Сказав это, Джо повернулся и зашагал к машине, а Эбби осталась в доме и смотрела на собаку, раскрыв рот от изумления.

Штаб спасателей располагался в вагончике на краю широкого неровного ледяного поля с пожухлой травой. Лагерь окружала низкая деревянная изгородь, с одной стороны к нему подбирался лес, с другой — блестел замерзший заливчик. На горизонте плотной стеной стояли горы, упираясь вершинами в белые облака, которые напоминали острова в океане, воздух был прозрачен и морозен.

В июне это место будет забито палатками туристов, но сейчас вокруг стояли самые разнообразные транспортные средства на четырех колесах: аляскинский вариант квадроцикла или вездехода, снегоходы. Неудивительно, почему в городке она не увидела ни одной машины — все, оказывается, были здесь.

Большой Джо одобрительно посмотрел на ее обувь. Она надела новые высокие ботинки на меху. В них было очень тепло и удобно. Если верить этикетке, до уровня щиколоток они вообще не пропускали воду.

— Отличный выбор, — похвалил он, и Эбби почувствовала себя ребенком, которому собираются вручить почетную грамоту за победу в математической олимпиаде. Только вот с математикой у нее всегда были нелады в отличие от Лизы — та была прямо-таки ходячим калькулятором.

— Давайте узнаем, какой участок они отвели нам, — сказал Джо и направился в сторону вагончика.

Эбби пошла за ним, ощущая ласковое тепло новой обуви. На ней были утепленные брюки на подкладке, тоже приятно ее согревающие, меховая куртка с отделанными мехом капюшоном и манжетами; толстая меховая шапка закрывала уши, на руках поверх перчаток были варежки.

Люди ели бутерброды и пили чай прямо из термосов, громко обсуждая подробности утренних вылетов. Голоса звенели на морозном воздухе. Время от времени ее взгляд встречался с взглядом то одного, то другого спасателя, но они не отводили глаза. Они или кивали ей, или приветственно поднимали руку, что означало: они знают, кто она, но не хотят ранить ее чувства.

Она почувствовала, как в ней поднимается волна благодарности к этим совершенно незнакомым ей людям. Они шли сюда, за десятки километров от дома, чтобы помочь Лизе, которую не знали. Зато они знали, каково это — остаться одному в снежной холодной пустыне.

Двое парней с эмблемой „скорой помощи“ на груди сидели на ступеньках вагончика и ели булочки, запивая дымящейся жидкостью из легких пластиковых чашек, способных долго удерживать тепло. Они подвинулись, пропуская Эбби, и подняли в знак приветствия свои чашки; поздоровались с Джо, который кивнул в ответ.

Внутри было жарко, душно и царил полный беспорядок. Карты висели на стенах, лежали на столах; повсюду были свалены кучи шапок, перчаток и длиннополых шуб; на всех столах стояли чашки и пепельницы. Разговаривали люди, трещали радиоприемники и рации, а откуда-то доносились звуки банджо.

Эбби скользнула взглядом по фигуре парня в дальнем конце помещения — он говорил по радиотелефону. На какую-то долю секунды замерло сердце. Сделав глубокий вдох, она отругала себя за то, что ей мерещится бог знает что. Ей почти удалось справиться с собой, но тут мужчина обернулся.

На этот раз сердце действительно перестало биться.

Это был Кэл Пегати.

Он тоже смотрел на нее, не веря своим глазам.

Эбби быстро отвела взгляд, сердце снова забилось, но при этом со скоростью в три раза выше обычной; ее бросило в жар. Что он тут делает, черт побери! Он еще тогда говорил, что больше не будет работать проводником, что он жутко устал от охотников: тем нужны только шкуры и головы убитых животных и они, будь их воля, оставляли бы туши гнить в лесу. Он собирался сменить ружье на компьютер и даже показывал ей снимки офиса, который арендовал в Фэрбенксе.

Краем глаза Эбби видела, что Кэл отложил радиотелефон и поднялся. Она тут же сделала вид, что поглощена изучением карты на стене. Спокойно, говорила она себе. Не показывай ему, что он тебе небезразличен.

— Эбби!

— Здравствуй, Кэл. — Она изо всех сил старалась оставаться невозмутимой. — Как дела?

— Как у всех, — он кивнул в сторону группы людей, которые, похоже, вводили Большого Джо в курс дела. — Беспокоимся о твоей сестре.

— Какой же ты молодец, что участвуешь в поисках, — сказала она. — Тебе ведь пришлось добираться сюда из Фэрбенкса. Я так понимаю, ты по-прежнему там работаешь?

— Да. — Кэл провел рукой ото лба к затылку, и короткие волосы встали ежиком. Он не брился уже пару дней, она заметила белые короткие пружинки в щетине, которых раньше не было.

— Слушай, Эбби, я должен тебе что-то сказать. Я здесь как официальное лицо.

— У тебя нет собственного дела?

— Конечно, есть. Но у меня задание — оно связано с Лизой.

Он шагнул к ней и оказался так близко, что она почувствовала запах горящих дров от его меховой куртки. Она тут же вспомнила: когда последний раз они были вместе, он целовал ее спину пониже талии, легонько прикасаясь губами, от чего вся растительность на ее теле стояла дыбом и ее бросало в жар. Она отступила назад, чтобы оказаться подальше от него.

— Ладно. — Кэл протянул к ней руку. — Давай поговорим на улице.

Морозный воздух помог мало; она продолжала отчаянно бороться с собой. Прислонилась к стене вагончика и скрестила ноги, всем своим видом демонстрируя, что он для нее просто хороший знакомый.

— Ты вроде бы занялся страховым делом? — как можно вежливее спросила Эбби и осталась вполне довольна своим тоном.

— Угу.

— Но ведь это совсем не то что постоянно находиться на свежем воздухе на природе.

— Для лесных прогулок остаются выходные. — Выражение его лица стало печальным. — Кроме того, мне тут как-то пришла в голову мысль, что на старости лет я не смогу справляться с гризли так же лихо, как раньше.

Она знала, что многие жители Аляски имеют две работы. Четыре года назад она познакомилась с почтальоном, который одновременно работал в команде спасателей. Но с трудом верилось, что отличный охотник и следопыт, который прекрасно ориентируется по звездам и может запросто вырыть яму, чтобы поймать медведя, превратился в клерка, который должен сидеть в кабинете и работать с бумажками. Такого просто не может быть.

— Почему же ты не пошел в местные авиалинии? Разве им не нужны летчики?

— Я хочу работать на себя, Эбби. Не знаю, поверишь ты или нет, но в летном деле лучше выступать страховым агентом, чем перевозить по Аляске грузы на арендованном самолете, вечно по уши в долгах.

Повисло молчание, которое прерывал только гул двигателя снегохода, потом к нему присоединился треск радиоприемника.

У нее пересохли губы, но она заставила себя снова заговорить как ни в чем не бывало:

— Ты говорил, что представляешь здесь организацию?

— Я выступаю как следователь по страховому делу по поручению одной из крупных компаний „Фэлкон Юнион“. Они и раньше ко мне обращались. Несколько раз. Мы неплохо сотрудничаем.

— Наверное, и платят неплохо?

— Да, конечно. — Кэл снова взъерошил волосы. Она хорошо помнила это движение — оно означало, что он чувствует себя не в своей тарелке, что он в замешательстве. Она тогда не сказала ему об этом маленьком открытии, решив, что ей легче будет разбираться в его чувствах.

— Ну и?

То же движение, потом глубокий вздох:

— Меня наняли, чтобы я провел расследование в связи с исчезновением твоей сестры.

Пару секунд она смотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.

— Расследование?!

— Видишь ли, полгода назад она застраховала свою жизнь. — Снова движение руки по волосам. — Речь идет об очень крупной сумме. В „Фэлкон Юнион“ обеспокоены, что, возможно… все не так, как кажется.

Эбби прищурилась:

— А как?

— На карту поставлена очень солидная сумма. Два миллиона четыреста тысяч долларов.

До нее вдруг дошел истинный смысл сказанного:

— Ты считаешь, Лиза намеренно застраховала свою жизнь, а потом исчезла?

Он переминался с ноги на ногу, не глядя на нее.