– Это и есть Андертон? – спросил он у коричневого плаща резким, капризным голосом. – Где вы его откопали?

– Дома, он паковал чемоданы. Как мы и думали.

– Паковал чемоданы… – Хозяин кабинета снял очки и аккуратно уложил их в футляр. – Послушайте, – грубовато бросил он Андертону, – что это вам в голову взбрело? Вы спятили, должно быть?

Как можно захотеть убить человека, которого ни разу в жизни не видел?

Этот старик, как наконец догадался комиссар, и был загадочный Леопольд Каплан.

– Нет, сначала я вас спрошу, – быстро сказал он Каплану. – Вы хотя бы понимаете, что сотворили? Я комиссар полиции и могу упрятать вас лет на двадцать за похищение человека!

Он мог бы еще многое добавить, чтобы усугубить впечатление, но тут в голове Андертона промелькнула догадка.

– Как вы узнали? – резко спросил он, невольно прикоснувшись к карману, где лежала сложенная инфокарта. – До армейской проверки осталось еще…

– Успокойтесь, ваши сотрудники тут ни при чем, – раздраженно перебил его Каплан. – А то, что вы обо мне никогда не слыхали, меня нисколько не удивляет. Леопольд Каплан, генерал Объединенной армии Западного Альянса, вышел в отставку сразу после окончания англо-китайской войны в связи с упразднением ОАЗА.

Теперь события обрели определенный смысл. Андертон вообще-то и раньше подозревал, что армейцы немедленно обрабатывают поступающие к ним дубликаты инфокарт. Знание всегда предпочтительней незнания, поэтому он почувствовал себя более уверенно и сказал:

– Ладно, вы меня заполучили. И что теперь?

– Уничтожать я вас не собираюсь, – сказал Каплан, – что очевидно. Иначе вы узнали бы об этом из ваших жалких карточек. Но я хочу удовлетворить свое любопытство. Мне кажется невероятным, чтобы человек вашего положения вдруг задумал убить совершенно незнакомого человека… Нет, тут должно быть что-то еще, но, честно говоря, я пребываю в замешательстве. Какая-то новая полицейская стратегия? – Старик пожал плечами. – Но тогда бы полиция позаботилась, чтобы этот дубликат до нас не дошел.

– Если только его не подбросили специально, – заметил один из охранников.

Каплан поднял юркие птичьи глаза на комиссара.

– А вы что думаете?

– Именно что подбросили, – ответил Андертон, посчитав, что лучше честно поделиться своими догадками по этому поводу. – Полагаю, что это “предсказание” сфабриковала клика заговорщиков в полицейском управлении, чтобы меня подставить. Дальше все просто: я арестован, комиссаром становится мой новый ассистент и заявляет, что предотвратил убийство в лучших традициях допреступности. Настоящего убийства никто не планировал.

– Никакого убийства не будет, тут я согласен, – мрачно заявил Каплан. – Я передам вас в руки правосудия.

– Как вы можете! – в ужасе запротестовал комиссар. – Меня посадят, и я никогда не сумею доказать…

– А мне плевать, что вы там докажете или не докажете, – грубо прервал его Каплан. – Я должен убрать вас с дороги ради собственной безопасности.

– Вообще-то он собирался уехать, – сказал охранник в коричневом плаще.

– Вот именно, и как можно дальше! – от волнения Андертон даже вспотел.

– Если меня схватят, то сразу посадят, а новым комиссаром станет Уитвер. Заберет у меня все – и работу, и жену… – Его лицо исказилось. – Они с Лизой наверняка заодно.

Каплан, казалось, засомневался. Но затем нахмурился и покачал головой.

– Нет, рисковать я не могу и не стану. Если это действительно заговор против вас… Мне очень жаль, но это ваша проблема, не моя. Впрочем, – он бледно улыбнулся, – могу пожелать удачи. – Потом он повернулся к охранникам.

– Доставьте его в полицию, парни, и сдайте высшему руководству.

Каплан назвал своим людям имя исполняющего обязанности комиссара и с удовольствием проследил за реакцией пленника.

– Уитвер! – убитым голосом пролепетал Андертон.

– Да, ваш Уитвер уже захватил власть, – сообщил ему Каплан. – Видимо, торопится раздуть свой авторитет за ваш счет… – Он включил радио, покрутил ручку настройки и поймал волну.

Профессиональный голос диктора читал объявление: “…не оказывать помощь беглому преступнику. Все граждане должны помнить о своей ответственности в случае отказа содействовать группе захвата. Управление полиции принимает чрезвычайные меры по обнаружению и поимке Джона Эллисона Андертона. Повторяем! Полицейское управление принимает меры по обнаружению и обезвреживанию бывшего комиссара Джона Эллисона Андертона, который объявлен потенциальным убийцей и как таковой лишен всех прав на свободу и привилегий…”

Каплан выключил радиоприемник, и голос умолк.

– Шустрый мальчик, – пробормотал Андертон апатично. – Лиза, должно быть, сразу побежала к нему.

– А какой смысл ему ждать? – усмехнулся Каплан и кивнул своим людям. – Отвезите его в город! Что-то мне не по себе, когда поблизости бывший комиссар полиции. Хочу посодействовать новому комиссару Уитверу в поимке опасного преступника.

Холодный нудный дождь стучал по мостовой, когда лимузин Каплана въехал в Нью-Йорк и покатил по направлению к полицейскому участку Андертона.

– Хозяина тоже можно понять, – сказал ему один из конвоиров. – Будь ты сам на его месте, то поступил бы точно так же. Андертон отмалчивался, мрачно глядя в окно.

– В конце концов, ты не один такой. Один из многих, и там у тебя будет своя компания, – продолжал охранник. – Тысячи людей живут в этом лагере. Может, тебе там понравится. Возможно, ты даже не захочешь его покидать.

Андертон смотрел, как пешеходы за окном спешили по своим делам или старались поскорее убраться с мокрого тротуара под какой-нибудь навес. Он не испытывал никаких эмоций, ощущая лишь огромную усталость. Безразлично следя за нумерацией домов, он понимал, что машина приближается к хорошо знакомому зданию.

– Этот Уитвер, похоже, крепко взял быка за рога, – продолжал гнуть свое охранник. – Ты с ним знаком?

– Всего полчаса, – хмуро ответил Андертон.

– И он так сильно хотел стать начальником, что тут же тебя подставил? Ты уверен?

– Какая теперь разница.

– Просто интересно, – сказал человек Каплана. – Значит, ты бывший комиссар полиции… В лагере будут рады тебя увидеть. Такого большого человека люди наверняка не забыли.

– Не сомневаюсь, – согласился Андертон.

– Уитвер времени зря не теряет. Думаю, Каплан с ним прекрасно сработается, – заключил охранник. И тут же взглянул на комиссара почти умоляюще. – А ты уверен, что тебя и впрямь подставили?

– Абсолютно, – скучным голосом сказал Андертон.

– И ты не собирался убивать Каплана? Выходит, эта твоя методика впервые дала осечку, так? Ты ни в чем не виноват, но осужден согласно одной из твоих же карточек. А может, до тебя осуждали и других невиновных?

– Все может быть, – безучастно сказал Андертон.

– А если твоя система вообще не правильная? Ты ведь не собираешься никого убивать. Может быть, осужденные тоже не собирались. Ты поэтому сказал Каплану, что хотел бы остаться на свободе? Чтобы доказать, что система ошибается? Если хочешь, давай это обсудим, Еще один охранник включился в разговор.

– Только между нами… Это и вправду заговор? Почему ты считаешь, что тебя подставили?

Андертон тяжело вздохнул. Теперь он уже ни в чем не был уверен. Возможно, он каким-то образом очутился в замкнутом, бессмысленном кольце времени, где нет ни причин, ни следствий, ни начала, ни конца. Или он был готов признать, что пал жертвой собственных невротических фантазий, порожденных неуверенностью в завтрашнем дне, и покорно сдаться без борьбы. На него с новой силой навалилась адская усталость. Нет смысла сражаться за недостижимое, когда все инфокарты мира против тебя.

Отчаянно завизжали тормоза. Водитель тщетно пытался восстановить контроль над лимузином, судорожно ухватившись за руль и впечатав в днище тормозную педаль. Огромный фургон выехал на перекресток, вынырнув из тумана, и перегородил дорогу. Нажми водитель сразу на газ вместо тормоза, и они бы проскочили, но теперь уже было поздно исправлять ошибку. Лимузин обреченно завилял, накренился, на секунду промедлил и врезался наконец в хлебный фургон, сминаясь в гармошку.