— Я не слабая. Отпусти меня и перестань быть жестоким.

— Я не жесток к тебе, — прорычал он. — Ты никогда не видела мою жестокую сторону, Ария. Ты никогда не видела ничего подобного. Если ты думаешь, что это предел моей жестокости, то ты меня совсем не знаешь.

Он покачал головой. — Ты слабость, которую я не могу себе позволить. Это было бы легко изменить. Я знаю, это не займет много времени, чтобы заставить тебя выдать свои секреты. Не потому, что ты не хочешь их хранить, а потому, что я слишком хорошо умею ломать людей. Я могу сломать тебя так легко.

В течение нескольких месяцев нашего брака он пытался держать меня подальше от бизнеса, но я не была глупой.

— Я знаю, — прошептала я.

Тебе даже не придется прикасаться ко мне, чтобы сделать это.

— Ты не знаешь, в этом-то и проблема. Я жег, бил и резал. Я душил и топил людей. Я сделал все ужасные вещи, о которых тебе только снятся кошмары, Ария. До места назначения Джианны меньше минуты езды, если я попытаюсь.

Клянусь Богом, я знала. Я видела проблески того, на что он был способен, когда имел дело с другими. Я видела кровь, видела темноту и возбужденный блеск в его глазах. Я точно знала, что он за человек. Но, помоги мне Бог, я любила его, несмотря ни на что. Любила его больше всего на свете. Я заставила свое тело расслабиться в его объятиях, хотя это было самое трудное, что я когда-либо делала. Лука тоже это почувствовал, и его брови сошлись на переносице.

— Тогда делай то, что должен, Лука, - прошептала я, и я могла сказать это без колебаний, потому что знала: как бы он ни злился, как бы ни были темны времена, он никогда не причинит мне вреда. Я полностью доверял ему.

Он безрадостно улыбнулся и наклонился ближе, один раз прижав большой палец к моему запястью.

— Это выдает твои истинные чувства, Ария. Я знаю, ты боишься.

Мое тело боится тебя, но не сердце.

— Да, — призналась я. — Но не от боли и не от тебя. — это была ложь, перспектива боли очень пугала меня, и мы оба это знали, но я продолжала, — Больше всего меня пугает то, что ты больше не будешь мне доверять, что я разрушила лучшее в своей жизни, что я причинила боль человеку, которого люблю больше всего.

Выражение лица Луки могло бы разрушить миры своей силой. Он отпустил меня, как будто обжегся, и, развернувшись, направился в ванную. Я знала, что не должна была этого делать, но последовала за ним. Вцепившись в умывальник, он сердито смотрел на свое отражение. Его серые глаза горели яростью. Увидев меня в зеркале, он вскинул руки и сорвал со стены умывальник.

— Будь ты проклята, Ария. Будь проклята твоя любовь. Черт побери!

Он отпустил таз, и тот упал на землю, разбитый. Я сделала шаг в его сторону, потому что с ним я просто не могла оставаться в стороне.

— Ты превращаешь меня в гребаного дурака, — прорычал он.

А потом он оказался передо мной, высокий и внушительный. Он схватил меня за бедра и оторвал от земли, затем приподнял к кафельной стене. Его тело прижалось ко мне, и его рот обрушился на мой. Я почувствовала вкус крови, не зная, его это или моя, и мне было все равно. Его язык безжалостно завладел моим ртом, и я ответила на поцелуй. Его пальцы больно сжали мои бедра, когда он поднял меня. Он поднял мою юбку вверх, потом разорвал мои трусики. Я услышала, как он расстегнул ремень и молнию на брюках, а затем одним резким движением вошел в меня. Мой вздох был поглощен его ртом. Он не стал ждать, пока мое тело приспособится, как обычно; вместо этого он начал вколачиваться в меня жестко и быстро, его руки сжимали мою задницу, его рот был неумолим. И я полностью отдалась ему. Я вцепилась в его шею, экстаз смешивался с болью, когда Лука взял меня сильнее, чем когда-либо прежде.

Он тяжело дышал, его глаза были злыми, когда он приблизился к краю. Он перестал целовать меня и уставился мне в глаза самым напряженным взглядом, который я когда-либо видела. Он все еще любил меня. Я не потеряла его.

А потом он напрягся, его член расширился во мне, и он зарычал, его голова упала вперед. Я зарылась лицом в изгиб его шеи и позволила себе заплакать, прижимаясь к нему и слушая его хриплое дыхание и прерывистое сердцебиение. Его мускусный запах заполнил мой нос. Лука резко выдохнул, мышцы смягчились под моими руками, прежде чем он осторожно поднял меня и медленно вышел. Я не могла не поморщиться. Мне было больно. Лука опустил меня на землю, и наши глаза встретились. Он медленно перевел взгляд на свой член, испачканный чем-то розовым. Я не могла описать выражение его лица тогда. Сожаление. Печаль. Гнев. Он опустился на колени и прижался лицом к моему животу.

— Черт возьми, Ария, — прохрипел он. — Я поклялся, что никогда не причиню тебе вреда.

— Ничего страшного, — сказала я.

Он покачал головой, и некоторое время мы оставались в таком положении: его лицо прижималось ко мне, мои руки в его волосах.

— Я твой муж и твой Капо, — сказал он наконец, прежде чем поцеловать мягкую плоть моего живота, и его серые глаза встретились с моими. — Никогда больше не предавай меня.

Это был наполовину приказ, наполовину просьба. Его любовь ко мне могла выдержать только это; теперь я это понимала. Он был хищником, монстром. Он был моим.

— Не буду, — пообещала я, надеясь, что смогу сдержать обещание.

Глава 7

Лука

Я бросил последний взгляд на Арию. Она стояла ко мне спиной. Она была обнажена с головы до пят, каждый дюйм ее идеальной фарфоровой кожи, к которой только я мог прикоснуться. Ее лопатки и ягодицы покраснели от того, что терлись о плитки пола, когда я трахал ее.

Это было то, чего я никогда не хотела делать с Арией, но что-то сломалось во мне, и я ненавидел себя за это. Ненавидел, что я причинил ей боль, даже если она сказала, что это ничего не значит. Она была моей защитой. Она была моей, блядь, моей до самого конца. Она не убежала и не убежит. Теперь я это знал.

Отвернувшись, я открыл дверь спальни и направился вниз, достав из кармана сотовый, чтобы позвонить в аэропорт. Я не мог терять времени. Слухи о побеге Джианны распространятся, как лесной пожар, и я должен быть уверен, что это не превратится во что-то, что я не смогу контролировать. Мои дяди и тетушкины мужья не спускали с меня глаз. Они думали, что могли бы быть лучше, как Капо. Готтардо сказал мне это в лицо. Единственная причина, по которой до сих пор никто не сделал ни одного шага, заключалась в том, что они поссорились, но я не мог рассчитывать, что это продлится вечно. Возможно, в какой-то момент они придут к соглашению. Мне нужно было убедиться, что мои люди слишком преданы мне, чтобы оказать им хоть какую-то поддержку. Казаться слабым не годится.

Маттео впился в меня взглядом, когда заметил.

— Только не говори мне, что ты ничего от нее не добился.

Я ответил ему хмурым взглядом. Он был моим братом, но он начинал меня бесить. Ему нужно было прекратить неуважение, когда вокруг были другие.

— Я знаю только, что Джианна прилетела из аэропорта Кеннеди. Ария ничего мне не скажет, но наши информаторы скоро дадут мне знать, куда направляется Джианна.

— Отлично, — пробормотал он, его глаза скользнули обратно к двери спальни, Прежде чем он повернулся ко мне. Мне совсем не понравился этот взгляд.

— И что потом? Ария знает план Джианны.Они рассказали друг другу все. Единственный способ найти Джианну, через твой жену.

Ромеро и Сандро наблюдали за нами, и я посмотрела в лицо Маттео.

— Она мне ничего не говорит.

Этот ублюдок пытался пройти мимо меня по лестнице.

— Тогда позволь мне поговорить с ней.

Я с рычанием оттолкнул его.

— Держись от нее подальше, Маттео.

Брат он или нет, но если он приблизится к Арии, если он причинит ей хоть малейшую боль, я прикончу его.

— Ты позволил ей украсть твои деньги и паспорта. Ты позволил ей напасть на наших людей. — он указал на Сандро, который все еще смотрел на него. — Ты позволил ей одурачить тебя и предать. Ты должен захотеть наказать ее. Ты Капо.

Я прижался к нему грудью, так что Маттео пришлось запрокинуть голову.

— Ария моя жена. Не твое дело, как я с ней обращаюсь. Я говорил тебе, что Джианна неприятность, но ты не хотел слушать. Тебе не следовало просить ее руки, но думал своим членом. — прорычал я.

Он вышел на террасу на крыше. Так было лучше. Скоро мы бы вцепились друг другу в глотки.

Повернувшись к своим людям, я сказал Сандро.

— У меня нет времени на тебя сейчас. Никому ни слова об этом. — он сразу же оттолкнулся от дивана, поспешил к лифту и исчез, испытывая гребаное облегчение от того, что ему сегодня не надрали задницу. Затем я повернулся к Ромеро.

— Позвони Сами и узнай, куда направляется Джианна.

Ромеро быстро кивнул, достал телефон и направился на кухню.

Вздохнув, я поднес мобильник к уху, ненавидя то, что должен был сделать сейчас. После нескольких гудков трубку снял Скудери.

— Лука, я не ожидала твоего звонка. — в голосе ублюдка прозвучало подозрение. И он был прав. Мы все испортили. Я все испортил.

— У меня плохие новости. Джианна убежала.

На другом конце провода воцарилось молчание. Потом, наконец он ответил.

— Сбежала? — голос Скудери звучал так, словно он хотел протянуть руку через телефон и задушить меня. — Ты поклялся, что защитишь ее. Я поверил твоему слову. В Чикаго слово Капо что-то значит.

Чтоб его. Как будто все всегда шло по плану Данте.

— Твою дочь нелегко охранять, и ты это прекрасно знаешь. Она не в первый раз капризничает. — я старался говорить вежливо в конце концов, это был один из моих людей, который облажался и позволил накачать себя наркотиками.

— А как насчет Арии, она помогла своей сестре?

Ему не нужно было знать, что в этом замешана Ария. И так было достаточно плохо. Не нужно подливать масла в огонь. — Нет, она ничего не знала. Маттео немедленно отправится на поиски Джианны. Она ненадолго уедет.

— Я пошлю с ним двух своих людей. Я не верю, что ты справишься.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не оскорбить его. Нам нужен был мир между отрядом и семьей.