Елена Руденко

Манон Леско

Антуан Сен-Жюст довольно прохладно относиться к моим произведениям. Я спросила его, чем ему не угодили мои рассказы.

-- Дело в том, Светик, - сказал он важно. - У тебя слишком много действующих лиц, и разбираться с алиби каждого из них очень утомительно. Еще у тебя почему-то убийца всегда самый не подозреваемый!

-- Так было на самом деле, - ответила я. - Я пишу правду! Просто жизнь очень сложная штука, и самый порядочный на вид человек часто оказывается дрянью.

-- А ты припомни какой-нибудь случай, где мало действующих лиц и каждый подозревается одинаково, - предложил Антуан. - Но самое ужасное в твоих рассказах - вульгарный стиль!

-- Увы, со стилем я ничего поделать не могу, - вздохнула я. - А вот историю с небольшим количеством подозреваемых припоминаю. Эта история мне очень напоминает роман Прево "Манон Леско". Конечно, тот случай не точная копия романа, но кое-какие совпадения есть. Особенно характеры действующих лиц!

-- Макс тоже расследовал этот инцидент? - спросил Антуан.

-- Да, - кивнула я. - И очень успешно. Я попробую описать этот случай.

-- Бедный Максимильен, - покачал головой Сен-Жюст. - Как он терпит твои глупости!

-- Терпит, - ответила я. - Ведь я описываю все точно и четко.

На этом я закончила свои препирательства с Антуаном Сен-Жюстом и принялась писать рассказ, который назвала.

Манон Леско.

Однажды дядюшка Мадлен получил письмо от своего старого друга маркиза Г-М. Письмо пришло за обедом, но ради дружбы барон Таверне приостановил свою трапезу и распечатал конверт.

-- Мадлен, дорогая! - воскликнул он. - Ты помнишь маркиза Г-М и его сына? Я брал тебя с собой погостить к ним, тебе тогда было... кажется, десять лет.

-- Припоминаю, - мрачно ответила племянница.

По ее помрачневшему взору я сразу понял, что воспоминания эти отнюдь не радостные.

-- Он хочет, чтобы его сын женился, - продолжал барон. - И просит тебя приехать к ним погостить... Мадлен, ты меня слушаешь!?

-- Да, - вяло отозвалась красотка. - Его сын хочет жениться... а я тут при чем?

-- Мой друг рассматривает тебя как очень хорошую кандидатку в жены своему сыну, - пояснил барон. - Мадлен, родненькая, ты же меня не слушаешь!

-- Я слушаю, - возразила Мадлен. - Он хочет, чтобы я... о боже! Какой кошмар!

Мадлен наконец осознала весь ужас сказанного дядюшкой. Она резко вскочила со стула, опрокинув тарелку.

-- Я думаю, Мадлен уже сама может выбирать себе женихов, вступился я за нее. - К тому же отдавать свою племянницу сыну какого-то Г-М только из-за того, что вы с ним друзья...

-- А вы помолчите, мсье судья, - перебил меня Таверне. Во-первых, вас наши семейные дела не касаются. Во-вторых, мой друг не "какой-то Г-М", а маркиз Г-М. В-третьих, я не заставляю Мадлен выходить замуж за его сына.

Ренар вздохнула с облегчением.

-- Спасибо, дядюшка, - поблагодарила она.

-- Но тебе следует навестить маркиза, - твердо сказал барон. - Пойми, он очень меня просил, чтобы ты приехала.

-- Ни за что! - гордо ответила Мадлен, тряхнув кудрями. - Я терпеть не могу старого развратника маркиза Г-М, а его сына тем более!

-- Ты же видела их всего один раз, - удивился дядюшка.

-- Мне этого одного раза вполне хватило, - Ренар была непреклонна. - Этот сынок маркиза болван и сноб. Мой знакомый Жорж Дантон про таких говорит...

-- Не надо! - перебил барон, примерно догадываясь, что мог сказать Жорж. - Ты ведь виделась с сыном маркиза очень давно... Он мог измениться...

-- Это вряд ли! - уверенно ответила красотка. - Но раз ты этого хочешь, дядюшка, я съезжу к этому маркизу в гости. Но замуж за его сына не выйду.

-- Вот и умница, - обрадовался барон.

Было решено, что Мадлен едет завтра к маркизу Г-М. Красотка решилась на этот подвиг, чтобы не волновать дядюшку с больным сердцем У меня как раз намечалась деловая поездка в Париж, и я взялся сопровождать красотку, чем очень обрадовал барона. С тех пор, как я заполучил должность судьи, отношение дядюшка Мадлен ко мне в корне изменилось в лучшую сторону.

В пути у нас возникла досадная задержка, отлетело колесо. Так что к маркизу Г-М, мы прибыли только к часу ночи.

Маркиз Г-М жил на окраине Парижа в огромном особняке, который заметно выделялся на фоне остальных своими размерами. Это строение несмотря на пышность выглядело уродливым и мрачным.

-- Ужасное здание! - сказала мне Ренар. - Огромное и страшное! Не люблю такие. Если в одном крыле этого дома кого-то убьют, то в другом об этом ничего не узнают.

-- Это точно, мадам, - согласилась камеристка Дорина, которая всегда сопровождала Мадлен в поездках. - Этот дом действительно жутковат. Особенно ночью.

-- Все, наверное, уже спят! - воздохнула Мадлен. - Хотя, возможно, старикашка опять пошел искать девиц с неустойчивой моралью. Он знает наизусть все злачные места Парижа!

Мадлен выпрыгнула из кареты и поспешила к дому. Я пошел за ней. Путь нам преградили огромные ворота, состоящий из высокой литой решетки с толстыми прутьями. Ворота были гостеприимно распахнуты, они приглашали любого посетить парк маркиза. Именно так и поступил мой пес Герцог. Он влетел в парк, напугав Мадлен своим лаем.

- Ворота на ночь не запирают, чтобы господа не наткнулись на эту преграду, когда будут поздно возвращаться домой пояснила мне Ренар. Парадная дверь особняка тоже была не заперта. Мне это стало казаться подозрительным. -- Какие неосторожные! - воскликнула красотка. - Их когда-нибудь ограбят! Сейчас мы их разбудим!

В передней было темно. Я ничего не видел перед собой. Зрение у меня слабое, и моим глазам требуется много времени, чтобы привыкнуть к темноте.

-- Есть здесь кто-нибудь!? - закричала Мадлен.

Ответом ей было эхо, которое жутко отозвалось где-то под высоким потолком. Ренар вздрогнула и прижалась ко мне.

-- Прислуга у них всегда отличалась особой ленью, процедила она сквозь зубы. - Хозяева где-то гуляют, вот слуги и уснули как ежи зимой! Все они... Мадлен не договорила, ее голосок дрогнул. Рука Ренар вцепилась в мою руку мертвой хваткой. Я почувствовал, как ее ногти врезаются в мою ладонь.

-- Там лежит человек! - закричала Мадлен. - У лестницы! Смотрите!

Мои глаза уже понемногу привыкли к темноте, и я понял, что красотка говорит правду. Я зажег свечи и принялся рассматривать тело.

-- Вы знаете его? - спросил я.

-- Да, - ответила Мадлен. - Это старый маркиз Г-М. Он, наверное, упал с лестницы.

Ренар больше не могла устоять на ногах, она уселась на ковер, облокотившись спиной о стену.

Я заметил на одном из столбиков, которым начинались перила лестницы, изящную фарфоровую вазочку с причудливой крышкой. На другом столбике такой же вазы не было, она валялась на полу разбитой. Не похоже на то, чтобы старик столкнул ее при падении. Я огляделся, большое окно рядом с дверью было разбито. Причем таким образом, чтобы через него мог кто-то проникнуть. Создавалось впечатление, что в доме побывали грабители.

Мои размышления прервали Дорина с кучером. Они влетели в дом, о чем-то весело болтая. Вернее, болтала Дорина, а кучер, который тащил тяжеленный чемодан, что-то пыхтел ей в ответ. Но вся веселость слуг тут же исчезла, когда в тусклом свете свечей их взору предстал труп, который лежал ничком у ступенек.

-- По-моему, надо сходить за полицией, - сказал я.

-- Зачем? - очнулась Мадлен. - Он же просто упал с лестницы.

Я молча указал ей на разбитое окно.

-- Воры! - воскликнула она. - Но ведь дверь была открыта!

-- Может, они удрали через дверь, а вошли через окно, предположил я.

-- Но почему через парадную? - спросила Мадлен.

-- Если идти через черный ход, то можно разбудить слуг, ответил я, припомнив планировку подобных домов. - А все, что делается в парадной передней таких домов, не слышно в других комнатах. Поэтому, ускользнуть ночью через парадную дверь легче.