Но на первых порах идея борьбы «добра и зла» в Мире выглядела лишь этаким вполне естественным «неодобрением» простыми людьми сил зла — якобы козней дьявола. Отсюда — христианство, с его не совсем адекватным призывом «возлюбить врагов», непротивлением злу насилием. Иисус Христос — это, скорее всего, неоантроп, самостоятельно дошедший до мысли, что в этом Мире что-то есть ещё, что праведный человек не умирает полностью, и решивший доказать это своей смертью. Фанатизм, но хороший, «тот, который надо» фанатизм.

А «взять на себя грехи мира» — более великой альтруистической идеи человечество не выработало. (Хотя, конечно же, это — всего лишь некий нравственно-поэтический идеал. К самой фразе очень легко придраться: и наивна и нелогична. Чьи именно грехи были взяты? Если всех людей на все времена, то что: можно убивать и грабить? А если только живущих до того времени, то опять надо кому-то брать «на себя» последующие? И т.д.) Поэтому всё же лестнее да, видимо, и правильнее считать, что человек сам дошёл до подобного духовного величия, сам поднялся от жуткой практики каннибализма до величайшей идеи искупления (пусть и наивной, но всё же «работающей» на неком «интуитивно-восторженном» уровне недосказанности), а не был принудительно «научен» каким-то там неизвестно откуда взявшимся Отцом. К тому же «воскресная проповедь в лицах», трагедия на Голгофе уж очень похожа на спектакль, и смотрится как-то подозрительно в плане сверхъестественности. Да и призыв Христа безоговорочно поверить всем в его воскрешение, иначе «хуже будет», не спасутся-де, — это весьма смахивает на лёгкий шантаж.

Но всё же именно эти «осевые» идеи привели к психологическому ущемлению безраздельно господствовавшей доселе официальной установки на насилие, до того обжалованию никак не подлежащему. Это была огромная победа нехищньк людей. И далеко идущие негативные последствия хищного безнравственного владычества предвиделись уже тогда. Было даже сделано «штормовое предупреждение» — о неминуемости Конца Света, в случае если люди не образумятся. Возникшая в дальнейшем борьба части хищных гоминид со «злом» устранила их социально-психологическую ущемлённость, ибо насилие получило социально одобряемый фундамент, после чего и началось «победное шествие волка в овечьей шкуре» прямиком к его же «волчьей яме», на краю которой и оказалось сейчас всё человечество, как его и предупреждали древние апостолы. Кто вот-вот в неё упадёт?! Все или только «неизбранные»?

Точно так же и «добрая» установка искусства и конъюнктурной беллетристики есть лишь «волчье» прикрытие, дающее возможность воздействовать на сознание людей без особого риска вызвать неодобрение. Все выпады против искусства безоговорочно признаны существующим эстетическим официозом проявлениями дремучего бескультурья. Основное же предназначение официальной литературы и равно искусства, как уже указывалось, подводная часть этого жуткого айсберга — заставить диффузные массы признать положение дел в хищном мире, пусть и ненормальным, но всё же приемлемым. А в идеальной перспективе — навязать всем пресловутое кредо «всё, что ни делается, всё к лучшему в этом лучшем из миров», в дополнение к религиозному опиумному кальяну — «на всё воля Господня». И таким образом — полностью отобрать инициативу у нехищных людей, «сыграть на опережение».

Но поверить в такую несуразность простым, бесчестно и безжалостно эксплуатируемым и постоянно унижаемым людям очень трудно. Хотя множество предельно оболваненных людей всё же верят этому. И просто жутко становится, когда порой доводится слышать от несчастных людей, совершенно раздавленных и униженных хищными гоминидами, вместо проклятий в конкретные бы адреса, блаженно-юродивое восхваление каких-то вымышленных сущностей или призывы к совести власть имущих монстров. Последнее массовое «объединённое» обращение к этим двум ипостасям хищного мира происходило в Санкт-Петербурге в памятное солнечное воскресенье 9 января 1905 года.

Поэтому пошёл в ход ещё один, более тонкий аргумент для самооправдания хищного — западного — мира. Это знаменитый афоризм Черчилля: «Западная демократия — не идеал, но человечество пока что не изобрело ничего лучшего». Дескать благоразумные «белые люди», вынуждаемые неумолимыми обстоятельствами, с грустью выбирают наименьшее из всех существующих зол.

Но это — явное передёргивание. Человечество уже давно изобрело лучший строй. Это — прямая демократия (= истинная, даже в буквальном филологическом смысле: власть народа), самоорганизация трудящихся, союз свободных тружеников, т.е. именно то, что единственно заслуживает называться социализмом. Но этот строй подходит лишь для нехищных людей, для хищных же гоминид — он, как «удачная», летальная кость в горле, это был бы реальный конец им, что называется — в переводе с русского «народного» — «звиздец». Они бы действительно задохнулись в условиях необходимости честного труда и невозможности обманывать, незаконно и безмерно обогащаться.

Именно поэтому они всячески пытаются не дать честным людям труда самоорганизоваться, препятствуют этому любыми способами, вплоть до физического уничтожения нехищных лидеров, символически начиная с Христа. Все лидеры с «пронародными» честными намерениями всегда уничтожались, как минимум дискредитировались. Основной, «коронный приём» хищной пропаганды в борьбе с нехищными лидерами — это приписывать им аморальные качества, и всячески уходить от прямого обсуждения выдвигаемых позитивных идей.

Деятели официальной культуры — популярные артисты, дежурные писатели, поэты, кинорежиссёры и прочая шутовская пена являются рупором властителей хищного мира. Даже если они в своих «творческих» потугах и выдвигают что-либо якобы еретическое, всё равно это звучит в тональности успокоительной колотушки ночного дозора: «В Багдаде всё спокойно!». Это лишь чуть тревожащий, но охраняющий сон авторитаризма лай их цепных псов.

После «перестройки» советским людям была брошена долгожданная «кость» гласности. Но вскорости стало ясно, что ничего эта «свобода слова» не даёт в плане достижения действительных свобод. И что самое страшное, — не сможет она помочь и нахождению правильных путей к справедливому обществу честных тружеников, хуже того, она мешает этому. Идёт прямое ограбление народа, а все призывы к справедливому общественному обустройству попросту теряются в невнятной и провокационной разноголосице. Грабители дают возможность кричать жертвам сколько угодно. Всё равно эти горестные вопли не услышат, а если и услышат, то толку не будет — в таком гаме и шуме мало ли кто чего кричит: быть может, убегать надо, а не помогать. Тем более основные «слушатели» — такие же точно ограбленные жертвы, ничем не помогут. Подобное явление существует в технике, когда уровень шума на порядки превышает полезный сигнал! Грабители даже издевательски, радостно орут вместе с жертвами, ещё громче и талантливо-жалостливее. Иосиф Кобзон поёт песню «протеста» о «пьяном кучере» — это именно такая ситуация.

Советское общество было отброшено далеко назад, к самому началу бандитского этапа капитализма, или как выражаются апологеты либерализма, к «этапу первоначального накопления капитала». На первый взгляд, это похоже на то, как врачи иногда вынуждены ломать неправильно сросшуюся ногу. Но это всё не так, ситуация здесь более ужасна, ибо в то далё— кое флибустьерское время ещё не было прецедента построения общества социальной справедливости, и всё выглядело естественно. Кто его знает, может быть так и надо было грабить, побеждает сильнейший, он и прав. Но сейчас эта зверская грызня, беззаконное разграбление страны являются не соответствующими времени, эпохе. Это совершенно неуместный анахронизм, сравнимый, без тени преувеличения, лишь с возобновлением откровенного каннибализма.

Это следует назвать чудовищным преступлением без прощающей подстатьи «за давностью лет». Ведь ни наши дети, ни внуки не смогут простить подобный «всенародный отстрел», так что потребуется вытравить народную память, полностью зомбировать людей, что собственно уже и началось.