На ринг вышел Анатолий и Липов. Их поединок был более зрелищным. Едва прозвучала команда, Вадика начало носить по рингу. Анатолий не жалел его, бил из разнообразных позиций и такими связками, что Вадик ушел в глубокую оборону. Ему доставалось жестко, пока он не вспомнил, о том чему его учили последний месяц. Он сконцентрировался и через несколько ударов сердца, рисунок боя изменился. Анатолий не мог поверить, пару секунд назад, его противник не был способен даже увернуться от ударов. Он даже не чувствовал сильного сопротивления своим ударам, а тут, его руки начали получать повреждения. Их то кололи сотнями мельчайших игл, то они врезались словно в скалу. Такие перемены его не радовали. Он начал уделять больше внимания защите, как вдруг, его инстинкты скомандовали отступить. Не успел он отпрыгнуть, как вокруг тела противника начало появляться свечение. Вначале оно было слабым, еле заметным, но вскоре набралось сил и засияло голубоватыми сполохами. У Анатолия волосы встали дыбом. Он не чувствовал страха, он чувствовал как к нему протягивает свои невидимые руки энергия, которую выделял противник.

Вадик смотрел на противника, не шевелясь, чувствуя ту силу, которая кипела внутри. Он смотрел на Анатолия и выбирал, оборона противника была отличной, её нужно было пробивать. И он метнулся вперед.

Анатолий, спинным мозгом чувствуя опасность, среагировал за миг до противника и сумел уклониться. Теперь, счёт до конца боя, шел на секунды. Ошибиться было нельзя, он это понимал очень хорошо. Хоть Пётр его и обучил, на скорую руку, но уверенно воспользоваться его техникой, он ещё не мог. Он вновь застыл напротив противника, из которого в прямом смысле сочилась сила. Она растекалась и словно живая, обладающая собственным разумом, тянулась к нему. Вновь, на одних рефлексах, он уклонился. На одно мгновение, ему удалось заметить брешь в защите и он ударил, вкладывая всю силу в удар. Он решился применить то, в чём не был уверен. Его рука уже чувствовала болезненные уколы. Всего за миг до контакта с сияющей оболочкой противника, он представил латную рукавицу, сдавливающую его руку и защищающую от повреждений. Дальше удар и темнота, он падал.

Вадик видел, что его противник решил рискнуть и посчитал бой выигранным.

Во время своих тренировок он случайно задел Леснова и тот сразу вырубился. В этот раз он ожидал такого же результата.

Он расслабился, противник был явно на пределе, раз решил атаковать, пока он находился в коконе. Лишь в последнее мгновенье, прежде чем кулак Анатолия влетел ему в скулу словно грузовик, Вадик понял насколько просчитался. Его отбросило в канаты с такой силой, что назад, он прилетел уже в отключке.

Бой закончился. Все зрители пребывали в оцепенении. Но быстро пришли в себя, к этому времени, участники боя были уложены на маты. Оба были в отключке.

Следующими, на ринг вышли Иван и Гога.

— Нупрювет, Лётчик. Хочешь снова испытать сладкое чувство полета?

— Иди в баню, леший.

— Не шали, ты сначала меня выруби хотя бы разочек, а там и поглядим, кто из нас в баньку пошурует.

— Да ну тебя.

Бой начался без сигнала, они просто кивнули друг другу и спустя мгновение, в середине ринга застыли две фигуры. Их рук не было видно, они с такой скоростью двигали ими, что в воздухе стоял шелест от касательных ударов. Через мгновение, они отлетели друг от друга, чтобы вновь столкнуться в центре. Иван начал теснить оппонента, он был рад. Впервые он был счастлив, перед ним был равный соперник, готовый врезать ему от души. Он наслаждался.

Иван его уже достал своими шуточками про летчика-испытателя, Гога немного взъелся на него, но уже начинал понимать его. Ему этот человек понравился, здоровый, но добродушный парень. Даже злость, на себя, за прошлый проигрыш стала пропадать. Через пару минут подобного обмена тумаками, он был готов сдружиться с ним и слегка расслабился, за что и получил.

В этот раз, кулак влетел в живот, а когда он оказался в воздухе, его добили ладонью. Это было жестоко, сначала подколы про полет, а теперь ощущение, будто он мяч для волейбола. Шок и чувство собственного достоинства пошли на пользу, заставив стать серьёзнее и отбросить лишние для боя эмоции. Его противник был именно тем, с кем он любил тренироваться. Человеком без избытка эмоций и чувств. Машина, единственное, с чем его можно было сравнить. И в этот раз, машина действовала наверняка, её не интересовало ничего, кроме нейтрализации противника. Да, противника, каковым он и является для Ивана. Пусть временно, но он стал помехой, которую нужно отбросить в сторону. Гоге пришлось сосредоточиться на атаках и уклонении, о защите он даже не думал. Ему приходилось туго, его всю жизнь учили действовать жестко, максимально быстро. Но никто не готовил его к тому, кого не волнуют удары в болевые центры, кто не реагирует на оглушающие и ослепляющие удары, но при этом, сохраняет разум. В этот раз он оценил слова своего мастера: — «Сколько бы ты ни готовился. Однажды придет тот, кто превосходит все твое знание и мастерство. И твоим оружием будет твоя противоположность. Всё что ты так усердно старался отрицать».

Иван сразу решил действовать жестко, но и не хотел упустить шанса, слегка поиздеваться над оппонентом. В конце концов, ему хотелось сделать традицией, полеты этого бойца по рингу. Воспользовавшись задумчивостью противника, он провел мощный апперкот, а затем по привычке любителя гандбола, отправил того к канатам. Дождавшись, когда противник соберется после его удара, напал вновь. Он размахивал кулаками, словно новичок. Вот только скорость была выше, чем у профессионалов. Это было здорово, видеть, как умелый боец бегает от него словно нашкодивший котенок. Спустя минуту такой беготни, он даже начал подзывать его словно утку, чем не на шутку разозлил Гогу.

Гордость, его плюс в жизни и одновременно большой минус в бою, если её можно зацепить. Это была вторая ошибка Гоги и вновь, унизительный полет. Он был готов заблокировать любой удар, но не тот, который нанес Иван. На мгновение, его глаза наполнились желтоватым, звериным светом, обе руки вытянулись ладонями вперед. Дальше последовал удар, выбивший сознание из тела.

Тепло и легко, он словно воздушный парил над своим телом, которое ещё летело. Его окутывало легкое сияние, золотистого цвета и он вспомнил слова Петра: — «Не думай о том, как защититься. Представь себя в коконе из энергии, словно в капле воды, падающей из крана. Падая, она способна пробить все, не прилагая никаких усилий». Тьма. Очередной удар, он все ещё летит. Легкость, она никуда не делась.

Иван застыл, его противник изменился и довольно сильно. Теперь, его не так просто будет гонять по рингу, как было пару секунд назад. Хоть Пётр и сказал, сделать выброс по передней линии тела, но как обычно не предупредил о последствиях. Он обернулся и увидел довольного, словно мартовский кот, Петра. Тот явно наслаждался результатом своего совета. Иван погрозил кулаком, на что Гривов пожал плечами и усмехнулся, тыча пальцем в сторону противника.

Гога заметил то, что Иван отвлекся и незамедлительно атаковал. Еще не веря своим глазам, он с удивлением наблюдал, как его удар попал в защиту оппонента. Теперь он был уверен, техника сработает на все сто процентов, а не как на тренировке, один из семи или девяти раз. Костяшки его рук засветились и он ринулся в бой.

Иван уклонялся, зная какую силу имеют удары утяжеленные подобной энергией. Пропустить такой удар, для обычного человека фатально. Но тем не менее, обладая мощной защитой, он бы легко снес Гогу, но обижать его не хотел. Через пару ударов, прошедших мимо, свечение стало блекнуть. Вместе со свечением, начали замедляться и движения. В этот момент, Иван приблизился и нокаутировал оппонента — прямым в челюсть.

Через пару минут, когда с ринга унесли Гогу, находящегося в полубессознательном состоянии, на сцену вышел Пётр. СОБРовцы напряглись, после того как они побывали под действием энерго-удара Гриневского, они начали чувствовать то, о чем имели крайне слабое представление. Но одно они могли сказать точно, каждый кто выйдет против этого парня — не сумеет его одолеть. В нем была странная, смутно напоминающая бурю, сила. Но это было до того как он поднялся на ринг. Теперь они потеряли чувство опасности, и это напрягло не только их.