Чем это закончилось, тоже знаем. Это закончилось погаными словечками «совок» и «шариков». Словечки эти взяла на вооружение перестройка. В изящном виде слово «совок» было модифицировано Зиновьевым и превращено в «homo soveticus». В конечном счете все это атаковало уже не только коммунизм и его метафизические (небезусловные, кто спорит) модификации, но и просто русского человека, принявшего мерзкую (понятно чью) «красную веру». Это его назвали «шариковым», то есть недочеловеком.

Когда орды (Третий рейх, например), желающие уничтожить русского метафизического геополитического конкурента, говорят о «русской свинье» или «унтерменше», о «народе рабов» или «славянском неандертальце», то это понятно. Мерзость от этого не уменьшается, но понятность есть - люди воюют на уничтожение.

А когда то же самое было сделано и продолжает делаться силами, которые называют себя русскими, то мерзость возводится в квадрат и при этом помножается на злобное «антисмыслие». Одни делают понятно зачем (в их действиях смысл есть). А другие - просто так? Чтобы подживиться да поучаствовать?

Это все явным образом соотносится с нынешними экстазами по поводу самых разных сил, шедших вместе с Гитлером под якобы русским знаменем. Ни под каким русским знаменем идти вместе с Гитлером было нельзя. Потому что Гитлер явно и недвусмысленно говорил об уничтожении русских. Не коммунизма только, а русских.

Прибалты в принципе могли идти с Гитлером в едином строю. Это было ничуть не менее омерзительно (любой фашизм омерзителен). Но тут мерзость приобретала какие-то легитимационные обертона. Потому что Прибалтика могла остаться на карте победившего Третьего рейха. В виде порабощенной территории, но могла. А Россия - не могла. И Русь не могла - при любой уменьшительности. Прибалты получали «антропологическую квоту» и социальные позиции в Третьем рейхе. Русские - нет.

И что же это за русские, которые, тем не менее, шли вместе с Гитлером?

История показала, что вопрос - идти или не идти вместе с Гитлером на Москву - расколол людей, одинаково не симпатизирующих коммунизму. Деникин заявил, что он не может соучаствовать в уничтожении своего народа, которое явно замыслил Гитлер. А Краснов сказал, что пойдет за Гитлером. Но оговорил, что пойдет потому, что он (Краснов) не русский, а казак, а Гитлер может соорудить Казакию. Но почему тогда Краснов - русский патриот?

Казалось бы, старый спор. Однако он не утерял, как мы видим, историософской и политической актуальности.

Восславить Краснова и даже оправдать его можно при трех условиях:

а) При беспредельной ненависти к коммунизму и готовности заключать в объятия всех его врагов.

б) При глубокой симпатии к фашизму. Причем такой глубокой, которая не может сводиться к принципу «люблю всех, кто воевал с красными, - вплоть до Гитлера». Нет, надо любить Гитлера и другой любовью, пусть не абсолютно фашистской, но сходной. Гностической, например.

в) При огромном внутреннем отвращении к русскому народу, который, как считал Краснов, принял внутрь себя «страшный антропологический вирус коммунизма», и потому должен быть истреблен в назидание человечеству и в недопущение новой вирусной эпидемии.

Вопрос на засыпку: совместимы ли эти А, Б и В с амбициями суверенной России? Амбиции невозможны в силу В. Суверенность - в силу всего остального (Казакия, Идель-Урал и так далее).

Любителям всеядности напоминаю, что Казакия и Идель-Урал - отнюдь не химеры Гитлера, ушедшие в небытие вместе с ним. Это не потерявшие актуальности планы по отделению от России ее Юга (Казакия) и Поволжья (Идель-Урал). Они перешли из гитлеровской доктрины в Декларацию о порабощенных народах, принятую Эйзенхауэром в 1959 году и не отмененную до сих пор.

Жена Ющенко - курировала в Белом доме элитных антирусских антикоммунистических украинцев. В точности тех, которым все мы обязаны этой самой Декларацией о порабощенных народах.

Вокруг России - неостывающая ненависть к тому, без чего у России нет и не может быть никаких амбиций. «Красновщина» и многое другое нужны нашим врагам для окончательного уничтожения источников нашей амбициозности.

А мы-то сами что делаем?

Похоже, стремление окружения Лукашенко как можно с большей выгодой для себя продать его Западу приобретает все более зловещие и одновременно комичные формы.

Недавно Минск посетил лорд Тимоти Белл. Если верить поклонникам этого английского Тимоти, то среди сильных мира сего он не менее популярен, чем российская поп-звезда с таким же именем среди эсэнгэшной пацанвы.

В администрации белорусского президента утверждают, что этот лорд - известнейший специалист в области политической рекламы, пиара и маркетинга. И если его заарканить, то уже в ближайшее время имидж Беларуси, а главное ее президента, враз взлетит на недосягаемую высоту. Мол, без этого пиарщика Маргарет Тэтчер никогда бы не стала премьер-министром. Администрацию даже не смутило то, что славный Тимоти оказывал услуги Виктору Ющенко во время "оранжевой революции" и занимался пропагандой "усилий американской администрации в Ираке по установлению демократии в этой стране". Как отмечены успехи английского пиарщика на фронте, неизвестно, но сколько гробов получат из Ирака США и их ближайшая союзница Великобритания, думаю, со временем будет подсчитано, и всем зачинщикам и вдохновителям войны по заслугам воздастся.

Но главное, что привлекло нашу беспринципную местечковую администрацию в английском дельце, это то, что, будучи личным пиарщиком и другом Бориса Березовского, Тимоти Белл сначала организовал шумную кампанию по защите "деловой репутации" беглого олигарха, а затем по его просьбе раскрутил "дело Литвиненко", которое вылилось в настоящую пропагандистскую войну не столько против Путина, сколько против России и ее народа.

Прибыв в Минск с "частным визитом", английский Тимоти сразу же был принят белорусским президентом. Последний, отдавая дань заслугам Белла и его кампании на ниве пиара, глубокомысленно повторил бред своих помощников: "Сегодня мир развивается таким образом, что без того ремесла, которым вы занимаетесь, невозможно представить ту или иную страну". То есть сама страна, ее народ, его жизнь и свершения уже ничего не значат, главное, как их "представит" какой-нибудь залетный лорд или подобные ему щелкоперы. А Лукашенко, видно, вдохновленый открывающимися невиданными ранее горизонтами, с пафосом продолжал: "Прежде чем вы станете убежденным сторонником нашей страны, вы удостоверитесь, что Беларусь - европейское государство… Думаю, вам будет приятно работать с той властью, которая существует в Беларуси". А какая другая может быть еще власть в Беларуси?! И лорд это понял. Но его "приятность", конечно же, будет зависеть от того, какой прейскурант эта власть утвердит. Сам он уже убежден, что на белорусском контракте его "кампания заработает миллионы долларов за следующие несколько лет". Лукашенко хотя и понимает, что предоставлением бесплатного номера в гостинице или награждением какой-нибудь почетной грамотой здесь не отделаешься (хотя "послом доброй воли" этого Тимоти он все-таки объявил), тем не менее, раскошеливаться, как всегда, спешить не стал.