Минут через пятнадцать Трейси, извинившись, тоже ушла. В каюте она совершила ежедневный ритуал подготовки ко сну, выключила свет, забралась под одеяло и, лежа на спине, долго смотрела в иллюминатор, наблюдая за мерцающим пятнышком света.

Она все еще смотрела на него, когда в средней части судна начали подниматься вверх большие клубы пара. Трейси поняла, что работа возобновилась. Праздник Рождества для команды закончился.

В конце концов она уснула, но к половине первого снова лежала без сна. Судя по доносившимся звукам, ночная смена все еще продолжалась — нужно было завершить то, что оставила дневная смена. К рассвету все должно быть чисто и готово для приема новой добычи. Подчиняясь внутреннему импульсу, девушка спустила ноги вниз и встала. Просто лежать и ждать сна — так она никогда не заснет. Нужен глоток свежего воздуха.

Быстро натянув брюки и теплый свитер, Трейси захватила куртку и вышла из каюты. На палубе воздух был бодрящим и холодным, ветра почти не ощущалось. Трейси поднялась на палубу капитанского мостика, бесшумно прошла мимо закрытой двери в рубку к тому месту, откуда открывался вид на носовую часть корабля.

Внизу разворачивалась картина, достойная ада, описанного Данте. Освещенные светом прожекторов облака пара, поднимающиеся из сушильных агрегатов, принимали странные корчащиеся формы, в которых возникали темные бесплотные фигуры и исчезали снова.

Трейси невольно поежилась, но тут же рассмеялась над собственным воображением и, запрокинув голову, засмотрелась на безоблачное и безлунное морозное небо, на котором четко выделялись крохотные яркие точки — звезды. Кожу пощипывало от холода, но это ощущение бодрило.

Неизбежно ее мысли обратились к рубке и к тем, кто сейчас внутри. Интересно, ушел Ли к себе или все еще здесь, ведет корабль сквозь эти опасные воды. Даже при использовании радара со стороны штурмана требовалась предельная концентрация, особенно в такую ночь, как эта, когда корабль двигался в районе большого скопления айсбергов. Самого маленького из них хватит, чтобы при столкновении разнести «Звезду». Майк, появившийся в столовой после вахты, сказал, что насчитал на экране радара больше ста пятидесяти айсбергов. Конечно, четыреста квадратных километров — пространство не маленькое, но Трейси уже понимала, что означают эти цифры с точки зрения опасности для корабля.

Простояв какое-то время, она не сразу заметила постепенные изменения на небе. На горизонте начало светлеть, с каждой минутой все сильнее. Зачарованная, она наблюдала, как медленно возникала пульсирующая, трепещущая полоска искрящегося белого цвета, а затем, ширясь и углубляясь, постепенно поднималась от южного края горизонта. Вслед за первой стали появляться другие, каждая ярче и выше предыдущей, пока все они не слились в огромную круглую арку, растянувшуюся по небу. Это было незабываемое зрелище. Трейси неподвижно стояла, будто завороженная. Но кульминация была еще впереди. Из ярчайших частей световой арки в разные стороны начали вырываться длинные лучи пастельных оттенков зеленого, синего, фиолетового цвета, освещая полнеба.

— Aurora australis — южное полярное сияние, — негромко произнес голос позади нее. — По-моему, замечательное завершение дня.

Все еще пребывая под впечатлением великолепного зрелища, Трейси оглянулась на высокого человека, стоявшего в полутора метрах от нее облокотившись на поручни. Сколько Ли простоял здесь, она не знала, да это было и не важно. Главное, он был рядом и мог разделить с ней это волшебное мгновение.

— Стоя здесь, начинаешь чувствовать собственную ничтожность, — с легкой дрожью в голосе проговорила она. — Ничего подобного я и представить не могла. Вы, наверно, привыкли к этому зрелищу?

— Привыкнуть к такому невозможно, — ответил ей Ли, — потому что оно никогда не повторяется. Вам повезло. Сегодня одно из лучших представлений, которые мне приходилось видеть.

— А я ведь могла пропустить его! — Трейси вздохнула. — Должно быть, шестое чувство заставило меня выйти на палубу в нужное время, чтобы увидеть все от начала до конца.

— Вам не спалось?

— Да.

Она снова скосила глаза в его сторону:

— А вы простояли на мостике всю ночь?

— Да, с того времени, как ушел из столовой. Сейчас мы идем в относительно чистых водах, поэтому я вышел подышать воздухом.

Он помолчал.

— Вы стояли с таким отрешенным видом. — Он вытащил из кармана плоский серебряный портсигар. — Хотите сигарету?

Она с радостью ухватилась за возможность отдалить момент расставания.

— Да, спасибо.

Ли подошел ближе, протянул портсигар, а затем поднес ей горящую зажигалку. После того как они оба закурили, Ли снова встал у поручней, но на этот раз так близко, что Трейси была уверена: он слышит сумасшедший стук ее сердца.

— Вам холодно? — внезапно раздался в тишине вопрос.

— Нет, — ответила она и задумалась: что бы он сделал, услышав «да»? Скорее всего, велел бы ей вернуться обратно в каюту.

Трейси не была заядлой курильщицей, но сейчас сигарета подействовала на нее успокаивающе. Девушка чувствовала на себе внимательный взгляд Ли и надеялась, что на лице не отражается ее внутреннее смятение. Когда он заговорил снова, Трейси чуть не подпрыгнула.

— Как вам жизнь в море?

Внимательно наблюдая, как сигаретный дым спиралью поднимается вверх, Трейси осторожно сказала:

— Втянулась.

— Вы смогли бы постоянно работать судовым врачом?

Она покачала головой:

— Не знаю. А что?

— Да просто пришло в голову. Как вы уже, наверно, поняли, на судах действительно не хватает квалифицированных врачей, готовых надолго уходить в море.

— Похоже, что так. — Трейси заколебалась, но осмелилась добавить со смешком: — На минутку мне показалось, что вы предложите мне постоянно работать судовым врачом на «Звезде». Но я ошиблась.

— Действительно ошиблись, — сухо сказал он. — Мои взгляды изменились не настолько радикально.

— Но все-таки немножко изменились, — легко заметила она. — Могу я это понимать как признание моей профессиональной компетентности?

Он спокойно встретил ее взгляд:

— Я никогда не сомневался в вашей квалификации как врача. Сомнения были связаны с вашим полом. Одна женщина среди пятисот мужчин — вот где кроется опасность. И она не исчезла до сих пор.

Трейси высоко подняла голову:

— Да ведь все зависит от женщины. Прежде всего я врач.

Наступило короткое молчание, затем он улыбнулся, нарочито медленно вытянул сигарету из ее внезапно ослабевших пальцев, бросил вместе со своей на палубу и раздавил каблуком.

— Вы уверены? — мягко спросил он.

Сначала его губы от ледяного антарктического воздуха были страшно холодными — но только сначала. Потрясенная Трейси была в полубессознательном состоянии и задыхалась, когда он наконец поднял голову.

— С Рождеством, Трейси, — язвительно произнес он.

Девушка почувствовала, как запылали ее щеки.

— И что это должно было доказать? — спросила она неровным голосом.

— Что женщина прежде всего всегда остается женщиной, — насмешливо ответил он. — Женщина откликнулась на мой поцелуй, тогда как от врача я получил бы пощечину.

Она глубоко вздохнула:

— Еще не поздно.

— Это верно, — согласился он, помолчал и мягко добавил: — Но я не думаю, что это произойдет.

— Откуда такая уверенность?

— Просто мы оба давно хотели этого, а сегодня вечером вы намеренно спровоцировали поцелуй.

— Неправда!

— Так-таки и неправда? — Неожиданно он крепко взял ее за подбородок и повернул к себе. — Неужели вы будете отрицать все, что происходило между нами последние несколько недель?

По ее телу пробежала дрожь.

— Н-не понимаю, о чем вы.

— Прекрасно понимаете. Вы поняли это в тот день, когда согласились вернуться со мной на корабль — в тот день, когда узнали о Черил. — В его глазах появился странный блеск. — Трейси Редферн, нам суждено было встретиться.

Она неподвижно стояла под гипнозом его взгляда, но Ли шевельнулся, и чары были разрушены. Трейси мотнула головой и сделала шаг назад.