— Нужно?

— Я смогу отыскать проход и без нее, — ответил Эндрю.

Они двинулись в путь нестройной цепочкой; впереди шел Эндрю. Он ощущал в себе силу и уверенность. Камеллин, казалось, спал, и не беспокоил его. Эндрю это устраивало. Сейчас он весь был сосредоточен на преодолении ветра, порывы которого добирались до кожи лица, невзирая на защитный платок и толстый слой ланолина, которым он смазал лицо еще в бараке. Ветер пронизывал его сквозь куртку и перчатки. Эта погода была для него привычной. Хоть он и ругался больше остальных.

Монтрей ругался вовсю.

— Где же это чертово ущелье?

Неширокая расщелина в скале вела на север, дальше она круто заворачивала и упиралась в отвесную скалу.

— Должно быть, где-то рядом. — Эндрю попятился, чтобы пропустить вперед Монтрея, как раз когда полковник подавал руку немолодому химику. Монтрей сердито схватил Эндрю за локоть, у того развязался платок и унесся, подхваченный порывом ветра, а химик не удержался на ногах и опустился на колени. Эндрю помог химику подняться и, повернувшись к Монтрею, заявил:

— Чья это, черт возьми, гениальная мысль?

— Это я хотел бы спросить у вас! — взбешенный голос Монтрея перекрыл рев бури. Он резко развернул Эндрю, так что парень чуть не упал. Песок набился ему в рот и хлестал по щекам. Прохода сквозь горную гряду не было. Над ними нависала глухая стена, все расщелины которой были плотно забиты песком. Эндрю повернулся к Монтрею в полной растерянности.

— Я не могу ничего понять, сэр, — он сглотнул комок, подкативший к горлу, и подошел к стене. Никаких признаков спуска или ступеней.

— Зато я могу, — Монтрей выругался. — Как только мы вернемся в Маунт Денвер, я арестую тебя.

— Сэр, но вчера я прошел здесь! Я помню пологий спуск шириной около одиннадцати футов, и ступени сбоку от него, широкие ступени.

Он подошел к скале в поисках следов исчезнувшего прохода. Монтрей продолжал крепко держать его локоть.

— Ну конечно; и большое озеро розового лимонада. О'кей, пора возвращаться.

Его команда сгрудилась за ним, под песчаным наносом на скалистом козырьке, запомнившемся Эндрю с того раза, когда за ним открывался вход в ущелье. Один из парней, стоявший ближе других к Монтрею, шагнул вперед.

— Проделать такой путь за чокнутым! — неодобрительно произнес он.

Он шагнул еще раз и внезапно начал падать — пошатнулся, взмахнул руками и по грудь погрузился в легкую пыль.

— Осторожно, назад! — крикнул Эндрю. И добавил фразу, которая внезапно родилась в его мозгу: — Вам этого не понять!

Упавший открыл рот, чтобы завопить, но внезапно осекся. Его руки перестали судорожно загребать песок. Он обвел всех пристальным взглядом.

— Полковник, — медленно начал он, — сдается мне, Слейтон не так уж и сбрендил. Я стою на ступеньке, а колено упирается в следующую. Сейчас поглядим. — Он начал обеими руками разгребать песок. — Широкие ступени…

Эндрю издал торжествующий вопль и наклонился, чтобы помочь парню.

— Есть! — воскликнул он. — Ночью песчаная буря занесла вход в ущелье! Если мы сможем разгрести занос и пройти меж скал… Не замело же все ущелье!

Монтрей вынул из кармана бинокль и навел его.

— Вижу расщелину, которая выглядит как вход в ущелье, — сказал он. — Похоже, там участок ровный и пологий… но песок устлал проход толстым слоем на сотни футов вперед, нам не пройти.

Он нахмурился, и тут его взгляд остановился на пескобусе.

— Какой ширины, ты говорил, это ущелье?

— Около пятнадцати футов. Ширина спуска — футов одиннадцать.

Брови Монтрея поднялись.

— Наша машина может преодолевать песчаные наносы высотой до 80 футов. У нас может быть шанс. Хотя — если армейский пескобус увязнет, у нас могут быть проблемы.

Эндрю почувствовал ужас, словно они уже застряли в песках. Монтрей сам взялся вести пескобус. Он на полную мощность включил главную турбину; машину бросило вперед, ее крылья заскользили над песчаной гладью. Когда Монтрей начал разворот, машину занесло; шасси задело за дюну, тяжелую, как свинцовая гора. Чертыхаясь, Монтрей подключил дополнительные турбины, и вокруг них поднялся песчаный смерч. Вскоре тяга выровнялась и пескоход заскользил, повторяя рельеф дюн, к входу в ущелье.

Казалось, прошли часы, но в действительности маневр занял меньше четырех минут. Глайдер почти касался стены, когда Монтрей отключил тягу и дал команду двум парням помочь ему убрать шасси. Глайдеры могли мгновенно выпускать шасси, поскольку на Марсе скорость действий решала все, но убрать их обратно можно было только вручную. Монтрей взглянул на отвесно вздымающиеся стены, нависшие над ними под головокружительным углом, и присвистнул:

— Это образование не похоже на естественное.

— Я же говорил вам, что нет, — сказал Эндрю.

Человек от Дюпона нахмурился.

— В горах природа очень изобретательна, — возразил он. — Вы сказали, что сами обнаружили этот проход, Слейтон?

Эндрю перехватил взгляд Монтрея и сказал кротко:

— Да, сэр.

Пескоход легко скользил над ложем ущелья, приближаясь к спуску с противоположного конца. Монтрей упрямо вел глайдер, его челюсти были крепко сжаты от напряжения. Он только произнес:

— Во всяком случае Двойной Кряж больше не является неприступным, — а после проворчал: — Ты мог открыть ущелье случайно — в горячке — а после найти этому объяснение…

Близился рассвет, когда на горизонте показались силуэты приземистых башен города. Отсюда они не могли разглядеть лагерь Рида, за исключением тонкой струйки дыма, выделявшейся на фиолетовом фоне неба. Смутная тревога зашевелилась в сознании Эндрю и впервые за много часов в его мозгу ожили мысли Камеллина.

«Я полон страха. Опасность.»

Тут Монтрей предостерегающе закричал; Эндрю беспокойно мотнул головой, соскочил с еще не совсем остановившегося пескобуса и стремглав кинулся вперед. На красном песке дымились остатки палатки Рида. Комок подкатил к горлу Эндрю, он рухнул на колени и перевернул неподвижное тело лежавшее среди пепелища.

Толстяк Кейтер, похоже, остался не только без рубашки.

Монтрею наконец удалось остановить машину и он послал трех парней похоронить Кейтера.

— Проверьте, может, что-нибудь уцелело от огня, — сказал он. Один из людей отвернулся, его стошнило. Эндрю также ощущал тошноту, но рука командира тяжело легла на его плечо.

— Расслабься, — произнес Монтрей. — Нет, я ни в чем не подозреваю тебя. Он погиб менее часа тому назад. Рид отправил тебя до того, как это началось. — Монтрей начал отдавать команды: — Видимо, в огне больше никто не погиб. Разделитесь по двое, и поищите вокруг остальных людей Рида.

Он взглянул на низко опустившееся солнце:

— Осталось полчаса до наступления ночи, так что в течение следующих двух-трех часов светить нам будет только Фобос, — мрачно произнес он. — Затем мы вернемся к машине и уберемся отсюда. Мы сможем возвратиться сюда завтра, а при слабом свете Деймоса нам тут делать нечего.

И он вытащил из кобуры пистолет.

«Нет, не надо!» — мысль Камеллина забилась в мозгу Эндрю. — «Не надо оружия!»

Эндрю с жаром стал объяснять Монтрею:

— Пусть парни спрячут оружие, полковник. Когда люди Кингслендера перебили друг друга, ситуация, возможно, была похожей!

— А если кто-нибудь наткнется на баньши? Кстати, все в группе Рида были вооружены и если они спятили и бродят неподалеку…

Следующий час напоминал ночные кошмары. Темные силуэты попарно двигались по каменистой равнине; однажды вдалеке пронеслась мимо жуткая тень баньши. Однажды ночную тишину нарушил сухой треск выстрела; все сбежались на звук и выпустили наугад с полдюжины пуль, пока не выяснилось, что бедняга принял обломок скалы за притаившегося баньши. Монтрей в гневе приказал стрелку возвращаться в пескоход. Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Пурпурные лучи Фобоса залили пустыню, башни города отбросили гигантские фиолетовые тени… Ветер крепчал, кидая с воем кучи песка на скальные уступы.