– Другими словами, – сказал Спок, – атака Вендикара была теоретической.

– Напротив, она была как нельзя реальнее. В случае успеха такой атаки жертвы подсчитываются, идентифицируются и получают приказ явиться для дезинтеграции. Теоретической? Я потерял свою жену в последней бомбардировке. Порой это бывает тяжело – но наша цивилизация продолжает своё существование. Люди погибают, но наш мир живёт.

– То есть Вы говорите, – сказал Кирк, – что ваши люди отправляются на дезинтеграцию, когда им говорят?

– Именно так. Они на войне и знают это.

– Слышал я о фабриках смерти, – сказал Кирк, – но ваша им всем сто очков вперёд даст.

– Это фабрика смерти, – согласился Спок, – но в этом есть своя логика.

– Я рад, что Вы согласны с нами, – сказал Анан.

– Я не согласен, – холодно отвечал Спок. – Я понимаю – а это нечто совершенно другое.

– Хорошо, – сказал Анан. В таком случае, вы помните, что мы предупредили вас не приближаться к нашей планете. Вы предпочли оставить наше предупреждение без внимания. Когда ваш корабль лёг на орбиту вокруг нашей планеты, он тем самым сделался законным объектом для атак противника. Теперь он считается уничтоженным вражеской ракетой.

Он сделал быстрый жест. Кирк резко обернулся. Позади группы с "Энтерпрайза" стояли четверо высоких, широкоплечих людей в форме. Все четверо держали незнакомого, но весьма грозного вида оружие.

– У экипажа вашего корабля есть сутки, чтобы явиться к дезинтеграционным камерам. Чтобы обеспечить их содействие, приказываю держать вас и ваших людей под арестом вплоть до их сдачи. Кстати, то же самое произошло и с вашим кораблём "Доблестный" пятьдесят лет назад. Экипаж полностью погиб.

– Вы не смеете тронуть мой корабль, – сквозь зубы произнёс Кирк. – Ясно Вам?

– Мы постараемся сохранить корабль, – ответил Анан. – Но пассажиры и команда уже погибли. Отведите их в камеру первого класса.

Камера первого класса оказалась весьма удобной, прибранной комнатой. При ней имелась даже кухонька с неплохим запасом продуктов. Впрочем, узников всё это ничуть не обрадовало.

Не успели они пробыть в камере и часа, как открылась дверь, и часовой впустил Меа. Девушка выглядела подавленной.

– Меня прислали узнать, не нужно ли вам чего-нибудь, – сказала она.

– Нам много чего нужно. Я хочу видеть Анана Седьмого.

– Он занят координацией списков погибших.

– Если он откажется говорить со мной, – сказал Кирк, – у него будет такой длинный список, что он его за всю жизнь не скоординирует.

– Капитан, – спокойно сказала девушка, – Вы выполняете свой долг по отношению к вашему кораблю. Мы выполняем свой долг по отношению к нашей планете.

– Ваш долг не требует от Вас войти в дезинтеграционную камеру и исчезнуть!

– Боюсь, что требует, капитан, – всё так же спокойно отвечала Меа. – Меня также объявили погибшей. Завтра в полдень я должна явиться в дезинтеграционную камеру.

Кирк смотрел на неё, ни в силах вымолвить ни слова. Он всё ещё не мог поверить, что это правда.

– И Вы намерены пойти? – спросил он. – Что могут сделать Анан или Сар, или кто-нибудь ещё, если вы все откажетесь идти?

– Дело не в том, что сделает Совет, – сказала Меа. – Если мы все откажемся идти на дезинтеграцию, у Вендикара не останется иного выбора, кроме как использовать настоящее оружие – и нам придётся сделать то же самое. И тогда обе планеты станут необитаемы. Сами видите, лучше уж так.

– Нет, – сказал Кирк. – Этого я не вижу.

– Мне очень жаль. Могу я принести вам что-нибудь?

– Да. Анана Седьмого.

– Я передам ему Вашу просьбу, но сомневаюсь, что он придёт.

Она вышла. Кирк в бессильной ярости ударил кулаком по ладони. Внезапно у него возникла мысль.

– Мистер Спок!

– Да, сэр?

– Вулканцы обладают определёнными телепатическими способностями, верно?

– Да, капитан. Но не забывайте: я лишь наполовину вулканец. Я не могу отсюда дотянуться до Анана – а даже если бы и смог, то не сумел бы ни передать ему сложного сообщения, ни уловить его мыслей.

– Я подумал не об этом. Я хочу, чтобы Вы просто внушили подозрения тому часовому, что охраняет нас. Пусть подумает, что мы проделали дыру в стене с помощью какого-нибудь теплового прибора, который они не заметили. Или, если это слишком сложно, что мы просто как-то выбираемся отсюда.

– Хм… – произнёс Спок. – О восприимчивости эминиан мне ничего не известно. Однако, предпринимая попытку, мы ничего не теряем.

– Хорошо. Попробуйте.

Спок кивнул, прислонился головой к выходящей в коридор стене и закрыл глаза. Лицо его приобрело сосредоточенное выражение и спустя несколько секунд заблестело от пота. Даже Кирку, ничего не понимавшему в телепатии, было ясно, что помощник его напряжён до предела.

Казалось, прошло добрых пять столетий, а то и шесть, прежде чем от дверей послышалось чуть слышное гудение, а затем щелчок. Кирк прижался спиной к стене.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался часовой с оружием наготове. Кирк нанёс ему сзади сокрушительный удар в шею; часовой без единого звука свалился на пол. Кирк оттащил его от двери и забрал оружие.

– Благодарю Вас, мистер Спок.

– Рад помочь, капитан.

– Теперь нам нужно найти свои коммуникаторы и связаться с кораблём. Не знаю, как далеко нам удастся уйти без оружия; необходимо раздобыть ещё. Мистер Спок, мне известно, как Вы относитесь к тому, чтобы отнимать у кого-то жизнь. Но наш корабль в опасности. Вы меня понимаете?

– Прекрасно понимаю, капитан. Сделаю всё, что потребуется.

– Отлично. – Кирк легонько хлопнул его по спине. – Пошли.

Она были уже примерно на полпути к Залу Совета, когда, свернув за угол, очутились в конце длинной очереди. Кирк сделал знак остановиться и взглянул вдоль неё.

Очередь тянулась к большой закрытой камере со светящейся приборной панелью, возле которой сидел часовой. Через несколько секунд свет на панели погас. Тогда часовой нажал кнопку, и дверь отворилась.

Человек, стоявший в очереди первым, бросил вокруг прощальный взгляд и шагнул внутрь. Дверь закрылась. Послышалось негромкое гудение; свет на панели загорелся, затем погас. Дверь скользнула в сторону. Камера была пуста.

Кирк и Спок мрачно переглянулись. Кирк сделал движение, словно хватал кого-то за плечо, и Спок кивнул. Прошагав вдоль очереди, Кирк очутился перед камерой.

– Довольно, – сказал он. – Отойдите все.

Стоящие в очереди повернули головы. Часовой привстал.

– Что это вы… – Тут он заметил в руках Кирка оружие.

Часовой оказался не робкого десятка. Он понимал, что Кирк может легко застрелить его, но всё же схватился за своё оружие. В тот же миг Спок, который незаметно подобрался, держась с другой стороны очереди, схватил его сзади за плечо. С выражением удивления на лице солдат свалился на пол. Спок подобрал его оружие.

– Отлично, мистер Спок. Ну-ка, все назад, а то заденет.

Кирк навёл оружие на дезинтеграционную камеру и нажал пуск. Результат получился как нельзя более удовлетворительный. Оружие издало лишь пронзительный звук, но в стенке камеры возникла огромная дыра. Из приборной доски вырвался сноп искр, и в следующий миг камеру охватило пламя.

Очередь в ужасе кинулась врассыпную. Спок подошёл к капитану и, удивлённо подняв брови, с интересом разглядывал отнятое у солдата оружие.

– Очаровательно. Неужели оно исключительно звуковое? В таком случае, как же они фокусируют звук в направленный луч?

– Мы разберёмся с этим потом. Давайте уходить отсюда.

Ворвавшись в Зал Совета, они обнаружили там лишь Анана, наливавшего себе что-то в стакан из небольшой бутылки. При виде их он замер, но, тотчас взяв себя в руки, наполнил стакан и выпил.

– Не хотите ли присоединиться ко мне, капитан? Думаю, наша трова придётся Вам по вкусу.

– Я пришёл сюда не затем, чтобы выпить.

Анан кивнул на оружие в руках Кирка.

– Полагаю, именно так Вы уничтожили дезинтеграционную камеру номер двенадцать.