— Сколько вам лет, Джонатан?

— Двадцать восемь. — Его красивые глаза загорелись.

Двадцать восемь?! Почему я все еще стою здесь, развлекая его? Он на одиннадцать лет моложе меня! Нет, спасибо...

— Ну, вы для меня слишком молоды. У меня есть кузина, которая больше подходит для вашего возрастного диапазона. Она в настоящее время изучает право, но если вы хотите, я могу позвонить и спросить ее, если…

— Вы не хотите пойти со мной?

— Нет. Я слишком старая для вас, и я не хищница или охотница за молодыми. У меня две дочки, и я бы чувствовала некоторый дискомфорт, если бы они встречались с кем-то, у кого была бы наша разница в возрасте.

— Наша разница в возрасте?

— Да. Мне тридцать девять, что означает, что когда вам было восемь лет, и вы учились разводить костры с бойскаутами, мне было девятнадцать лет, и я была в колледже. А когда вам было девятнадцать, и вы пытались определиться, какую специальность хотели выбрать, мне было тридцать, и я строила карьеру в маркетинге. И на всякий случай, если вы не понимаете, как много лет нас разделяет, то — одиннадцать. Вы не видите проблему?

— На самом деле нет. — Он усмехнулся. — Но я не могу заставить кого-то пойти со мной, не так ли? Я мог бы, по крайней мере, дать вам свой номер на случай, если вы передумаете?

— Конечно. — Я достала свой телефон и пообещала себе удалить его номер позже.

— 555-9845… Я действительно надеюсь, что вы передумаете, Клэр. — Он одарил меня еще одним из тех соблазнительных взглядов и ушел.

— Чего ты ждешь? Позвони ему, Клэр! Сегодня вечером!

— Тише! Я не хочу, чтобы каждый здесь был в курсе моей личной жизни, Сэнди!

— Без разницы, — прошептала она. — Почему ты не можешь пойти с ним на свидание?

— Ему двадцать восемь лет!

— Это означает, что ему практически тридцать! В чем проблема? Он не просил тебя выйти за него замуж. Он просто пригласил тебя на свидание и сказал, чтобы ты выбрала место.

— Разве это не делает меня хищницей? На одиннадцать лет моложе меня? Подожди, в пятницу уже будет на двенадцать лет моложе меня... Что подумает моя мама? А что насчет его матери?

— Клэр, это — обычное свидание. По крайней мере, может быть, вы найдете общий язык, сходите куда-нибудь еще несколько раз и затем у тебя, возможно, будет наконец—то секс! Как давно это было? — Все мои помощники посмотрели на меня.

— Возвращайтесь к работе! — Я подождала, пока они отведут взгляд от меня, и уставилась на Сандру. — Я здесь всего лишь несколько лет. Могли бы мы сделать так, чтобы мои коллеги не сплетничали обо мне?

— Прости. — Она последовала за мной в мой кабинет. — Ты в любом случае ненавидишь это место... Все, что я пытаюсь сказать, так это то, что ты давненько не была на свидании и...

— Я ходила в прошлом месяце, помнишь? Такер Уильямс. Он был детским хирургом и…

— Я тебя умоляю! Он за весь вечер не задал ни одного вопроса о тебе и проклял сразу же, как только ты не предложила ему войти. Если подумать, это было единственное свиданием, на которое ты ходила с тех пор, как переехала сюда! За четыре года! Тебе действительно нужно снова начать с кем-нибудь встречаться.

Я вздохнула.

— Я начну, начну, но только с мужчинами моего возраста или немного постарше.

— Хорошо, но у тебя нет веской причины отклонить предложение этого парня, Джонатана. Какая разница, что он моложе? Ты говорила, что он привлекательный, верно?

Более чем просто «привлекательный»...

— Да. — Я облокотилась на стол. — Он...

— Так что дерзай! Ты по-прежнему можешь искать более зрелого парня, но разве тебе нельзя немного развлечься, пока ты не найдешь того единственного?

— Ладно, ладно. Я позвоню ему сегодня вечером.

— Мисс Грэйсен? — раздался голос моей помощницы.

— Да, Рита?

— Мистер Барнс вызывает всех директоров в конференц-зал на еженедельное собрание.

— Я сейчас буду. — Я попала, в конце концов, по кнопке моего офисного селектора и обняла Сандру.

— Я полагаю, что должна вернуться к своим занятиям, да? — Она пожала плечами. — Не забудь позвонить мне после того, как поговоришь с ним. — Она пошла к восточному лифту, а я — к северному.

Идти на еще одно собрание с мистером Барнсом и остальными директорами мне хотелось меньше всего. Ни у кого никогда не было ничего даже отдаленно интересного для обсуждения на этих совещаниях. Обычно все происходило следующим образом: мистер Барнс извергал свои идеи, пока Боб не засыпал в процессе демонстрации демографических исследований и не ударялся головой о стол — после чего еще одно страшное собрание заканчивалось.

Я заняла свое место за стеклянным столом для переговоров и села.

— Доброго всем дня! — Мистер Барнс сегодня казался весьма бодрым. — Как обычно, у нас есть некоторые очень важные проекты и рекламные планы, которые мы должны обсудить. Но, прежде чем начнем, я хочу представить вам кое-кого, кто никогда не посещал нас прежде... С пятидесятого этажа к нам спустился один из основателей и главный исполнительный директор Джонатан Стэтхем!

Все стояли и аплодировали, когда он вошел в комнату. Я тихо хлопнула и уже собиралась включить свой стандартный режим «игнорирования всего», когда заметила, что все руководители женского пола стали истекать слюнями — да, слюнями, от вида того, кто вошел в эти двери.

Я повернула голову влево и увидела, что Джонатаном Стэтхемом был тот «Джонатан», которого я встретила в продуктовом магазине на прошлой неделе.

Моя челюсть отвисла, когда я посмотрела на него. В своем темно-синем костюме он был даже сексуальнее. Он сбрил свою щетину, а его темные гладкие волосы были убраны с лица — все до единой прядки. Его глаза мерцали соблазнительным оттенком голубого, и я не могла отвести взгляд от его губ... или этой улыбки...

Он кивнул головой каждому из нас и изогнул брови, когда его взгляд встретился с моим.

Его губы изогнулись в кривой полуулыбке, и он начал говорить.

— Это большая честь быть на вашей встрече сегодня. Более четырех тысяч сотрудников, трудно знать всех, но в этом году я хочу быть более прозрачным, доступным. — Мы снова взглянули друг другу в глаза. — Мне жаль, что я не каждый день говорю вам, как сильно ценю вас, но я действительно ценю, — продолжал он. — Как вы знаете, мы проходим через период реструктуризации. В течение ближайших недель мы хотим изменить кое-что и нанять новые таланты. Не волнуйтесь, никто не потеряет работу. Мы собираемся заключить контракты с четырьмя крупными клиентами и хотим убедиться, что наша маркетинговая команда предельно эффективна.

В таком случае просто увольте всех и начните все сначала...

— Теперь передаю слово вам, мистер Барнс. — Джонатан обошел стол и сел прямо напротив меня.

Лицо арт-директора, которая сидела рядом с ним, стало ярко-розовым.

Удивительно, но все начали вести себя лучшим образом. Люди участвовали в мозговом штурме и вместо того чтобы погрузиться в свои телефоны или смотреть в окно, предлагали новые идеи. Я вносила свою лепту каждый раз, когда ко мне обращались, и не могла не заметить, что Джонатан наблюдал за каждым моим движением. Изредка он переключал свое внимание на экран проектора или на того, кто говорил, но его пронзительные голубые глаза всегда возвращались ко мне.

Почему он пялится на меня? И почему он делает это так чертовски явно?

Я ответила на еще один вопрос о нашей последней рекламной кампании и уловила, как Джонатан подмигивал мне, когда наливал себе стакан воды. Я попыталась отвернуться от него, но это было слишком трудно.

Он был жутко сексуальный.

Я была рада, что несколько лет назад в совершенстве овладела умением делать выражение лица непроницаемым; я была мастером непринужденного взгляда.

Может быть, Сандра права. Возможно, я могу пойти с ним на свидание и, по крайней мере, заняться сексом. У меня не было его уже давно. Очень давно... Подождите, четыре года — это правда же долго?