– Для труса лучшая награда – палка! – сам себе ответил ирен. – Сейчас каждый из вас отведает, какова на вкус эта штука, Сейчас каждый из вас отведает, какова на вкус эта штука, – потряс он своим посохом. – Клянусь всеми богами, это будет только справедливо…

Все замерли.

– Начнем по порядку, – с этими словами он приблизился к смуглому мальчишке, стоявшему впереди всех, и занес ореховую палку.

– Постой, ирен! Не бей! – донесся дл него отчаянный крик из хвоста колонны. Ирен опустил орудие наказания. Побледневший как мел Тилон медленно приблизился к нему, опустив глаза.

– Это ты нарушил порядок? – спросил ирен.

– Я.

Ирен несколько мгновений разглядывал долговязую, слегка сутулую фигуру. Тилон был выше всех в агеле. Хорошо развита мускулатура, взгляд смел. В будущем Спарта может получить хорошего воина. Но до этого далеко. И потом, мальчишка строптив, а этого ирен не терпел. Нужно сбить с него спесь, чтобы другим неповадно было.

– Ты смел, Тилон, это хорошо, – произнес ирен, и остальные, с тревогой наблюдавшие за развитием событий, облегченно перевели дух.

– Ты спас от сурового наказания своих новых товарищей, – продолжал он. – За это хвалю. Но ты сделал то, чего не должен делать ни один настоящий спартанец. Ты нарушил дисциплину, и за это должен быть наказан!

С этими словами он занес палку и опустил ее на мальчика.

Будто небо обрушилось на Тилона. До сих пор его никто не был.

Первый удар пришелся в плечо, второй раз ореховая палка хлестнула по лицу. Тилон стоял, не закрываясь. Он старался глядеть прямо вперед. Второй раз за это утро слезы заливали ему глаза.

Мальчики безмолвно наблюдали за экзекуцией. Вскоре Тилон пошатнулся и рухнул на дорогу, подняв небольшое облачко пыли.

Ирен опустил посох.

– Надеюсь, это послужит уроком для всех, – обвел он взглядом агелу. – А теперь отнесите его в тень, – указал он на придорожные кусты.

После того, как Тилона привели в сознание и напоили водой, агела, немного отдохнув, снова двинулась в путь. Тилон шагал на прежнем месте, стараясь держаться, как ни в чем не бывало. Только багровые рубцы на плечах и лице напоминали о недавнем наказании.

– Молодчина! – шепнул ему остролицый.

Тилон промолчал. Похвала сверстника была ему приятна.

– Давай дружить, – предложил остролицый. – Меня зовут Филлион. А тебя?

Началась жизнь Тилона в учебной агеле. Похожие друг на друга, как овцы одного стада, дни шли за днями, собираясь в месяцы. Месяцы складывались в годы.

В этот вечер, когда Тилон добрался до своей палатки, натруженные ноги гудели от усталости. Даже не верилось, что учебный поход в горы закончился. Мальчик замешкался, рассматривая прихотливо изогнутый Млечный путь. Звезды были крупные, как виноградины.

– Пойдем спать, – сказал подошедший сзади Филлион. – Завтра ирен поднимет нас на рассвете, как всегда.

В палатке было сыро, пахло нагретыми каменьями.

…Тилон все реже вспоминал отчий дом, своих родителей. Каждый день в агеле был наполнен до отказа. С утра до ночи изучали стратегию и тактику военного дела, закалялись, проделывали физические упражнения: метали дротик, копье, диск, бегали, прыгали в длину. Тилон прыгал дальше всех в агеле. Однажды в горах сумел перепрыгнуть через ущелье, а ирену с остальными пришлось двигаться длинным обходным путем.

– Когда ты прыгнул, у меня сердце замерло, – сказал Филлион, шурша камышовой подстилкой.

– Обычный прыжок, – пожал плечами Тилон.

– Такой прыжок на Олимпиаде принес бы тебе венок лауреата!

Тилон растянулся на циновке, но сон не шел к нему. То ли переутомился за день, то ли последняя фраза приятеля отогнала прочь Морфея.

Когда зародилась сокровенная мечта Тилона? Быть может, в тот далекий день, когда, прибежав с улицы, пятилетний малыш спросил у отца:

– Что такое экехейрия?

– На площади. Разносчик воды кричал, что весь белый свет нуждается в экехейрии.

– Экехейрия, сынок, это мир. Олимпийский мир! – торжественно произнес отец.

И Тилон услышал об удивительном событии – спортивных Олимпиадах, которые каждые четыре года проводятся на берегу реки Алфей и посвящаются Зевсу – верховному божеству. На время проведения олимпиад объявляется экехейрия – священный мир между всеми греческими государствами.

Слова отца запали в душу.

За время пребывания в агеле Тилон сблизился с Филлионом. Отец товарища был членом герусии – городского совета старейшин. Филлион даже знал грамоту, что было большой редкостью в Спарте. Однажды, во время привала, он по просьбе Тилона показал ему несколько букв греческого алфавита. Увлекшись, они не заметили, как появился ирен.

– Спарте нужны не грамотеи, а воины! – воскликнул ирен и пустил в ход палку. Мальчики стойко перенесли наказание.

– Филлион… – тихонько произнес Тилон.

– Спи, прыгун, а то еще больше есть захочется, – пробурчал Филлион.

Мальчиков агелы постоянно мучил голод: на завтрак давали только кусок лепешки да кружку ледяной воды, обед и ужин были не намного обильнее.

В эту ночь они разговаривали долго, почти до рассвета.

Снаружи заверещала ненавистная трещотка ирена: начинался день – обычный день обычного обучения будущих воинов Спарты. Подростки бегом выстроились на выровненной площадке, истоптанной многими поколениями маленьких будущих солдат. Пройдясь перед строем, ирен скомандовал:

– В гимнасий – бегом!

Тилон бежал легко, заботясь только о том, чтобы не обогнать других. Бежать любил он так же, как прыгать: разве бег не составляет цепочку тех же прыжков?

Увлекшись, он все же вырвался вперед.

– Тилон, не скачи, как горный козел! – прикрикнул ирен, бежавший рядом.

Вскоре за поворотом показались белые колонны гимнасия. Издали они казались лишенными веса, их вершины купались в голубом небе, еще не успевшем помутнеть от жары.

Гимнасий представлял собой обширную площадку для всевозможных гимнастических упражнений. Днем туда мог прийти любой свободный спартанец, но утренние часы были отданы агеле.

– Сегодня будем метать копья! – провозгласил ирен, и мальчики с радостными криками бросились к пирамиде, в которую были составлены остроносые метательные отряды.

– А ты останься! – схватил ирен за руку пробегавшего мимо Тилона. – И ты, – крикнул он Тилону.

– Вы взяли моду болтать по ночам, – произнес наставник. – Поэтому для вас у меня будут особые состязания.

Агела, метавшая копья, осталась позади. Ирен завел двух мальчуганов за длинный сарай, который отбрасывал косую утреннюю тень.

– Буду отучать вас от ночной болтовни. Сбросьте плащи! – велел ирен.

Два плаща упали на траву. Мальчики остались в белых рубашках, достающих до коленок.

– Вы болтаете об Олимпийских играх. Вот я и устрою вам состязания. Будете драться между собою на кулаках, посмотрим, кто чемпион.

Тилон покачал головой:

– Я не стану драться с Филлионом.

Тилон отвесил ему подзатыльник:

– Победителя ждет награда – на месяц отпущу домой, к родителям!

За долгие годы обучения никто из мальчиков ни разу не побывал дома. У Тилона перехватило горло.

– Начали! – крикнул ирен, но мальчики не сдвинулись. Тогда он толкнул Тилона с такой силой, что тот врезался в Филлиона. Последний от неожиданности вскрикнул и оттолкнул Тилона.

– Трусишки, – осклабился ирен. – Какие вы спартанцы, если боитесь кулачного боя?

Филлион вслед за Тилоном разжал кулаки. Ирен изменил тактику:

– У вас выбор, ребятки, – сказал он. – Либо вы бьетесь на кулаках, либо я изобью каждого из вас до полусмерти вот этой палкой, – потряс он в воздухе своим посохом.

Филлион сделал шаг к напарнику:

– Давай понарошке драться… – еле слышно прошептал он. Ирен сделал вид, что не слышит шепота.