Марина стояла под тугими струями душа, смывала с себя мыльную пену. Голова вскинута, глаза закрыты, рука заброшена на мокрые волосы. А фигурка у нее высший класс. Ножки, животик, груди – все в идеале. Залюбуешься. И Фюрер любовался. Он наблюдал за ней через глазок скрытой видеокамеры, выходящий на метровый экран «Панасоника».

Потом Марина ушла к себе в комнату сушить волосы, краситься, одеваться, – словом, готовиться к ужину.

Ужин при свечах. Где-то Фюрер читал об этом. Вроде бы высший шик. При свечах так при свечах.

Они будут сидеть с Мариной за столом, пить шампанское, вспоминать детство. А потом он ее трахнет.

Можно взять ее силой. Пара пацанов заломает ее без проблем. Но брать ее силой неинтересно. Вот если она ему по доброй воле отдастся...

Если честно, то он сомневался в том, что Марина так вот и подставит ему свой передок. Не красавец он: обделила его природа. Но ничего, если баба заартачится, у него в запасе всегда есть верный вариант.

К столу Марина вышла с улыбкой. Обалденная баба, базара нет. Глаза сияют, лицо светится. Да она рада ему! Фюрер почувствовал, как у него забурлила кровь.

Она продолжала улыбаться и за столом. И глазки ему строила. Но она же вроде ненавидеть его должна. Он ее похитил.

– Все вспоминаю наш подвал, – она первой заговорила о детстве. – Только раньше ты, Фюрер, не больно-то меня жаловал.

– А сейчас жалую? – расплылся он в довольной улыбке.

– Жалуешь. Красивый у тебя дом, хорошо у тебя.

В ее глазах был восторг. Бальзам Фюреру на душу.

– Знаешь, почему ты здесь?

– Потому что я тебе нравлюсь?

– Нет.

– Я тебе не нравлюсь?

Она даже обиделась.

Фюрер хватил ртом воздух.

– Нет, ты-то как раз мне нравишься, гадом буду! Мне твой муж не нравится. На бабки он меня кинул.

– На бабки, кинул... Как это понять?

Святая невинность.

– Он мне недоплачивал.

– Ах вот оно как! – Марина нахмурилась. – Олег для меня деньги берег. Я женщина дорогая, на меня много денег надо.

– Я твоего мужа наказать хотел, вот и похитил тебя.

– Ах ты негодник! – Она погрозила пальчиком.

Эта женщина с ним играет, но игра кайфовая.

– Пусть негодник. А знаешь, что я хотел с тобой сделать?

Ладно, пора переходить к самому главному. В штанах уже застоялось.

– Что?

– А то, что мужики с бабами делают. Марин, давай пойдем ко мне в комнату?

– Зачем?

– Ну ты же сама знаешь, – замялся Фюрер.

Он хотел быть с ней грубым, но почему-то не получалось.

– Не знаю...

Но она, конечно, все знала. Чего ломаться-то?

– Мы с тобой это, типа сексом займемся.

– Да что ты говоришь? – Ее губы изогнулись в гневную дугу. – Ты что, за шлюху меня принимаешь?

– Ты это, короче, не брыкайся! – рявкнул он, поднимаясь со своего места. – Хочу тебя трахнуть и трахну! И целку ты из себя не строй, не то все дыры распломбирую!

Наконец-то он разговаривает с ней, как со всякой другой женщиной. Они, суки, только такой язык и понимают.

– Ну зачем же ты так? – Марина сразу потускнела.

– Пошли, – он взял ее за руку и потянул за собой.

Но он недооценил ее. Она вырвала руку и отбежала в глубь комнаты.

– Василий, ну зачем же ты со мной так грубо? – со слезами на глазах спросила она.

Фюрер почувствовал, что начинает таять. И правда, чего это он с ней так грубо?.. Она не такая, как все.

– Ты же мне нравишься.

– Я думала, ты меня у мужа похитил. Думала, ты ко мне серьезно.

– Мало что ты думала, – голос его звучал неуверенно.

– Скажи, ты женат?

– Нет.

Зачем ему жена? В его распоряжении самые клевые девки в городе. Только свистни, гуртом набегут. Но Марина не девка, она особенная. А что, если?..

Он даже затаил дыхание.

Что, если он женится на ней? Заберет у мужа и женится. Идеальной женой будет. Вряд ли он найдет себе лучшую... А еще за ней богатое приданое.

Фюрера осенила блестящая, как ему показалось, мысль. Муж Марины владеет тремя магазинами в Грибовске и еще одним в областном центре. И все это, видать, завещано любимой жене. Проблема в одном – исполнить завещание. Но для Фюрера это не проблема. Чик «пером» по горлу – и куда только все проблемы подеваются.

– А знаешь, мы ведь по-хорошему можем быть вместе, – загадочно улыбнулась она.

– Как это по-хорошему?

– Нам нужно пожениться. И тогда я вся твоя.

– Да ты мои мысли, блин, читаешь!

Он готов на ней жениться, базара нет. Она будет ему примерной женой.

– А как же быть с твоим мужем?

Впрочем, он и сам знал ответ на этот вопрос. Развод со смертельным исходом. Но Марина недолго будет вдовой.

– Мы разведемся.

– И чем скорее, тем лучше.

– Правда, я многое потеряю, – ее голос звучал озабоченно. – Дело в том, что Олег завещал мне все свое имущество. Когда я сообщу ему о моем желании развестись, он изменит завещание.

Не успеет!

– Ну и хрен с ним. Со мной ты в бедности жить не будешь.

Марина только этого и ждала. Глаза у нее радостно засверкали.

– Я тебе на свадьбу бриллиантовое колье подарю.

Ее взгляд вспыхнул еще ярче. Похоже, он нашел ее слабое место.

– А сегодня я подарю тебе кое-что другое. Золотой браслет.

Фюрер подошел к Марине, взял ее за руку. Она пошла за ним как зачарованная. Он провел ее в свою спальню на первом этаже, подошел к потайному сейфу, открыл его, достал футляр, обитый красным бархатом. В нем лежал золотой браслет в виде переплетенных змей.

– Это твое.

Он открыл футляр и протянул браслет Марине.

Она чуть не задохнулась от восторга. Бабы, они все такие. Им самую хреновую безделушку покажи, они и рады.

Марина рассматривала браслет, примеряла его. И даже не обратила внимания на то, что Фюрер подошел к ней сзади и начал тискать рукой ее груди. Вторая рука задрала ей платье и двигалась вверх по ноге.

Только когда он начал стягивать с нее трусики, она закинула голову назад и жадно задышала. Ее тело мелко дрожало.

Дальше все пошло по известной схеме. Шмотки в сторону, флаг – по ветру, ноги врастопырку, и, ура, на подвиг. Он не хотел ставить ее в неловкое положение, но пришлось. В позе крабом она выглядела убойно.