Наконец он повернулся к нам.

Он пытался выглядеть спокойным, но безуспешно.

— Талия, Кара, пожалуйста, соберите вещи. Только самое необходимое на несколько дней.

Мать превратилась в соляной столб.

— Мы отправляемся в отпуск? — спросила Талия с надеждой и наивностью, которую я желала себе.

Отец всегда поддразнивал нас, если мы говорили глупости. Но не сегодня.

— Не будь смешной, Талия, — рявкнул он.

Она подскочила на стуле, явно ошеломленная резким тоном.

— У нас неприятности? — осторожно спросила я.

— У меня нет времени обсуждать с вами детали. Всё, что вам сейчас необходимо знать, что у нас мало времени, так что, пожалуйста, захватите немного вещей.

На телефоне вспыхнуло сообщение.

Плечи отца с облегчением опустились. Он выбежал из столовой.

На этот раз мы все трое последовали за ним в прихожую.

Отец открыл дверь, и вошли несколько человек, которых я никогда раньше не видела.

Они выглядели опасными: плохо сидящие джинсы, кожаные куртки, кроссовки.

Они были похожи на парней, с которыми я не хотела бы встретиться в темноте — или вообще.

Их расчетливые глаза скользнули по мне.

Они относились к тому типу мужчин, из-за которых приходиться переходить улицу, чтобы избежать с ними встречи.

Я с трудом удержалась, чтобы не обхватить себя руками. Если отец позволил им войти, значит, они не опасны.

Отец вытащил из кармана пиджака конверт и протянул его одному из мужчин.

Талия коснулась моей руки и придвинулась ближе.

Я хотела её утешить, в чем она, безусловно, нуждалась, но и мои собственные нервы были на грани.

Мужчина заглянул внутрь.

— Где остальное? — сказал он с сильным акцентом.

Они были Русскими? Они были немного похожи на славян, но я не думала, что они на самом деле русские.

Отец работал на Каморру, и ни для кого не было секретом, что русские являлись врагами. Не совершаем ли все мы измену, принимая их в своём доме?

У меня кружилась голова, но я держала вопросы при себе, боясь все ухудшить.

— Ты получишь остальное, как только мы с семьей окажемся в безопасности в Нью-Йорке. Такова была сделка, Владимир, — сказал отец.

Талия бросила на меня смущенный взгляд, но я не смела отвести глаз от происходящего.

Зачем мы отправляемся в Нью-Йорк? И что такого натворил отец, что ему понадобились русские для защиты?

Он редко говорил о делах в нашем присутствии, но всякий раз, когда я случайно слышала что-то о Нью-Йорке или русских, это не было чем-то хорошим.

Владимир переглянулся со своими  спутниками, а затем быстро кивнул.

— Нет проблем. Завтра вы окажетесь в Нью-Йорке.

Отец повернулся к нам.

— Что вы все здесь делаете? Я сказал вам собирать вещи. Поторопитесь.

Я колебалась, но мама схватила Талию за руку и повела к лестнице.

Через мгновение я последовала за ними, но не удержалась, чтобы вновь не обернуться.

Русские разговаривали между собой.

Отец, казалось, доверял им или, по крайней мере, верил, что они хотят получить остальные деньги достаточно сильно, чтобы доставить нас в Нью-Йорк.

Я догнала мать и Талию и прошептала.

— Почему Нью-Йорк? Думала, мы не можем поехать туда, потому что их правящая семья не ладит с боссом отца.

Мать остановилась.

— Где ты это слышала?

— Понятия не имею. Иногда я подслушиваю. Но ведь это правда, да?

— Нью-Йорк — сложная тема. Я давно не бывала там.

В её голосе звучала тоска.

Я открыла рот, чтобы спросить её об этом, когда внизу раздался грохот, а затем мужчины закричали.

— Нам нужно спрятаться, — прошептала мать, таща Талию в спальню.

Я уже собиралась последовать за ними, когда на лестнице раздались шаги.

Я быстро протолкнулась в ближайшую комнату Талии и спряталась в её переполненном шкафу.

На дне валялась куча разбросанной одежды, и я использовала её, чтобы получше спрятаться. Я всё ещё могла видеть большую часть комнаты через щель в двери, но из-за тусклого света из коридора было трудно что-то разобрать.

Я едва успела присесть и замереть, как дверь распахнулась.

Кто-то, пошатываясь, вошел.

На мгновение свет упал на лицо мужчины, и я узнала в нем одного из Русских.

У него шла кровь из раны на руке. Он подошел к окну.

Он собирался прыгнуть?

Он попытался открыть окно, но от его движений его заклинило.

Я задержала дыхание и глубже зарылась в груду одежды.

Другой мужчина, гораздо выше и мускулистее первого, вошёл и схватил Русского.

Всё происходило слишком быстро, чтобы что-то разглядеть, но во втором мужчине кое-что показалось знакомым.

Произошла короткая борьба.

Русский вытащил нож, но так и не воспользовался им.

Другой схватил его за шею и сломал её.

Я подавила вздох, когда Русский опрокинулся, столкнулся с дверью, так что она полностью распахнулась, и, в конце концов, упал на пол безжизненной кучей.

Теперь весь центр комнаты был залит светом.

Мой взгляд вернулся к убийце.

Он стоял ко мне спиной. Но я узнала его. Он снился мне несколько раз за последние две недели после вечеринки.

Конечно же, Гроул.

Г Л А В А 4

К А Р А

Его черная футболка прилипла к коже от пота, а руки были покрыты татуировками.

Без костюма и изысканных манер, этот мужчина был очень опасен. Теперь ничто его не контролировало. Всё в нём кричало о смерти.

Моё сердце колотилось в груди, пока я ждала, что он обернется и обнаружит меня.

Убьёт ли он и меня? Не убьёт. Он не мог. Статус моей семьи всё ещё что-то значил, так ведь?

Он вышел из комнаты, даже не взглянув на человека, которого убил, или на шкаф, в котором я пряталась.

Только когда он ушёл, и я больше не слышала его шагов, я осмелилась дышать. А потом появился новый страх.

Где отец и что с ним происходит? А мама и Талия?

Я должна найти их, даже если каждая клеточка моего тела кричала оставаться на месте. Мы должны были остаться вместе, но покинуть моё укрытие было огромным риском.

Я снова посмотрела на мёртвое тело в центре комнаты. Такова была и наша судьба?

Потом мне в голову пришла более обнадеживающая мысль. Может, нас пощадят.

Неудивительно, что солдаты Каморры, как и Гроул, убивали членов Братвы, их заклятых врагов. Возможно, есть способ убедить всех, что Русские были здесь не ради нашей защиты, а для убийства.

Внизу раздались крики и выстрелы.

Я вслушивалась в знакомый голос — голос отца, но его не было слышно среди криков, как и голосов Талии или матери. Вероятно, они всё ещё прятались в хозяйской спальне.

Я закрыла глаза.

Я не привыкла к этому миру, хотя и выросла среди людей, которые являлись его частью. Но всю жизнь я лишь слегка касалась той гадости, в которую был вовлечен мой отец.

Теперь, когда меня швырнули в это с головой, я не знала, как себя вести. Всё же, ждать, как мышь в ловушке, было не очень хорошим решением.

В какой-то момент они должны будут обыскать комнаты должным образом, и я не хотела облегчать им задачу.

Я поднялась на ноги и медленно открыла дверь, затем вышла наружу.

Хоть я уже всё знала, я присела рядом с Русским и прижала пальцы к его горлу. Он был ещё теплым, но пульса не было. Я подумала, не сделать ли ему искусственное дыхание, но потом заметила, что его шея была вывернута.

Сильная дрожь охватила моё тело, и на мгновение я была уверена, что у меня случится приступ паники, но звук голосов вернул меня к реальности.

Я встала, мой взгляд упал на нож, который Русский выронил во время борьбы.

Я уже собралась взять его, когда мне в голову пришли слова инструктора по самообороне, который по выходным проводил семинар в нашей школе. «Оружие, которым вы не можете владеть — ещё одно преимущество для вашего врага».

Не сомневаюсь, что буду обезоружена в мгновение ока. Я никогда не училась бороться с оружием, да и вообще драться.

Мы с подругами не очень серьезно относились к курсам самообороны. Теперь я жалела об этом. Но мы были так заняты, глазея на нашего инструктора, что у нас не хватало времени ни на что другое.

Сколько времени прошло?

Талия закричала где-то в доме, и я начала двигаться, не раздумывая.

Я вылетела из комнаты.

Понятия не имела, как помочь, но знала, что должна до неё добраться. Но далеко я не ушла.

Я врезалась в кого-то, мой висок столкнулся с твердым плечом. В глазах потемнело, и я отшатнулась, задыхаясь. Я упала на колени. Мои ноги прострелила боль от удара.

Спустя мгновение я подняла глаза и обнаружила, что смотрю на человека, который совершил убийство прямо у меня на глазах, человека, который напугал и очаровал меня в нашу первую встречу.

Вблизи он казался ещё выше, а вокруг горла тянулся длинный выцветший шрам.

Гроул. Всегда Гроул.

Моё восхищение сменилось страхом, когда его глаза встретились с моими.

В этот момент он не выглядел человеком. Убийцей, монстром — ни в выражении его лица, ни в глазах, ни в нём самом не было ничего человеческого.

Он схватил меня за руку и грубо поставил на ноги.

Моё зрение снова поплыло.

— Отведи её к остальным, — прохрипел он.

От этого голоса, такого глубокого и жестокого, у меня по спине побежали мурашки.

Другой мужчина взял меня за руку и увёл.

Я бросила ещё один взгляд через плечо, но безжалостный парень со шрамом исчез.

Я почти не обращала внимания на то, что меня окружало, и чуть не упала с лестницы, когда похититель потащил меня вниз, пока мы не оказались в гостиной, где уже собрались отец, мать и Талия.

Отец стоял на коленях перед Фальконе, одетый в костюм в тонкую полоску и белую рубашку с высоким воротником.

Талия и мама стояли в нескольких шагах от меня, выглядя такими же напуганными, как и я.

Меня подтолкнули к ним, и мама тут же меня обняла, другой рукой обнимая Талию.

Я вопросительно взглянула на мать, но она  смотрела на Фальконе испуганными глазами.

Наконец, я тоже повернулась к нему.

Он был жутким на своей вечеринке, но сегодня он выглядел действительно пугающим.

Бенедетто Фальконе, босс отца и глава мафии Лас-Вегаса, находился в нашем доме, и взгляд в его глазах превратил мой живот в лёд.

Его нахождение в нашей гостиной было ужасным знаком.