- Хм... ты переживал за меня... и поэтому ты сказал Полю ехать за мной? - спрашиваю я.

- Да, я очень беспокоился за тебя, - говорит Макс. Неладное я почувствовал тогда, когда ты стала интересоваться политикой и рыться в моих бумагах. Потом ко мне пришел Поль и сказал, что с тобой творится что-то странное. Я велел ему оберегать тебя. Он сказал, что давно нанял людей, которые следили за тобой.

- Я никого не заметила, - удивляюсь я.

- Ну, это опытные агенты, к тому же они менялись, поясняет Макс. - А вот когда ты решила совершить прогулку по Франции, он сам поехал за тобой!

Ох, наверно, эта слежка за мной стоила больших денег. Поль молодец, из-за меня он отправился в такой трудный путь верхом!

- Но кто убил Лану? - спрашиваю я. - Кто напал на меня? Зачем? Жаль, что ты этого не знаешь.

- Я могу только предположить... это дело рук твоих друзей: короля, королевы, этого, как его, Ферзена, - говорит Макс.

- Не может быть! - восклицаю я.

- Может, вы с Лану слишком много знали и могли быть опасны, - холодно произносит Макс.

- А зачем им понадобилась давать мне задание, чтобы я уехала из Парижа? - спрашиваю я. - Они могли нанять наемных убийц, которые прикончили бы меня в моей квартире!

- Это могло бы породить невыгодные предположение. Они хотели создать впечатление, будто ты уехала, - Макс всегда найдет объяснения.

- Нет, мне трудно поверить! - чуть не плачу я. - Наверное, это выдумал Ферзен. Королева и король об этом не знали.

- Что ж, думай так, - Макс пожимает плечами. - Но я бы не стал доверять монархам. Им был нужен агент, который имел политические связи, был в курсе событий, и в тоже время был честным и не потребовал бы платы за свои труды...

- Но я помогала им бежать! - восклицаю я. - Я хотела спасти их! Против них был заговор.

- Светик, милая, это они заговорщики, - убеждает меня друг. - На следующий день после бегства королевской семьи в Собрание был доставлен пакет, содержащий манифест короля. Людовик говорил, что отменяет все акты, утвержденные им с 1789 года, жаловался на насильственные действия народа и скудность цивильного листа, предавал анафеме все деяния революции. Замечу, в выражениях он не стеснялся. Я даже удивился, откуда особа королевской крови знает словечки, которым даже Жорж позавидует.

- Но почему ты не предпринял никаких мер, чтобы помешать бегству? - интересуюсь я.

- Я сразу понял, что побег обречен на провал... Теперь у нас есть доказательства враждебности монархии, - поясняет Макс.

Я испуганно смотрю в холодные голубые глаза друга.

- Вот и все, что я могу сказать, - заканчивает Макс. - Ты понимаешь, за все, что ты натворила, тебя должно ждать наказание. Но не пугайся, я тебя хорошо знаю и люблю, бояться тебе нечего. В обиду я тебя не дам. Кстати, о Лану. Я точно уверен, что он знал о том, что тебя убьют!

Я вскрикиваю. Макс протягивает мне два письма. Одно от Лану, адресованное Ферзену.

- Обрати внимание на абзац, выделенный красным, подсказывает Макс.

Я читаю. Мой друг прав. Как грустно. Я ловлю себя на том, что мне это уже безразлично. Как будто Лану сделал мне всего лишь мелкую заподлянку. А что теперь злиться. Лану мертв, а я жива!

Я беру второе письмо. Оно не распечатано. От Ферзена. Кому? Мне?! Не ожидала. Скоро он пришлет мне поздравительную открытку. М-да, ко мне вернулось чувство юмора.

Я, Шарль Броше, жду экипаж. Надо ехать в Париж. Как хорошо, что дело закончилось успешно. Спасибо Робеспьеру. Николь пришла проводить меня. Она решила еще остаться в гостинице.

- Подумать только, - рассуждает Николь. - Зло от королевы опять задело нас. Из-за подлых интриг ее агентов Николя и Анну могли казнить!

- Ты права, - киваю я. - Королева ужасная женщина!

Николь кладет мне руку на плечо.

- Тебе тяжело, - говорит она. - Из-за Анны...

- Пустяки, - смеюсь я. - Найду себе другую. Пойми, я переживу. Я сильный. А Николя... он бы не смог... рана любви могла быть слишком тяжелой, и вся личная жизнь пошла бы наперекосяк... Хорошо, что Анна выбрала его.

Николь пожимает плечами.

- Он заслужил ее любовь, - продолжаю я. - Он готов был пожертвовать жизнью... Николя смелый... Смелее нас с тобой...

Я, Жером Петион, мне 35 лет. Я еду в одной карете с монархами. Барнав сидит рядом с королевой. Я рядом с принцессой Елизаветой. Очень хорошенькая дамочка.

Должен с неохотой признать, что Австриячка держится хорошо. Она умеет сохранять королевское величие. Но все равно она вызывает у меня неприязнь. Я не собираюсь проявлять покорность! Я проучу надменную королеву.

- Мадам, - обращаюсь я. - Нам стало известно, что на выезде из Парижа вас сопровождал человек... Он правил вашим фиакром... потрудитесь назвать его имя...

Австриячка вздрагивает. Она понимает, что речь идет о ее любовнике.

- Я не запоминаю имена конюхов, - коротко отвечает королева.

Как она парирует! Я чувствую себя немного неловко.

Маленький дофин с интересом изучает нас. Он хватает пуговицу мундира Барнава и по слогам читает надпись: "Жить свободными или умереть" Мне становится смешно. Будущий король знакомится с революционными идеалами!

А все же, короли не так уж плохи, как казались. Нет, я не сторонник монархии. Просто их жизнь, вернее общение между собой, ничем не отличается от нашего. Они позволяют детям сидеть у них на коленях, весело болтают с ними. А как трогательно играют дети друг с другом! Королева зовет Елизавету сестричкой. Никакой напыщенности и помпы!

Мария-Антуанетта заводит политическую беседу.

- Нам никак непонятна ненависть, которую к нам испытывают, - произносит она. - Эти злобные призывы...

- Мадам, - говорю я. - Не стоит путать наши идеи и идеи мсье Марата. Его кровожадные выводы не имеют к нам никакого отношения!

Я стараюсь переменить тему. В приятной беседе мы продолжаем путь.

Но меня волнует не королева... принцесса Елизавета, она сидит рядом со мной... не могу описать чувства, охватившие меня... я ловлю ее взгляд... она дарит мне приветливую улыбку...

Уже стемнело. Все залито умиротворяющим светом луны. Маленькая принцесса Тереза зевает.

- Вы не против, если я усажу мадемуазель Терезу себе на колени? - спрашивает меня Елизавета. - Вас это не стеснит?

Я не возражаю, напротив, я предлагаю Елизавете усадить девочку на наши колени - на свое и мое. Маленькая Тереза быстро засыпает. Совершенно случайно я беру Елизавету за руку. Ее клонит ко сну. Засыпая, она кладет голову мне на плечо. О Боже, кажется, наши чувства взаимны. Будь мы одни, она пала бы в мои объятия и отдалась бы велению природы.

Я, принцесса Елизавета, очень устала. Тяготы пути отняли много сил. Как мне тяжело. Я не понимаю мсье Петиона, почему он на меня так странно смотрит? Как я хочу спать. Господи, я положила голову ему на плечо. Да, по этикету это недопустимо. Но я так устала, поэтому простительно!

Этот человек мне симпатичен, хотя он далеко не красавец. А его странный взгляд? Может, я ему нравлюсь. Почему бы и нет? Не одна Мария-Антуанетта может нравиться. К тому же сейчас я гораздо привлекательнее ее! Господи, прости меня. Нельзя так зло отзываться о людях, даже мысленно.

А все же жаль, если мы с мсье Петионом никогда больше не свидимся. Ох, если бы найти человека, который знаком и с ним и со мной... Светлана... Зачем Ферзен велел убить ее?! Как он жесток. Мне этот иностранец никогда особо не нравился! Слава Богу, что она осталась жива!

Я, Антуан Барнав, удостоился чести сопровождать королевскую семью. Я сижу рядом с Марией-Антуанеттой.

У меня есть прекрасный шанс внушить королеве уважение к революционным принципам. У меня дар убеждать.

Мария-Антуанетта слушает меня.

- К сожалению, мне тяжело ориентироваться в современном мире, - говорит она. - Мне нужно поддержка.

Она обращается ко мне с просьбой! Просит стать ее советчиком! Сама королева!