Господь судил мне оказаться на выставке Павла Рыженко, проходящей в Манеже в рамках выставки «Московская семья: традиции и современность». Узнал я о ней за неделю до того в Свято-Даниловом монастыре, где можно приобрести репродукции многих картин этого замечательного художника. И надеялся «вживую» увидеть его «Куликовский» и «Царский» циклы, портреты Иоанна Грозного и Алексея Михайловича и великолепную картину-икону «Выбор Веры. Мученичество святого Георгия» и его легендарный первый шедевр - «Битва на Калке»…

Но то, что я увидел, меня совершенно потрясло. Я знал о Рыженко как о мастере портрета, исторической и духовной картины, но не о Рыженко как об идеологическом иконописце. "Страшный Суд" Рыженко - это настоящий переворот в русском искусстве. Он потряс и тем, что художник выразил и мои мысли о Боге и России, и тем, как мастерски и смело это сделано.

"Страшный Суд" - это роспись западной стены для кафедрального собора Якутска, написанная по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Рыженко рассказывает, что сразу предупредил: он не сможет написать "каноническую", в смысле воспроизведения древних образцов, работу. Но владыка ответил, что современному человеку важнее увидеть икону в актуальных формах - главное сохранить сам святоотеческий дух. Радостно слышать сегодня о таких архиереях, которые избирают путь подлинного, актуального консерватизма - совмещения консерватизма и патриотизма в духе со смелостью формы, способа донесения до людей Истины.

И Рыженко блестяще исполнил с благословением, хотя и пережил немало искушений, в том числе и едва не унесшую его в могилу болезнь. Диаволу было против чего воевать - неверию, русофобии во всех ее формах, от либеральной до гитлеристской, теплохладности, и «христианству широкого профиля» нанесен страшный удар. «Страшный Суд» - картина в традиции таких произведений русской иконописи, как "Церковь Воинствующая" - вечное содержание, облеченное в злободневную форму, которая именно благодаря этому становится не просто политической. В этой иконе прекрасная формула, как-то встретившаяся мне в Интернете: "проведение Страшного Суда в интересах русского народа" отлилась в великолепный иконический образ.

Господь и апостолы судят мiр. Перед Господом умоляют Его о милости Божия Матерь и Иоанн Креститель. Слева от Христа - легионы Константина, древние мученики и древнерусские витязи. Справа - Христолюбивое Воинство России, где нашлось место и солдатам Первой мировой и десантникам второй Чеченской. В центре композиции - грешник, в образе которого Рыженко изобразил себя. Он в ужасе смотрит на весы в руках ангела, на которых чаша бесовская явно перевешивает чашу ангельскую, бесы крючьями тянут её вниз. Но он не видит, что над его головой ангел поднимает свой свиток, который может всё перевесить.

Одесную Господа (то есть слева от зрителя), происходит всеобщее воскресение мертвых, торжествует Святая Русь, осеняемая шатровой церковью. Из могил встают русские люди разных эпох и радостно приветствуют друг друга - большим потоком они направляются в рай, предводительствуемые Царственными Мучениками и батюшкой Серафимом; в этом потоке можно увидеть и Суворова, и молодого моряка с "Курска". А чуть ниже - ребенок молится у могилы со звездой… могилой не атеиста и безбожника, но воина погибшего за Родину в Великой Отечественной войне, поднимает свой крест мученик Евгений Родионов, на его горле следы убийства его врагами Божьми. А рядом из могилы встает, осеняя себя крестным знамением, заслуженный ветеран, имеющий некоторые черты сходства с И.В.Курчатовым, "отцом" русской атомной бомбы.

Ошую Господа (то есть справа от нас) - туда спускается древний змий (канонический для православной иконографии Страшного Суда - вообще, канон в смысле наличия обязательных образов и фигур Рыженко соблюдает достаточно точно), там полыхают развалины нового Вавилона - небоскребы Америки, вместе с её Статуей Свободы, её Арлингтонским кладбищем и вертолетом "Апач", который бессильно пытается сопротивляться Ангелу с Монограммой Христовой на щите. Внизу воскресают только для того, чтобы оказаться в Геенне, ренессансный алхимик, горделивый фарисей, самоубийца, гламурный педераст с баксами на груди, другие разные враги Божии. Если Одесную люди встают из могил с крестом, то ошую, из разных "светских" могил. Особенно потрясающий образ блудницы, грудь которой вымазана в крови от прикосновений убитых ею во чреве детей. Тут художник нашел тонкую деталь (Рыденко мастер очень глубокой детали), чтобы выразить не просто абстрактную идею блуда, а идею предельно актуальную - блудница одета в деловой костюм и на груди у нее бейджик, то есть это карьеристка, делавшая аборты, чтобы дети не мешали её преуспеянию…

Рыженко - ученик Глазунова, но идет дальше учителя в синтезе блестящей живописной техники и глубокого истинно русского содержания. Тут строго выверенная, целостная, согласованная композиция, подчиненная одной общей идее, каждая часть исполнена с присущим Рыженко фантастическим живописным мастерством, но все вместе они "собираются", не распадаются на обрывки. В этом смысле "Страшный Суд" Рыженко прочитывается нашим современником как целое даже лучше, чем древние иконы, язык которых большинству непонятен. Рыженко умеет делать непонятное понятным, не роняя уровня и не теряя глубины.

"ЗАВТРА". Отец Сергий, вы - устроитель жизни, храмоздатель. Вашими трудами и молитвами возводится огромный храм в честь Собора Московских святых на севере столицы. Понимаю, что архитектурный проект храма создавался с учетом всех ограничений, финансовых и структурных. Но все же, каков, на ваш взгляд, должен быть современный православный храм в таком мегаполисе, как Москва? Ведь наверняка его размер и вид будут сильно отличаться от милых и привычных форм русской церковной архитектуры.

О.СЕРГИЙ. К сожалению, взгляд многих православных людей обращен исключительно в прошлое. Сейчас, занимаясь строительством храма в Бибиреве, я всё более убеждаюсь в необходимости применения в храмовом строительстве современных материалов, в выработке новых, согласных с нынешними условиями, архитектурных форм. Храмы прошлого рассчитаны на небольшие приходы. Церкви Пскова, Новгорода, старой Москвы очень уютны и человечны, но в них помещается от силы сто человек. Ведь когда-то на каждой улочке был свой храм. Сейчас ситуация совершенно другая. Мегаполис имеет свою специфику. В нём живут миллионы. Среди них далеко не все верующие, но тем не менее, нужда в церковном окормлении жителей Москвы очень и очень велика. Современный приход в Москве - это в среднем более тысячи человек. С учетом этих реалий надо находить формы, материалы и технологии строительства современного храма. Я совсем не экуменист, но зарубежный опыт храмостроительства может быть нам сегодня полезен. Ведь сейчас нужен, скорее, стадион под куполом. Думаю, в храмовой архитектуре можно соединить компоненты традиционной православной эстетики и насущные потребности церкви. Возможно, за счет создания каких-то многоуровневых конструкций…

Кстати, современные методы озвучивания, с использованием микрофонов, динамиков не требуют той акустики в храме, которая необходима была в прошлом.