Однако даже Сухайла редко выходила на улицу во время правления Талибана. Каждое утро ее, закутанную в черную шаль, отвозили на машине в больницу, а вечером на машине же забирали домой.

«Афганские женщины утратили свое мужество», — с горечью сказала она после падения Талибана.

Уже через неделю после бегства талибов одна женская организация попыталась провести демонстрацию. Женщины, в туфельках и шлепанцах, собирались возле одного дома в Микрорайоне и собирались идти в город. Большинство дерзко сбросили паранджу с головы, но процессию остановили власти под предлогом того, что не могут гарантировать безопасность участниц. Каждый раз, когда женщины пытаются что-то сделать вместе, их останавливают.

Теперь двери школ вновь открыты для девочек, молодые женщины устремились в университеты, а некоторым удалось вернуться на работу. Начал выходить еженедельник для женщин, который готовят также женщины, да и Хамид Карзай никогда не упускает возможность поговорить о правах женщин.

Женщины принимали активное участие в работе законодательного собрания — Лойи джирги — в июне 2002 года. Самых свободомыслящих из них поднимали на смех депутаты-мужчины в тюрбанах, но женщины не сдавались. Одна под крики негодования и свист потребовала, чтобы министром обороны назначали женщину.

«Так сделали, например, во Франции», — подчеркнула она.

Но в народе мало что изменилось. В семьях царят те же традиции: решающий голос всегда за мужчиной. Ничтожно малое число кабульских женщин решилось снять паранджу, и большинство даже не знает, что в XIX веке их прабабки и слыхом не слыхивали об этом наряде. Паранджу ввели при короле Хабибулле, который правил в 1901–1919 годах. Он приказал двумстам женщинам из своего гарема, покидая дворец, надевать паранджу, чтобы они своими прекрасными лицами не соблазняли мужчин. Их головные покрывала были украшены искусной вышивкой, а принцессы дома Хабибуллы носили паранджи, расшитые золотом. Паранджа стала обозначать принадлежность женщин к высшему классу, защищая их от взгляда простолюдинов. К пятидесятым годам паранджу стали носить по всей стране, но по-прежнему в основном женщины из обеспеченных слоев населения.

У паранджи были и свои противники. В 1956 году принц Дауд шокировал собравшихся на празднование Дня независимости тем, что его жена появилась на публике без паранджи. Принц убедил брата, чтобы тот приказал своей жене сделать то же самое, и попросил министров выбросить паранджи своих жен. Уже на следующий день на улицах Кабула можно было увидеть женщин в длинных плащах, темных солнечных очках и маленьких шляпах. Ранее эти женщины ходили полностью прикрытыми. Первыми, надев паранджу, высшие классы первыми от нее и отказались. Она превратилась в признак избранности среди бедных, многие домработницам и служанкам были отданы за ненадобностью шелковые паранджи их хозяев. Сначала прикрывались женщины, принадлежавшие к пуштунскому большинству, потом их примеру последовали остальные этнические группы. Но принц Дауд хотел полностью избавить Афганистан от паранджи. В 1961 году был принят закон, запрещавший ношение паранджи государственным служащим. Им было рекомендовано одеваться на западный манер. Прошло еще несколько лет, прежде чем все начали соблюдать закон, но в 1970-е годы уже практически нельзя было найти учительницу или секретаршу, которая не была бы одета в блузку и юбку, а мужчины носили костюм. Тем не менее «раздетые» женщины рисковали тем, что им пустят пулю в ногу или плеснут кислотой в лицо, — так фундаменталисты выражали свое негодование. Во время гражданской войны с каждым годом все больше и больше женщин вновь начали прикрываться. А с приходом к власти Талибана женские лица и вовсе стали немыслимые зрелищем на улице.

Туфли главной паранджи теряются в массе другой обуви на одном из узеньких мостов через пересохшую реку. Немного позади шлепают невидимые сандалии ее сестер. Все, что им остается, — это следовать за толпой. Искать друг друга по туфлям бесполезно, обернуться или остановиться тем более. Паранджи стиснуты между другими такими же паранджами и мужчинами, которые несут товары на голове, под мышкой или на спине. Земли не видно. Перебравшись на другую сторону, три паранджи принимаются искать друг друга. Одна в черных туфлях, белых штанах с кружевной оторочкой, платье с пурпурно-красным краем, другая в коричневых пластиковых сандалиях и платье с черным краем, третья, самая худенькая, — в розовых пластиковых туфлях, лиловых штанах и таком же платье. Они находят друг друга и переглядываются, советуясь. Главная ведет их в магазин. В настоящий магазин с витринами, где выставлены товары, на самой окраине базара. Там она видела одеяло, которое пленило ее сердце, гладкое розовое ватное, под названием «Париж». Одеяло идет в комплекте с подушками, украшенными цветочками, сердечками и рюшем. Все аккуратно уложено в удобный чемоданчик из твердого прозрачного полиэтилена. На нем нарисована Эйфелева башня, а ниже стоит надпись: «Сделано в Пакистане».

Вот какое одеяло выбрала она для своей будущей супружеской постели. Постели этой она и в глаза не видела, и Боже ее упаси увидеть до первой брачной ночи! Она торгуется. За чемоданчик с одеялом и подушками продавец просит несколько миллионов афгани. Чудовищная сумма!

Она пытается сторговать сокровище подешевле, но продавец стоит на своем. Она уже собирается уходить, когда он наконец сдается. Женщины под паранджой, раздувшейся от покупок, получает вожделенное одеяло меньше чем за треть от первоначальной цены, но, отдавая деньги, вдруг передумывает. Вместо нежно-розового она берет ярко-красное. Продавец упаковывает покупку и дарит клиентке от имени магазина красную помаду. Раз уж она выходит замуж.

Она мило благодарит и поднимает вуаль, чтобы попробовать помаду. Шакила и продавец одеял и косметики уже почти, что успели подружиться. Кроме него, в магазине одни женщины, так что и Мариам с Лейлой, набравшись храбрости, приподнимают паранджу, и вот уже три пары бледных губ становятся ярко-красными. Женщины смотрятся в зеркало, жадными глазами изучают сокровища на прилавке. Шакила ищет отбеливающий крем. Светлая кожа — одна из важнейших примет красоты по афганским понятиям. Невеста должна быть бледной.

Продавец советует выбрать крем под названием «Перфакт». На упаковке написано по—английски: «Отбеливающий крем с алое» — и масса китайских иероглифов. Шакила пробует: впечатление такое, будто она намазала лицо густой цинковой мазью. На некоторое время кожа становится белее, но первоначальный цвет лица проглядывает сквозь слой крема, в результате остаются коричнево-белые пятна.

Чудо-крем засовывают в набитую сумку. Сестры смеются и обещают приходить в магазин каждый раз, когда соберутся выходить замуж.

Шакила довольна и хочет поскорее добраться домой и похвастаться покупками. Они ловят автобус и протискиваются внутрь. В последний ряд за шторкой. Задние ряды автобусов предназначены для паранджей, их детей и сумок. Паранджи трещат по швам, задираются, попадают под ноги. Когда садишься, надо слегка придержать паранджу, иначе ткань будет тянуть голову вниз. Они опускаются на краешек сиденья, ставят сумки на колени и под ноги. Для женщин выделено не так много мест, и с появлением каждой новой пассажирки остальным приходится потесниться. Скоро сестры уже не могут пошевелиться, зажатые другими паранджами, их телами и сумками.

Измотанная, наша троица с сумками вываливается на остановке рядом со своим разбомбленным домом. Они вплывают в прохладу квартиры, снимают через голову паранджи, вешают их каждая на свой крючок и вздыхают с облегчением. У них снова есть лица. Лица, которые украла у них паранджа.