— Мне показалось, я слышал какой-то шум. Кто-то упал? — деловито спросил незнакомец.

— Зонтик. — Сандерс поднял его в знак доказательства. — Ваш? Мы нашли его на лестнице.

Зонтик был новый, со сверкающей ручкой красного дерева; он выглядел так, словно им никогда не пользовались по прямому назначению. Клерк оглядел его со смешанным брезгливым и разочарованным выражением. Потом поднял голову. Наверху, через пролет, виднелась закрытая дверь, за которой, очевидно, находилась квартира мистера Феликса Хея.

— Ах, вон что! — протянул незнакомец, как будто ожидал увидеть нечто другое. — Нет, зонтик не мой. Наверное, верхнего жильца. — Наскоро вытеревшись, он сухо и неприязненно добавил: — Кстати, когда пойдете назад, не забудьте выключить свет. Выключатель находится здесь. Спасибо.

Он развернулся и шагнул через порог.

— Мистер Хей дома? — спросила его Марша Блайстоун.

— О да. Он дома, — ответил незнакомец после паузы.

— Вы не знаете, гости у него есть?

— О да! — Очевидно, незнакомцу неприятно было отвечать, но вместе с тем ему хотелось посплетничать. — Кстати, сегодня они еще вели себя прилично. Много часов оттуда не было слышно ни звука — я даже подумал, что сегодня меня ждет тихий вечер. Но тут все они начали хохотать, как толпа диких индейцев, и топать. Я в жизни не слышал такого смеха! Мне казалось, сейчас обвалится крыша. Ну почему некоторые не могут…

Взяв себя в руки, мужчина швырнул полотенце за дверь, словно желая усилить впечатление от сказанных им слов. Затем вошел внутрь и прикрыл за собой дверь.

Сандерс поднял голову и оглядел дверь в квартиру Феликса Хея. Затем взбежал еще на один пролет и позвонил. Ему показалось, что пронзительный и резкий звук проникает в самые отдаленные уголки квартиры, а потом эхом возвращается назад. Дверь не открыли. Прождав несколько секунд, Сандерс дернул дверную ручку. Потом обернулся к девушке, которая смотрела на него с площадки нижнего этажа.

— Послушайте. Не знаю, но боюсь, действительно что-то случилось. Дверь открыта. Я вхожу. А вы на всякий случай оставайтесь там — пока я вас не позову. Только скажите, что вы боялись увидеть?

— Моего отца, — ответила девушка.

За дверью оказались ступеньки, поднявшись по которым Сандерс вступил в прихожую. И ступеньки, и иол в прихожей были застелены темно-коричневым ковром. Горел свет. Поскольку окна квартиры выходили на фасад, Сандерсу нетрудно было вычислить расположение комнат. Впереди, в конце просторного холла, находилась маленькая кухня. Справа — три смежные комнаты: большая гостиная, спальня и ванная.

Несмотря на низкие потолки, комнаты были просторными. Хотя нижние этажи сдавались под офисы, в мансарде владелец оставил панельную обшивку XVIII века. Сандерс не ожидал такой роскошной обстановки. Некоторое время он стоял прислушиваясь. По крыше барабанил дождь.

— Эй! — крикнул Сандерс.

Никто не ответил. Он вошел в гостиную и сразу понял, почему на его зов никто не отозвался.

Сначала ему показалось, что в комнате восковые фигуры или манекены. Гостиная поражала богатством; стену по обе стороны от камина украшали фрески. За длинным и узким обеденным столом сидели четыре фигуры в самых нелепых позах. Дальше всех находилась красивая дама в вечернем платье; голова ее упала на плечо. Наискосок от дамы — старик с жесткими седеющими волосами. Напротив старика — мужчина среднего возраста; он сидел прямо, как кочерга. Во главе же стола, на председательском месте, помещался крупный толстяк с венчиком рыжих волос, похожий на монаха-расстригу. На его лице играла улыбка.

Оконные рамы задрожали, так как по улице проехал грузовик. Молчаливая компания тоже задрожала.

Они мертвы?!

Еще нет! Даже с порога Сандерс расслышал учащенное дыхание. Он осторожно приблизился к даме. Ее рука, унизанная кольцами, была порезана — видимо, ударилась о разбившийся стакан для коктейлей. Пульс учащенный — больше ста двадцати ударов в минуту. Кожа покрыта красноватыми пятнами. Сандерс оттянул веко дамы и все понял. Зрачок был настолько расширен, что осталось лишь узкое кольцо радужки.

Доктор осмотрел еще двоих. Они не умерли; их жизнь была вне опасности, однако у всех были симптомы отравления наркотическим веществом — дышали они учащенно, со всхлипами, заглушая шум дождя.

Тяжелее других пострадал старик с жесткими седеющими волосами; он уткнулся лицом в стол, и при каждом выдохе из стоящей рядом пепельницы выдувался пепел. Состояние мужчины средних лет можно было описать словами «средней тяжести». Его поза была отмечена достоинством; у него были красивые сильные руки с чересчур длинными большими пальцами — почти такими же, как указательные. Перед стариком на столе стоял стакан для коктейлей, перед мужчиной средних лет — бокал без ножки.

Трое были живы. Но, едва подойдя к четвертому, Сандерс отпрянул. Рыжеволосый толстяк с круглой плешью наподобие тонзуры был мертв — уже по крайней мере час.

Как только доктор приподнял толстяка, он понял причину смерти.

Первым делом необходимо найти телефон и вызвать «скорую» для отравленных. Телефонный аппарат обнаружился на столике между двумя окнами, закрытыми белесоватыми ставнями. Обернув трубку носовым платком, Сандерс несколько раз нажал на рычаг и убедился, что телефон не работает.

— Доктор Сандерс! — раздался голос Марши Блайстоун.

Скрип старых половиц был слышен даже из-под толстого ковра. Чтобы девушка не увидела того, что здесь произошло, доктор выбежал в холл и прикрыл за собой дверь гостиной. Марша ждала; концы ее воротника были связаны так туго, словно она пыталась задушить себя.

— Я больше не могла выносить ожидания, — заявила она. — Мой отец?..

— Успокойтесь. Все хорошо. Как выглядит ваш отец? Такой толстый, лысоватый, с рыжими волосами?

— Нет, что вы! Рыжий толстяк — это мистер Хей. Но где мой отец? И что случилось?

— Ваш отец жив. За исключением мистера Хея, никто серьезно не пострадал. Там несколько человек; их чем-то опоили, но их жизнь вне опасности. Как выглядит ваш отец?

— Он… привлекательный мужчина средних лет. У него есть отличительная особенность: большие и указательные пальцы на руках почти одинаковой длины. Пустите меня!

Сандерс протянул ей руку:

— Да, ваш отец там. Послушайте меня. Их всех чем-то опоили — или, если предпочитаете другое слово, отравили. Я думаю, белладонной или атропином. Но мертв только один человек — Хей. Их нужно немедленно отвезти в больницу. Сейчас я спущусь и постараюсь найти телефон. Можете войти, только обещайте ничего не трогать. Обещаете?

— Хорошо, — не сразу ответила Марша. — Да, обещаю. Значит, мистера Хея отравили…

Сандерс уже бежал вниз по лестнице. По пути он подобрал зонтик с ручкой красного дерева. Он решил пока не говорить Марше, что Феликс Хей умер не от отравления. Он был заколот. Его ударили в спину длинным и узким клинком — похоже, именно тем, что имелся в зонтике.

— Извините, пожалуйста, — сказал Сандерс.

В помещении Англо-египетской импортной компании было темно. Пожилой клерк, успевший надеть черное пальто и поношенную мягкую шляпу, явно собирался уходить, хотя, как заметил Сандерс, дверь запереть он и не подумал. Клерк спокойно шел по коридору с выражением суровой терпимости, когда Сандерс окликнул его.

Клерк оглянулся.

— Вы что-то сказали? — недоверчиво переспросил он.

Сандерс протянул ему свою визитную карточку.

— Простите… Можно позвонить по вашему телефону? Боюсь, дело серьезное. Наверху произошел несчастный случай, а может, умышленное убийство. Несколько человек проглотили ядовитый препарат, а мистер Хей мертв.

Клерк некоторое время стоял молча, а потом вдруг выругался. Ругательство, вырвавшееся из уст такого сухаря, прозвучало особенно непристойно и неожиданно. Но дверь в контору он все же распахнул.

— Телефон на столе, — сказал он. — Так и знал, что с ним что-нибудь случится, — а все его штучки. Надо пойти посмотреть! — И он почти осуждающе добавил: — Там Шуман!