И Лейни, будто в зеркале, увидела себя — такое же встревоженное выражение лица.

Она улыбнулась, и женщина улыбнулась в ответ.

Лейни открыла дверцу и вылезла из машины. Женщина последовала ее примеру.

— Привет, — поздоровалась Лейни.

— Привет. Я Дженис Эрли. Раньше была Дженис Айзак, но недавно развелась.

— Я тоже. Лейни Эймс. Вернее, Элеин Эймс, — сказала Лейни, протягивая руку.

К тому моменту, когда Лейни, и Дженис дошли до актового зала, они успели выяснить, что в одном семестре у обеих четвертым уроком была ненавистная физкультура, что обе занимались общественной работой и обе недавно переехали в Нейплз.

Когда они надевали бирки с именами, Дженис попросила позвонить ей, если у Лейни когда-нибудь возникнет желание пообедать вместе.

В общем, все оказалось гораздо проще.

Никто не просил показать выписку со счета. Никто не спрашивал, на какой машине она ездит. Никто не интересовался, сколько стоят позаимствованные босоножки.

Улыбаясь, Лейни взяла бокал пунша и отошла к креслам. Оргкомитет проделал потрясающую работу. Под потолком медленно вращался огромный зеркальный шар, и в его тысячах граней отражались фотографии, на которых была запечатлена их школьная жизнь. Как и обещал Боб-Майк, учитель естествознания, с помощью красной и золотой аэрозольных красок они сделали десяток приветственных лозунгов.

Оркестр играл плохо — а что еще можно было ожидать? — но зато он играл мелодии, в которых Лейни узнавала те…

— Ты меня обманула.

Лейни резко обернулась, при этом бисеринки на юбке звякнули. Она возблагодарила всех пуншевых богов за то, что не облилась пуншем.

— Блейн, — пролепетала она.

Глупо, конечно, получилось — ведь он и так знает, как его зовут.

— Лейни, — произнес он с насмешливой улыбкой. На его квадратном подбородке четко обозначилась ямочка.

— Прости. Я решила… В общем, после того что случилось на собрании оргкомитета, я решила, что ты не захочешь видеть меня, — сказала Лейни.

— Почему?

— Гм, ну, я опозорилась перед твоими друзьями.

— Они не мои друзья. Все эти годы я с ними почти не общался.

Блейн поставил одну ногу на перекладину поднятого кресла. Лейни с удивлением отметила, что он отлично выглядит в черном смокинге и темно-синем галстуке-бабочке, только удивление было вызвано отнюдь не его внешним видом. Просто она вдруг поняла, что ее совсем не тянет к Блейну. И нет никакого разочарования из-за того, что ее мечта прибыть на встречу выпускников под руку с бывшим королем школы не исполнилась.

— Я почти не сомневалась, что как только ты увидишь Шей, между вами снова вспыхнет былое чувство.

Блейн коротко рассмеялся.

— Ты шутишь, да?

— Нет. — Потягивая пунш, Лейни отыскала взглядом роскошную блондинку в темно-синем платье. Шей стояла в центре зала, окруженная мужчинами. — Она красивая, успешная…

— И патологически самовлюбленная. Лейни усмехнулась.

— И это тоже.

— Еще пятнадцать лет назад я понял, что ценность человека не зависит от того, во что он одет.

— Наверное, я учусь медленнее. Я пришла к такому же выводу совсем недавно, — проговорила она в бокал с пуншем.

— Как бы то ни было, я пригласил тебя. А не Шей. И очень расстроился, когда ты не пришла.

Лейни положила ладонь ему на руку.

— Прости меня, пожалуйста. Я действительно думала, что наше свидание не состоится после того, как я выставила себя полной дурой.

Блейн сжал пальцы Лейни. Они стояли так, и Лейни смотрела на него, впервые видя не Блейна Харпера, капитана футбольной команды, или Блейна Харпера, короля школьного бала, или Блейна Харпера, преуспевающего Доктора Диету, а просто Блейна Харпера. Настоящего Блейна Харпера.

И понимая, насколько поверхностной в своих суждениях она была. Он нужен был ей не сам по себе, а чтобы показать всем: смотрите, меня, Лейни Эймс, выбрал Блейн Харпер. Но сейчас она не нуждается в том, чтобы он освещал ее своим сиянием и тем самым делал особенной.

Она и так особенная.

Сама по себе.

Такая, какая есть.

— Все в порядке, — со вздохом проговорил Блейн и выпустил ее руку. — Теперь я вижу, что твое сердце принадлежит другому.

Лейни сглотнула комок в горле, допила пунш и поставила бокал на подлокотник.

— Вот как? — спросила она. — И кому?

— Судя по убийственному взгляду того парня, я бы сказал, что ему.

Лейни обернулась, и время остановилось для нее. Это был Джек. Его черный смокинг выглядел пятнистым из-за отблесков зеркального шара, красный галстук съехал набок, как будто он завязывал его второпях.

И взгляд его карих глаз действительно был убийственным, но за гневом Лейни сумела разглядеть в них страх.

Она улыбнулась:

— Вот здорово. Я рада, что ты пришел.

Они молча смотрели друг на друга, словно два смущенных подростка, которые влюбились друг в друга с первого взгляда, но не знают, что сказать. Наконец Джек нежно убрал прядь волос с ее лица.

— Я всегда буду рядом с тобой, Лейни. И если ты получила от этой встречи, что хотела, и готова уйти, я хотел бы отвезти тебя в одно место.

Черный седан медленно отъехал от школы и вскоре остановился у недавно отремонтированного ресторана быстрого питания. Хорошо одетые дети в игровой комнате не глазели на то, как из машины появились длинные стройные ноги. Красные туфли на десятисантиметровых шпильках опустились на тротуар. Свет фонаря упал на ногти с французским маникюром. Когда Лейни выбралась из машины Джека, хрустальные бабочки засверкали в лунном свете.

Джек подал ей руку, и они пошли к зданию со знакомым логотипом.

Когда Джек открыл дверь, Лейни испытала целую гамму чувств. Она вспомнила о ребятах, с которыми здесь подружилась; вспомнила, как весело они работали рука об руку, и поэтому долгие смены не казались утомительными; вспомнила аппетитный запах только что приготовленной картошки фри и гамбургеров, жарящихся на гриле; вспомнила, как дети с воплями носились по игровой комнате; вспомнила почти забытые звонки, по которым она определяла, что все в порядке; вспомнила приглушенную музыку, которая крутилась в ресторане день за днем.

Джек протянул руку.

— Мисс Эймс, позвольте пригласить вас на танец, — сказал он.

Лейни вложила свою руку в его и улыбнулась:

— С радостью, мистер Данфорт.

Сотрудники ресторана хлопали им и подбадривали радостными возгласами. Неожиданно Лейни заметила грустную девушку, которая пряталась за коктейльной машиной. Ей захотелось немедленно подойти и сказать, что все обязательно будет хорошо.

Но этой девушке предстоит пройти собственный путь. Поэтому Лейни осталась в объятиях своей судьбы. Она с наслаждением вдыхала аромат Джека, а он кружил ее по залу, и она наконец-то чувствовала себя счастливой, так как поняла: в жизненной игре нет победителей и побежденных. Есть только игроки, и они делают все возможное, чтобы выиграть с теми картами, что им сданы.