппарату. Слава Богу, спрашивали Эрвина. Хорошо, что это не Николь. И не мать. И не Чарли. Она бы не смогла с ними говорить.

Мелия вышла из кабинета и села на свое место. Закрыв глаза, попыталась разобраться в случившемся.

Эрвин вернулся слишком быстро.

– Ну, как ты сейчас себя чувствуешь? – лукаво спросил, усаживаясь на край стола. В глазах мужчины горели счастливые искорки, как у мальчишки в первый день каникул. Внезапно голос стал серьезным. – Что будем делать дальше?

– В каком смысле? – Казалось, голова разболелась с новой силой.

– Не знаю, что произошло с тем парнем, в которого ты тогда влюбилась. Но ясно, что из этого ничего не получилось, и сейчас меня это очень устраивает.

– Эрвин, ну пожалуйста, – пыталась оттянуть время Мелия. – Не здесь и не сейчас.

Опять стала бить дрожь. От волнения желудок сжался, и даже грудь болела от яростно сдерживаемого желания. Неужели придется признаться Эрвину, что не было никого другого. Но, разумеется, не сейчас и не на работе.

– Ты права, – нехотя согласился он. – Нужно поговорить спокойно, в более подходящей обстановке. – Эрвин посмотрел на часы, и лицо приняло озабоченное выражение. – Кстати, сегодня мне нужно ехать в суд.

Мелия была рада, что несколько часов проведет без Эрвина. Необходимо хорошенько обдумать ситуацию. Одно решение, впрочем, Мелия уже приняла: она не станет больше ему лгать. Она уже не та юная девушка с душой, распахнутой навстречу всему миру. Теперь Мелия стала старше, духовно взрослее и разумнее. И поняла, что мать Эрвина, как это ни печально и жестоко, права. Мелия не должна ломать своему возлюбленному карьеру. Он никогда бы не простил этого, и совместная жизнь не стала бы счастливой.

Теперь она уже не станет убегать и прятаться.

Ни за что не будет и ссорить Эрвина с его родителями. Хилмэны, как и Парсонсы, тоже были дружной семьей. Надо что-то придумать – какой-нибудь другой способ убедить Эрвина, что простая учительница не пара юноше из верхних слоев общества. Но какой – Мелия, как ни старалась, не могла придумать.

Девушка в конце концов занялась своими повседневными обязанностями, и вскоре работа отвлекла от грустных мыслей. Мелия чуть не забыла, что на сегодня назначено свидание с подругой.

Николь уже поджидала в глубине маленького уютного ресторанчика. Пожилая женщина, сидевшая рядом, держала на коленях, Тедди, подавая одну за другой хлебные палочки.

– А вот и Мелия! – радостно воскликнула Николь. – Познакомься, Мария. Это – моя подруга.

– Здравствуйте, – улыбнулась Мелия, немного смущенная опозданием.

– Пойду принесу обед, – сказала Мария, отдавая Тедди матери.

Та посадила малыша на высокий яркий стульчик перед столиком и вручила еще одну хлебную палочку. Но малыш явно не понимал, что палочки нужно есть, и весело размахивал ими. Мелия с удовольствием смотрела на ребенка.

Хозяйка вернулась с большой миской густого ароматного кушанья из креветок, Мелия еще такого не пробовала, и плетеной корзинкой, полной свежевыпеченного хлеба.

– Вот, пожалуйста, – радушно сказала Мария и присела на соседний стул, ревниво наблюдая, как гости пробуют горячий суп. – Сначала хорошенько поешьте, а уж потом разговоры разговаривайте, – наставительно произнесла женщина.

– Такая еда заставляет забыть обо всем, – засмеялась Николь, и Мария расплылась в улыбке. Похвала стряпне доставила видимое удовольствие. – Хотя Мария права, – продолжила затем Николь, – но у нас меньше часа, а я до смерти хочу узнать все новости. Как у вас с Эрвином?

– Трудно сказать, – пожала плечами Мелия.

Она рассказала, как Эрвин вынудил стать его секретаршей, надеясь на сочувствие, но Николь пришла от выходки родственника в полный восторг.

– Джордж рассказывал, что вы потеряли какое-то досье, которое было у него. Эрвин сейчас чувствует себя очень виноватым, потому что думал, что ты устроила это нарочно.

– Все это уже позади, – махнула рукой Мелия.

Девушку теперь гораздо больше занимало и тревожило зыбкое настоящее и непонятное, пугающее будущее. Она колебалась, стоит ли рассказывать Николь о том, что произошло сегодня утром. Не будь Николь невесткой Эрвина, а просто подругой, Мелия рассказала бы обязательно. Но не хотелось впутывать близких Эрвина в их взаимоотношения.

Николь рассеянно погрузила ложку в густой суп.

– Ты не представляешь, в каком состоянии был Эрвин три года назад, – сказала Николь. – Он просто походил на помешанного. Несомненно, он любил тебя по-настоящему.

Мелия опустила глаза и покраснела.

– Поверь, я говорю это не для того, чтобы ты почувствовала себя виноватой. Просто хочу, чтобы ты знала, что Эрвин чувствовал, когда ты порвала помолвку. Ты не была для него мимолетным увлечением. И судя по некоторым признакам, он не излечился и по сей день.

Мелия подавилась супом.

– Да что ты! – горячо воскликнула девушка. – Только недавно я по его просьбе организовала шесть свиданий в ресторанах. Имена этих дам он диктовал мне по личной записной книжке. И каждой мне велено было послать дюжину роз.

До этого момента Мелия даже боялась признаться себе, как мучительно ревнует, какие испытывает страдания каждый раз, пока он распивает вино со своими шикарными барышнями.

– Ты меня неправильно поняла, – поправилась Николь. – Эрвин, конечно же, ходит на свидания. Но хочу сказать, что все это ничего для него не значит. Постоянной любовницы у него нет.

– Он просто из кожи вон лез, чтобы показать мне, как восхищается своими подружками.

– А какие имена называл?

Мелия ответила не сразу. К столу вернулась Мария с большим деревянным подносом, на котором были уложены маринованные овощи, мясо, нарезанное ломтиками, и сыр разных сортов. Тедди замахал ручонками, потянулся за сыром. Николь с готовностью протянула кусок побольше.

– Ну, например, Оливия Брэкнелл.

Улыбка чуть тронула губы собеседницы.

– Оливии Брэкнелл лет семьдесят. Это его двоюродная бабушка.

Кусок застрял у Мелии в горле.

– Как бабушка… А Марджори Фитцпатрик и… – перечислила она остальные имена, так долго не дававшие покоя.

– Все это – наши родственницы, – покачала головой Николь. – Бедный мальчик отчаянно старался заставить тебя ревновать.

Мелия признала, что это прекрасно удалось.

– Может, никакого умысла в этом нет, – небрежным тоном заметила она, желая после стольких обвинений в адрес Эрвина быть объективной. Хотелось рассердиться на него, но она испытала только чувство облегчения и ей стало смешно.

– Уверяю тебя, – широко улыбнулась Николь, – Эрвин сделал это с отчаяния. Да, он встречается с девушками, но подолгу – ни с одной. Его мать даже стала опасаться, что так ни на ком и не остановится.

При упоминании Дороти Хилмэн Мелия с преувеличенным вниманием занялась едой.

– Насколько я поняла, Эрвин собирается посвятить себя политике, – обронила она.

– О, мы все ждем, что рано или поздно это произойдет! – с воодушевлением сказала Николь. – С его щедрой и заботливой душой политика – его призвание. Он искренне хочет приносить людям пользу, умеет находить верные решения и добиваться их воплощения. Эрвин полон жизненной энергии, и у него прекрасный дар организатора. Кроме того, весьма корректен, легко находит контакт с людьми. И нравится людям, причем всех сословий. Наверное, потому что он просто очень обаятельный.

Мелия кивнула.

– Хоть он и занимается сейчас корпоративным правом, – увлеченно продолжала славословить родственника Николь, – я не думаю, что это его призвание. Ты бы видела, как он выступал адвокатом у Марка Финча! Это был просто другой, увлеченный проблемами обиженных, человек! Нет, долго корпоративным правом он заниматься не будет.

– Тогда почему не идет на выборы? – поддержала неприятный разговор Мелия.