Ханна внимательно наблюдала за выражением маленьких свиных глазок Вальдека. Если Вистер не вызывала у нее ничего, кроме презрения, председатель, будучи отпетым негодяем, заслуживал более пристального внимания. Он прекрасно понимал, что Голан не удержал бы и сам Говард Андерсон, но пытался удовлетворить избирателей, желавших верить, что все неудачи на передовой – результат бездарности людей в форме. Поэтому, когда Ханна, не удостоив Вистер даже косого взгляда, заговорила прямо с ним, она не стала говорить о сложнейшей ситуации, в которой оказался Вильерс, и о том, какое численное преимущество было у противника.

– А мы ничего не забыли, господин председатель? – Ханна говорила не громче остальных, но в ее голосе было что-то такое, от чего Вистер сразу прикусила язык. – Мы не забыли о факторе времени?

– Боюсь, я не вполне вас понимаю…

– Разрешите пояснить. Между нападением на 27-ю астрографическую флотилию и падением Голана прошло всего двенадцать земных дней. Иными словами, силы, захватившие Голан, в состав которых входило, в частности, двадцать четыре сверхдредноута, – всего лишь мобильный авангард противника.

Красная рожа Вальдека побледнела.

– Вы хотите сказать?.. Ханна кивнула:

– Да, господин председатель! Надо задуматься над тем, с чем мы столкнемся, когда противник мобилизует все свои силы. – Она помолчала, чтобы до всех дошел смысл сказанного, и добавила: – Как знать, может, адмирал Вильерс уже сражается с главными силами противника…

– Узел пространства пройден! – доложил капитан Ю Вант, когда на экранах мониторов стабилизировалось небо звездной системы Эребор.

Коммодор Райхман с довольным видом кивнул:

– Ну что ж, с такими калошами, как наши транспорты, мы долетели исключительно быстро. Ложитесь на курс к планете А-2. И немедленно свяжитесь с Вильерсом.

– Есть! У адмирала Вильерса имеется патрульный корабль возле этого узла пространства. Сейчас мы свяжемся с ним.

Пока Ю Ванг разговаривал с офицером связи, Райхман изучал на дисплее систему Эребор. У главной звезды была оранжевая звезда-спутник спектрального класса К. Она находилась в пятидесяти световых минутах от узла пространства. Звезды витали почти рядом, и было удивительно, что здесь вообще есть планеты. Не менее удивительно было и то, что в такой молодой системе – ее главная звезда принадлежала к спектральному классу F – зародилась жизнь. На самом деле жизнь существовала здесь даже на двух планетах, хотя вторая планета звезды-спутника с ее мощной гравитацией и плотной атмосферой была непригодна для жизни человека. Маленькое оранжевое светило-спутник нельзя было считать полноценным. Бесполезным был и третий узел пространства, который вел в не имевшую иных узлов звездную систему Сэлдон. Там имелся небольшой форпост Земной Федерации, но людей оттуда уже эвакуировали. Райхмана интересовало то, что лежало прямо по курсу: яркая белая звезда Эребор-А, постепенно заполнявшая собой экран…

– Господин коммодор! – Голос Ю Ванга пробудил Райхмана от размышлений. – Мы связались с патрульным кораблем, и он сообщил нам, что здесь в самом разгаре сражение!..

Первая неожиданность ожидала адмирала Вильерса, как только противник появился в Эреборе.

У Вильерса больше не было тендеров, которые могли бы своевременно предупредить его о нападении, и корабли 58-й ударной группы на протяжении целого земного месяца по очереди дежурили в состоянии полной боевой готовности. Адмирал как раз находился на флагманском мостике «Анаконды», и по чистой случайности его флагман в этот момент входил в состав той трети кораблей ударной группы, которые несли боевое дежурство. Поэтому личный состав на мостике был в полном составе, и адмирал, изучая тактический дисплей, в сотый раз пожалел, что к нему так и не прибыли минные заградители, которые он неоднократно настойчиво требовал. Он спал бы гораздо спокойнее, если бы узел пространства прикрывали минные поля, состоящие из спутников-истребителей с простейшими самонаводящимися ракетами на борту. Без них его мучила бессонница, и ему было нелегко держать себя с привычной, почти аристократической непринужденностью.

И все же ему грех было жаловаться на подкрепление, которое ВКФ успел прислать в Эребор. Теперь его ударная группа насчитывала семнадцать линейных кораблей, десять легких авианосцев, а также восемнадцать крейсеров и эсминцев. Состав соединения значительно усилился, и все же Вильерс прекрасно понимал, что ему не хватит сил, чтобы справиться с лавиной вражеских кораблей, которая вот-вот должна была на него обрушиться.

Поэтому они с контр-адмиралом Джексоном Теллером, прибывшим в Эребор неделю назад, решили задержать здесь противника не совсем так, как Вильерс сделал это в Голане. Авианосцы вместе с эскортировавшими их линейными крейсерами и легкими единицами были снова размещены возле узла пространства, чтобы прикрывать его своими истребителями, число которых возросло теперь до ста сорока девяти. Конечно, не понеси Вильерс до этого такие большие потери, на борту десяти его авианосцев типа «Шокаку» было бы еще больше истребителей, но и теперь у него больше машин, чем в Голане! К тому же сейчас его истребители лучше вооружены. Ведь среди полученных им боеприпасов с антивеществом были и ракеты типа FRAM, гораздо более мощные, чем FR1. Когда истребители нанесут максимальный урон первой группе кораблей противника, Вильерс со своими тяжелыми судами подойдет к ним на дистанцию огня дальнобойными ракетами. Это будет очень рискованно, потому что сражаться предстоит со сверхдредноутами-левиафанами! Анализ информации, полученной датчиками в звездной системе Голан, показал, что они невероятно мощно вооружены. На некоторых из них были снаряды, подобные тяжелым ракетам ВКФ, но еще более мощные и дальнобойные. На других стояли огромные энергоизлучатели, бившие на то же расстояние, что и ракеты, и испускавшие лучи, разрушавшие жертву тем, что с промежутками в доли секунды по очереди тянули ее к себе и отталкивали от себя. Используя самые совершенные методы управления огнем, известные ВКФ Земной Федерации, Вильерс намеревался сражаться со своими чудовищными противниками до тех пор, пока у него не истощатся боеприпасы. Потом, под прикрытием истребителей, задерживающих корабли противника, он, используя превосходство в скорости, должен был отступить через всю систему к Эребору-А-2, который к этому времени уже опустеет, потому что все его жители будут эвакуированы на транспортах коммодора Райхмана, которые должны вот-вот появиться…

Подумав об этом, Вильерс невольно вспомнил свое обращение к беженцам из Голана перед самой их отправкой в Сарасоту, где, как он все еще смел надеяться, они будут в безопасности. Ему не хотелось говорить с ними, потому что он всегда чувствовал себя неловко, имея дело с гражданскими лицами. Однако по взглядам своих офицеров он понимал, что именно они думают о его манере избегать встреч с несчастными, заполнившими нижние палубы, и после прибытия транспортов все же сказал несколько слов детям и беременным женщинам, от заботы о которых его вот-вот должны были избавить. Он хотел их подбодрить, но прекрасно понимал, что это ему вряд ли удастся. Когда он заставлял себя вспоминать эту сцену, перед его глазами вставало одно лицо с наполовину испанскими, наполовину индейскими чертами. Это была молодая беременная женщина, державшая за руку светловолосого голубоглазого карапуза, который явно не мог быть ее ребенком. На лице этой женщины застыло выражение, которое Вильерс никогда не забудет…

Именно ее лицо стояло у него перед глазами в тот момент, когда завыли сирены.

Адмирал отогнал этот образ вместе с леденящей душу мыслью о том, что Райхман все еще не прибыл, и вскочил на ноги. Он повернулся к Сантосу… и выражение лица начальника его штаба заставило адмирала застыть с разинутым ртом.