Покахонтас вся отдавалась тяжелой работе, ухаживая за изголодавшими и пораженными недугом людьми. Она понимала, что пренебрегает своим долгом перед отцом. Но не могла не испытывать теплых чувств, почти привязанности к этим чужим людям, которые обращались с ней так же заботливо и вежливо, что и подданные ее отца. Она ждала их быстрых улыбок. Некоторые помогали ей учить новые английские слова. Она была благодарна им, потому что на уроки со Смитом времени у нее не оставалось. Правда, в форте происходило нечто гораздо более важное. Покахонтас и Смит уже почти не нуждались во время разговоров в словах. Она никогда не была так счастлива, как в эти дни неустанного ухода за больными. Эти непонятные люди, с их непонятными обычаями, внезапно перестали быть чужими. В их тяжелой совместной работе они почти инстинктивно достигли гармонии. Она никогда не испытывала ничего подобного, даже когда охотилась вместе с братьями.

Поначалу, возвращаясь на закате в лагерь, усталая, но оживленная, она благодарила Ахонэ за отсрочку свадьбы и новых обязанностей. Но проходили дни, и ее счастливое возбуждение росло, она жила новой жизнью, и каждый день приносил ей новые радости. Почему она не может остаться с тассентассами, помогать им и, в то же время, сохранять верность отцу, не выходя за Кокума? Она знала, что это невозможно, но в душе хотела этого и невольно примечала все, что говорило в пользу тассентассов. Ее послания отцу были неизменно благоприятны для чужеземцев, а ответы отца становились все короче и резче.

В один из дней, когда жара дала им передышку, повар поселенцев напомнил Покахонтас, что у них кончается кукуруза. Покахонтас созвала братьев и сестер, и они решили рассказать тассентассам о дружественных племенах, которые станут обмениваться с ними. Смит еще раньше говорил Покахонтас, что они больше не могут зависеть от запасов Починса, и она согласилась с ним.

Секотин заметил, что пора научить тассентассов охотиться и ловить рыбу. Теперь, когда они стали поправляться, им требовалась свежее мясо в добавление к их кукурузному столу. Но Секотин прибавил с ноткой презрения:

— У них неловкие руки и слабая память, так что им придется потрудиться, чтобы смастерить рыбачьи сети и поставить на реке ловушки.

— Вспомни, Секотин, они с другой земли, — сказала Покахонтас. — И потом, они не такие сильные и здоровые, как мы.

Покахонтас дождалась, пока солнце упало за лес у нее за спиной. Тогда она нашла Смита, и они вместе пошли на свое обычное место встречи на бревне у временной церкви.

— У нас снова кончается кукуруза. Я скажу тебе, какие племена скорее всего проявят дружелюбие и захотят обмениваться с вами. Я дважды просила кукурузу у отца. Он давал ее, но только потому, что считает — это для моей пользы, но я больше не могу просить его. С ним не очень легко, Джон.

— Я понимаю.

— Держитесь подальше от пасапегов, виноков и чикахомини. Чискиаки, квийугоханоки и варасквоки отнесутся к вам дружески. Но обменивайтесь осторожно. Не давайте им слишком много. Один меч за десять корзин кукурузы — это будет справедливо, или одна нитка бус за двадцать корзин. — Она секунду помолчала, прежде чем продолжить. — Позвольте им устроить праздники в вашу честь и дать тебе и твоим людям женщин. Вы нанесете смертельное оскорбление, если отвергнете их.

Дальше Покахонтас описала племена и рассказала Смиту, как отличить дружеские от враждебных и как вести себя, чтобы ненароком не обидеть их.

Смит наклонился вперед:

— Покахонтас, я хочу встретиться с твоим отцом, великим королем.

— Такую встречу нужно очень тщательно подготовить. Как я сказала, с ним трудно иметь дело. Я провела здесь почти целую луну — месяц. — Она улыбнулась, употребив новое слово. — Я должна вернуться и рассказать ему о том, что здесь происходило. Потом я попытаюсь организовать встречу. Я должна сказать, что он не чувствует расположения к тебе и твоим людям, по крайней мере сейчас.

Смит повернулся к ней, и она увидела в его глазах новое выражение, от которого у нее все сжалось внутри и онемели руки. Она почувствовала, что дыхание ее участилось.

— Ты спасла нас, Покахонтас. Я не хочу, чтобы ты уходила.

Он дотронулся до ее руки. Она затрепетала. «Я не могу отвести взгляда от его глаз, — подумала она. — Мне кажется, я тону в их голубой бездне». Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но ни слова не слетело с языка. Она была парализована его взглядом.

Он протянул руку и нежно погладил ее по щеке, отводя в сторону волосы. Его прикосновение было таким изумительным, что на секунду ей показалось, что она теряет сознание.

— Простите меня, капитан. Вы просили меня на закате поговорить с вами о складе.

Они вздрогнули. Перед ними навытяжку стоял Лоувери, плотник.

Смит кивнул Лоувери и сказал, что догонит его Когда Лоувери отошел, Смит повернулся к Покахонтас.

— Нам трудно остаться наедине, но я хочу, чтобы ты поняла, что я более чем благодарен тебе за наше спасение. В Новом Свете тебе нет равных. Возвращайся к отцу, он хочет видеть тебя, но, пожалуйста, приходи опять поскорее. Ты нужна нам. — Голос у него сел. — И я хочу тебя видеть.

У Покахонтас не было сил оторвать от него свой взгляд. «Сейчас я должна уйти, — подумала она, — но именно здесь я счастлива — рядом с ним». Спустя несколько долгих мгновений она отвернулась. Но все равно не могла говорить. Нет, ей не сдавило горло. Казалось, невидимая рука мягко зажала ей рот. Холодная волна пробежала по спине. Не бог ли зла Океус послал свое предупреждение?

На реке, декабрь 1607 года

Мелкие волны бились о борт шлюпки, рассекавшей воды реки. Смит устроился со всеми удобствами, какие были доступны на жестком маленьком суденышке. Укрывая мехом ноги, он решил, что завтра же выменяет у индейцев каноэ, если они согласятся. Они были гораздо лучше сделаны и ими было легче управлять, чем этой маленькой лодкой.

Вода была ледяная. Синева неба теперь стала по-зимнему глубокой. Деревья сбросили большую часть листьев, и только наиболее стойкие из оставшихся сохранили цвет. Осень оказалась успешной для обмена. Поселенцы смогли выменять еды у нескольких соседних племен. Смит узнал, что на своем пути домой в конце лета Покахонтас побывала во всех племенах, куда он потом добирался. Она подготовила ему путь. Почему она не вернулась? Прошло уже четыре месяца. Он не то чтобы ждал ее сознательно, но с каждым прожитым днем ощущал разочарование. Он не только скучал по ней, но и хотел бы поговорить с ней об ее отце. В конце концов он решил действовать на свой страх и риск. Ему необходимо было найти земли Паухэтана и попытаться встретиться с великим королем. Лондон также хотел, чтобы он отыскал Индийское море — западные ворота в Индию. После встречи с Паухэтаном он отправится вверх по реке Чикахомини, которая может привести их к этому морю. У жителей он постарается добыть кукурузы, хотя Покахонтас и предостерегала его против чикахомини. А сейчас предстояло утомительное однодневное путешествие. Он взял с собой семь человек, включая джентльменов Джорджа Кассена, Джона Робинсона и Томаса Эмри. Все они были великолепными стрелками.

Смит осторожно переменил положение. Одно резкое движение — и мелкая лодочка вывернет их всех в холодную реку. Оглядывая берега, он заметил, что на земле все еще лежит иней. В этих краях времена года сменяются резко, подумал он. Деревья одеваются листвой буквально за ночь, а потом столь же внезапно сбрасывают ее. Но его не печалило то, что лето прошло. Оно было самым тяжелым за всю его жизнь. Почти половина поселенцев умерли от голода и болезней. «Если бы не спасительная помощь Покахонтас, сейчас мы все лежали бы в земле», — подумал он. Она спасла колонию. Он в сотый раз подумал о том, какая она необыкновенная, как ему посчастливилось, что она стала его союзницей.

От имени колонии он написал о ней в Лондон. Это был единственный светлый момент в его мрачном письме. Он также написал о Джоне Кэндалле, шпионе. Письмо отбыло в октябре на «Годспиде». Ньюпорт распечатал его за день до отплытия. Обвинения были настолько серьезными, что насторожили его; Кэндалла бросили в трюм. Совет постановил немедленно допросить его, но это ничего не дало. Оставалось только одно средство — пытка. Они подвесили его за большие пальцы рук и с грузом на ногах. Очень скоро Кэндалл сознался, что он отправлял и получал послания от испанцев во Флориде через гонцов пасапегов. Когда члены совета узнали, что один из них столь вопиюще предал их, они решили повесить его, но не раньше, чем он откроет им, где великий король Паухэтан хранит свои сокровища. Он рассказал, что они сокрыты в больших сооружениях в деревне под названием Уттамуссак. Его повесили без дальнейших проволочек.